Там, где изба на курьих ножках... - Ария Блэт
Настолько сильно погрузившись в свои мысли, Ягда сразу и не заметила, что они вышли к озеру, которое обрамляли высоченные деревья. Уже вечерело, солнце заходило за могучие кроны и его лучи золотом отражались на водной глади.
— Раздевайся, — как-то неуверенно пробормотала ведьма.
— Зачем? — напрягся раб.
Ягда вздохнула. Мда, видимо все будет чуток тяжелее, чем она планировала. Ведьма через браслет приказ отдала. Впервые за последние дни, человечишка полностью оказался в ее власти. Теперь у него не было выбора, ошейник, что до сих пор красовался на его шее, вновь ломал его волю. Он стал раздеваться. Выглядел злым, да только сделать ничего, кроме исполнения приказов.
“Добран…”, — ведьма через ветер друга позвала.
“Я тут”, — незамедлительно ответил он.
— Мне сегодня отбивную из человечины захотелось, — проворковала старуха, — Ты же поможешь бабушке?
Раб ничего не ответил. Он попросту не мог ответить из-за ошейника. Ягда направила его к каменному валуну, что на берегу стоял и на колени поставила. Она к лозам взвала, да безвольную правую руку на поверхность валуна положила.
Ведьма неторопливо к брошенной кувалде подошла. Тяжелая она была, так что пришлось аж двумя руками взяться и с массивной ношей на перевес, она потопала к скелетообразному, который уж больно недобро на нее зыркал.
— Не переживай, я тебя угощу, — приветливо улыбнулась Ягда.
Его лицо каменным стало, а сам он зубы крепко-накрепко сжал. Да так сжал, что скрип раздался.
“Не дело это, твой человечишка так без зубов или без языка останется”, — неслышимо для раба произнес сирин.
Ведьма друга своего послушала, толстую веточку подобрала, да в меж зубов скелетообразному запихнула. Наверное, он был против, да только его никто не спрашивал.
“Начинаем?”
— Ага, — случайно вслух ответила Ягда, а чтобы вопросов ненужных избежать, начала с “Ага” веселую мелодию напевать.
Ведьма кувалдой хорошенько замахнулась и прямо по руке правой стукнула, затем еще раз и еще… Раб широко раскрыл глаза, наблюдая за тем, что с его конечностью делаются. Да и выглядел он таким удивленным, словно не ожидал, что его хозяйка и в самом деле пройдется по нему кувалдой. Однако с каждым взмахом удивление гасло и появлялась отстраненность.
А Ягда продолжала изо всех сил лупить по его руке. Удар. Хруст. Удар. Хруст. Удар. Хруст… Она била до тех пор, покуда перестал слышаться хруст костей — настолько они были издроблены. Именно это состояние и было нужно.
“Добран, достаточно?” — ведьма остановилась.
“Да” — ответил сирин
Ягда орудие из рук выпустила, да вздохнула — оказывается махи кувалдой очень выматывают. Она взгляд на человечишку перевела. Он весь бледный был, на лбу пот выступил, а рука вся синей, да бугристой была, где-то кожа лопнула и текли тоненькие струйки крови.
— Ой, какая же вкуснотища получиться, — облизнулась ведьма, а раба от этого аж передернула. Он явно теперь уже не сомневался в намерениях ведьмы и своей роли в них.
Тем временем, старуха его в воду направила. Хоть уже и теплеть по-летнему начало, но она все равно была уж больно холодной для купаний. Еще и солнце окончательно скрылось за деревьями…
Когда склетообрзаный по пояс вошел, Ягда его остановила и к себе лицом развернула.
“Если неладное почуешь, то сразу мне говори“, — попросила своего верного друга ведьма.
“Знаю, не впервой”, — подбодрил ее он.
Ведьма руки вскинул, да слова заклинания бормотать начала:
Вода-водица, жизни сестрица,
В тело войди, силы верни,
Исцеление с собой неси,
Болезнь вспять оберни,
Недуг унеси,
Утраченное восстанови…
Вода начала обвиваться вокруг тела раба, будто вторая кожа. Какое-то время он стоял неподвижно, но потом начал дергаться и неестественно скручиваться, вопреки силе ошейника. Но Ягда продолжала заклинание, все больше мощи магической в него вливая, она чувствовала, как та в человечишку перетекает и разгорается с новой силой.
На мгновение, ведьма себя в теле раба ощутила, как его крутит, ломает изнутри. Она на старуху, что на береге стоит, смотрел. Да только по ней какая-то странная рябь прошла, и чем дольше она повторяла заклинание, тем сильнее становилась рябь, а потом и вовсе развеялась.
И вот на берегу стоит не страшная и беззубая 120-летняя старуха с бородавками и залысиной, а молодая рыжеволосая дева.
— Ой… — пробормотала Ягда.
Глава 12. Ирод озабоченный и (не) Бабушка яга
Ягда сразу почувствовала, как человечишка стал неторопливо возвращаться к избушке. Надо же — даже сбежать не пытается… Немного понаблюдав за ним она насторожилась — милок скелетообразный топорик взял, что в пне возле избы был.
Почти сразу после того, как лик старухи спал, Добран сказал, что можно завершать ритуал. Ягда раба на берег вывела, да только он слишком ослаб и сам идти не мог. Ведьма дала ему время оклематься, да в избу возвращаться велела. В этот раз без приказа через ошейник. И, видимо он оклемался…
Дверь распахнулась.
Раб на ведьму уставился, а ведьма понять не могла что же он удумал. Да только своего любопытства не выдавала — продолжила писать записи о ритуале проделанном, чем и занималась по возвращению домой.
— Я видел, как ты выглядишь на самом деле, — заявил он, чуть ли не прожигая ее взглядом.
Ягда глаза на него подняла, плечами пожала, да рукой взмахнула, развеивая лик. По правде сказать, до его прихода, она все же надеялась, что человечишка посчитает будто ему привиделось… Хоть облик старухи ей порядком надоел, но в нем она хотя бы грозной выглядит. Вот посмотришь разок и сразу бежать хочется…Ну, раз человечишка ее уже увидел в истинном обличие, то смысла прикидываться старушкой больше нет.
— Коли видел… — вымолвил приятный женский голос.
За столом теперь сидела юная рыжеволосая девушка, лет 17 отроду. Все ее лицо было усыпано веснушками, а зеленые глаза лукаво на изумлённого раба поглядывали. Волос густым был, аж до пояса доходил. По людским меркам она возможно
