Екатерина Гринева - Единственный мой, или Не умею жить без тебя
– Кажется, обошлось… – начал Алексей. – Я планировал дернуть за веревку уже здесь, на катере.
– Это я виновата, – стала оправдываться я. – Мне не стоило заплывать в самолет. Если бы я осталась снаружи, все было бы по-другому.
– Я тоже хорош. Вместо того чтобы просто отцепить веревку от ремня и уплыть без нее, полез в кабину.
– Ну ты же не знал, что все так получится.
– Да, легко рассуждать, после того как все уже произошло.
– Есть хочу! – Я вдруг ощутила зверский, прямо-таки волчий аппетит.
– А чего мы тогда ждем?
Мы ели, уплетая за обе щеки. Нервы, подводное плавание, чистый морской воздух сделали свое дело. Аппетит у обоих был невероятный.
Неожиданно мы услышали звук сирены.
– Оставайся здесь, – и Алексей направился наверх.
Он вернулся минут через десять. Все это время я не находила себе места.
– Пограничники. Как хорошо, что мы отошли от самолета на расстояние. Они непременно заметили бы мутную воду. А так все нормально, хотя документы проверяли. Что-то заподозрили, но придраться было не к чему, – Алексей говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась какая-то тревога.
– Ты мне что-то недоговариваешь?
– Уж слишком они были любопытны. Спрашивали, не видели ли мы еще кого-нибудь поблизости, – Алексей задумался. – Наше погружение придется отложить на завтра.
– А что случилось?
– Баллоны почти пустые. Не стоит рисковать.
– Мне не терпится посмотреть, что там.
– Мне тоже, но мы вынуждены подождать.
На берегу нас встречал Степаныч. Было видно, что он чем-то озабочен.
– Леш, приезжал этот нерусский. Тебя спрашивал. Я не мог сказать, что тебя нет. Машина-то твоя здесь находится, – Степаныч показал рукой в сторону стоянки.
– Что он выспрашивал?
– Интересовался, давно ли ты ушел в море. В какую сторону. Я сказал, что я тебе не нянька и не сторож. Мне кажется, он что-то надумал, – Степаныч закурил сигарету. – Расскажи хоть мне, что там?
– Степаныч, конечно, расскажу. Это и твоя находка. Пока только взорвали, но внутрь не заходили. Планирую завтра рано утром все сделать. Так будет лучше.
– Мне ничего не надо, сынок. Ты же знаешь – это твой батя нашел его. Хотя мы и были тогда вместе. И еще Коля из прокуратуры. Ты его знаешь… Приятель твоего отца.
– Завтра все прояснится. Может, это мероприятие и выеденного яйца не стоит.
Алексей стал складывать баллоны в машину.
– Доченька, береги Лешку, – Степаныч взял меня под руку. – Он мне как сын родной. Своих-то детей у меня нет.
– Не переживайте, Степаныч, я с него глаз не спускаю, – улыбнулась я.
– Вот и славно. Вы – хорошая пара.
Мы поехали в город.
– Странно, что Рамил больше со мной не общался. Что же он задумал? – Алексея это сильно волновало.
– Я тоже думаю об этом. Не хотелось бы с ним встречаться, но от того, что этой встречи нет, становится еще больше не по себе.
– Мы ничего не знаем о его замыслах, а он, напротив, следит за нами. Мы у него как на ладони. Но выхода у нас нет. Мы просто будем продолжать делать свое дело. И все. И действовать станем по обстоятельствам. Сейчас же нам надо поехать на кислородную станцию и заправить баллоны.
– Во сколько завтра в путь?
– Часиков в пять утра нужно встать, чтобы в шесть уже отплыть.
Баллоны заправили быстро, кроме нас, больше никого не было – сезон еще не начался.
– Клиентов у вас пока немного, – сказал Алексей оператору, отсчитывая нужную сумму.
– Да, – согласился тот, – недельки через две начнется настоящая работа.
Мы поехали домой. Мама крутилась на кухне, на плите что-то варилось.
– Вы вовремя, я как раз борщ довариваю, – мама была искренне нам рада.
Я заметила, что ее отношение к Алексею изменилось в лучшую сторону.
– Мне так нравится ваш борщ, – Алексей тоже с удовольствием с ней общался.
– Так, мойте руки и за стол, – скомандовала мама.
Мы помыли руки и вышли из ванной.
– А где папа? – спросила я.
– Он поехал на работу. Его снова в командировку отправляют, – говорила мама, наливая в тарелки борщ. – Теперь в Швецию.
– Надолго?
– Говорит, на месяц, а там будет видно. Яхту чью-то ремонтировать.
– Ваш папа – крупный специалист, – вставил Алексей.
– Они же их строят с гарантией. Если что-то поломалось, то их вызывают. Садись, Леш, – мама поставила тарелку на стол.
– Пахнет!!! Вкуснотища, – Алексей действительно очень любил мамин борщ.
– Ты же любишь острое, – мама поставила на стол баночку с красным перцем. – Вот тебе перец. Алла заходила.
Алексей чуть не уронил баночку с перцем в тарелку. Я посмотрела на маму:
– Что она хотела? – Я старалась выглядеть спокойной и ничем не выдавать своего волнения.
– Посидели, почаевничали в беседке, – мама не заметила тревожной нотки в моем голосе. – Она о тебе расспрашивала.
– Я же вчера ей говорила, что мы в море идем, – возразила я.
– Наверное, скучает. Подруга все-таки.
– Попозже зайду к ней, – я попыталась перевести разговор на другую тему. – Мы с Лешей собрались сегодня пойти погулять.
– Какие планы на завтра?
– На рыбалку пойдем, – не дав мне ответить, сказал Алексей.
– Куда? – Мама по-настоящему удивилась.
– На речку поедем с утра, – Алексей мне подмигнул.
– Да, мама. Я ведь ни разу не была на рыбалке, – подыграла я Алексею.
– Хорошо, езжайте на рыбалку. Потом поделишься впечатлениями, – и мама встала из-за стола. – Кто со мной в беседку – кофе, чай пить?
– Мама, мы тебя догоним, – ответила я, – только доедим и придем.
Мама ушла на улицу, а я обратила внимание, что Алексей ел машинально, поглощенный какими-то мыслями.
– Думаешь про Аллу? – предположила я.
– Угадала, – отвлекся от еды Алексей. – Неспроста все это, ой неспроста. Но и подозревать ее пока не в чем. Хотя слишком много совпадений. А когда много совпадений – это можно рассматривать как закономерность.
– Ты доел?
– Почти, – Алексей отправлял последнюю ложку в рот. – Все, пойдем к маме, а то она уже заждалась.
Поговорив с мамой за чашкой чая, мы отправились в город.
Мои мысли крутились вокруг самолета. Что мы там найдем? Есть ли там хоть что-то ценное? Мы гуляли по набережной, и я чувствовала, что Алексей думает о том же.
– У нас одни мысли. Да? – прервал молчание Алексей.
– Как у настоящих мужа и жены, – попыталась пошутить я. – Ведь говорят же: муж и жена – одна сатана.
– Боюсь, что впутал тебя в историю, – задумчиво произнес Алексей. – Завтрашний день все прояснит. Чем серьезнее будет находка, тем больших неприятностей стоит ожидать. И к этому надо быть готовыми.
– Не волнуйся раньше времени, – я погладила Алексея по руке, пытаясь успокоить.
– Спасибо тебе, любимая. Я по-настоящему уверен в тебе. Ты – моя поддержка и опора, – и Алексей обнял меня, ласково улыбнувшись.
Мы проснулись на рассвете. Наспех выпив кофе, мы тихонько покинули дом и сели в машину. На пристань мы доехали быстро. На дороге в такое раннее время было пусто, и Алексей вел машину на предельной скорости.
– За тобой кто-то гонится? – Я пыталась умерить его пыл. – Чего так лихачишь?
– Просто свободная дорога, вот и жму изо всех сил.
На пристани мы сразу начали перегружать снаряжение на катер. Степаныч подошел к нам, когда мы уже заканчивали погрузку.
– Доброе утро, Степаныч, – Алексей пожал руку старика.
– Здравствуйте, – и я улыбнулась сторожу.
– Молодцы, – с одобрением сказал Степаныч. – Ранняя пташка больше корма клюет. Как прошел вчерашний день? Без приключений?
– Да, все спокойно, – Алексей уже отвязывал швартовочный канат. – До встречи, Степаныч. Надеюсь, долго не задержимся.
Мы направились к месту нашего долгожданного погружения. Нам обоим не терпелось пробраться внутрь самолета. Как только бросили якорь, муж тут же принялся помогать мне со снаряжением. На все у нас ушло не больше десяти минут.
– Я тебя не привязываю, будь осторожна, – и он похлопал меня по плечу.
– Я же не впервые ныряю.
– Конечно. Ты уже опытная, – и Алексей подмигнул мне. – Настоящий драйвер.
– Вперед? – И я прыгнула в воду.
– Давай, теперь в самолет можно обоим, только я – первый, – и Алексей прыгнул в воду следом за мной.
Нам сразу бросилось в глаза, когда мы погрузились, что все вокруг было покрыто толстым слоем ила, который вчера подняло со дна во время взрыва. Кабину пилотов разворотило основательно. Нам повезло, что ее не разорвало в клочья, иначе они могли бы нас поранить. В самом носу зияла огромная дыра, а ее края загнулись, как лепестки розы. Алексей без труда проник в образовавшееся отверстие. Я последовала за ним. От взрыва дверь вырвало вместе с частью стены, и мы могли свободно попасть внутрь самолета. Алексей включил фонарь. Помещение, скрывавшееся за дверью, было маленьких размеров, примерно три на три метра. Там образовался такой кавардак, что трудно было представить себе, как выглядело все сразу после погрузки. Даже самое незначительное движение вызывало колебание воды, и поднималось облако ила. Алексей показал рукой на ласты и помотал головой, показывая этим, что ластами лучше не шевелить. Прямо перед нами, на полу, стоял ящик с бутылками. Целыми остались только пять из них. Остальные разбились, вероятно, при ударе самолета об воду. Алексей сложил целые бутылки в сумку. Сбоку стояли два больших ящика, закрытые на замки. Алексей сорвал ломиком замок одного ящика. Внутри лежали останки картин. Полотна и рамы сильно пострадали от морской воды. Не сохранилось ничего, что могло бы дать понять, кто автор этих полотен. Сбоку лежал железный чемоданчик. Алексей взял его, чтобы поднять на катер. Оглядев все еще раз, мы решили, что пора подниматься. У железного ящика не было ручек. Алексей обвязал его веревкой, и мы направились к катеру. Ящик, скорее маленький сейф, был настолько тяжелым, что у меня не хватило сил втащить его на борт.
