Письма. Том II (1933–1935) - Николай Константинович Рерих
Вероятно, через Шклявера Вы знаете о мерзкой клеветнической статье, появившейся в «Едином Фронте». Недавно мы услышали фамилию этого автора. Оказывается, фамилия его Вреде, он бывший морской офицер, хиромант, знахарь и корреспондент Лондонской «Морн[инг] Пост». Вот какими делами занимаются морские офицеры, а ведь было время, когда особенно во флоте понятие чести стояло очень высоко. Пусть бы невежественные служители тьмы занимались клеветой, но для морского офицера ведь это стыдно. Впрочем, он пишет в одной газете вместе с от[цом] Иоанном, а этот странный монах вопреки всякой духовной дисциплине занимается осуждением митрополитов. Ему ли пристало осуждение, и не должен ли именно носитель духовного звания понимать, что такое наруш[ен]ие духовной дисциплины есть прежде всего предательство и разложение. Также Вы, вероятно, слышали об уничтожении моих панно, написанных в 1916 году для Московского Казанского вокзала в Москве[194]. Поистине, наше Знамя Мира для охранения художественных и научных памятников является необходимым не только во время войны, но и во всякие времена, когда рука вандалов только и мечтает о новых разрушениях. Уже слышал я о разрушении и уничтожении многих моих картин. Надеюсь, что «Царица Небесная» в Талашкине[195] еще не подверглась такому же мученичеству. Скажите, как идет издание записок Марии Клавдиевны? Скоро ли выйдет русское их издание? Все это меня очень интересует, и так хотелось бы посильно помочь в распространении этой нужной поучительной книги. Недавно Е. И. видела и Марию Клавдиевну, и Вас, и очень хорошо видела. Мы так были рады этому, ибо поистине не существует пространства в духовном мире. 17 ноября в Вашингтоне состоится Конвенция Знамени Мира, и можно с радостью сказать, что новое правительство относится к нам и ко всем делам нашим чрезвычайно благожелательно. Сейчас пишу картину «Лампада Герою»[196]. Итак, несмотря на всякие вандализмы, предательства и клеветы, будем оставаться в пределах высоких заветов Света. Чем труднее — тем, по словам Св. Исаака Сирина, больше ангелы радуются. Сейчас у нас наступило жаркое время, и это, конечно, тяжко отражается на сердце Е. И. Эту весну долго держался снег, но все же июль и август остаются самыми жаркими месяцами. Получаю очень хорошие статьи из Харбинских, Ревельских, Калифорнийских и Пенсильванских газет. Клевета и предательство лишь куют новых друзей.
Шлем Вам, Вас[илию] Ал[ександровичу] и всем друзьям наши лучшие мысли и желаем здоровья и бодрости.
Духом с Вами.
56
Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо*
10 июля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой дорогой Друг!
Большое спасибо за Ваше письмо от 27 июня, с которым я, как всегда, согласен по всем пунктам. Я полностью поддерживаю Ваше решение относительно г-на К. Тюльпинка. Действительно будет гораздо лучше, если вся переписка с ним сосредоточится в одних руках, тогда у него не будет оснований для неверных толкований, как, например, в случае с его высказываниями о мнимых идеях. Я повторюсь, если бы он в свое время последовал Вашему мудрому совету, то только выиграл бы от этого, равно как и все дело в целом.
Я также полностью согласен с тем, что Вы пишете о г-же Германовой. В конце концов, многие знают ее истинное лицо, и продолжать с ней какие-либо отношения в любом случае не представляется возможным.
Мне очень понравилась Ваша идея выставить набросок картины «Гималаи» в Европейском Центре. В свою очередь предлагаю под картиной сделать надпись на серой табличке: «Гималаи. Эскиз картины, подаренной Его Святейшеству Папе Римскому в 1933 году». Или можно упомянуть Музей Ватикана. Оставляю право выбора за Вами. Это также позволит нам узнать, есть ли в Европейском Центре отпечатанный каталог выставленных там картин и репродукций.
Если станет что-то известно о картине в Ватикане, любезно прошу Вас сообщить мне. Вы поймете, как ценно для меня узнать о малейших подробностях этого дела и о последовавших определительных; так зачастую одним словом или фразой можно выразить доброе отношение.
Очень рад, что Вы довольны результатами предварительных переговоров в Вашингтоне. Я уже давно говорил о том, что новая администрация будет более благосклонна к нашей деятельности, и теперь мы видим первые шаги в этом направлении. Я не сомневаюсь, что Вы, так же как и барон де Таубе и д-р Шклявер, направите свои обращения к ноябрьской Конвенции наряду с нашими обществами и группами.
То, что Вы написали моему сыну Юрию про курс доллара, действительно очень печально. Мы сами страдаем от этого. Раньше за 100 долларов давали 410 рупий, а сейчас менее трехсот, соответственно, разница составляет 25 %.
Мы все надеемся, что курс доллара рано или поздно стабилизируется и появится возможность некоторого урегулирования. Поистине, весь мир ввергнут в состояние хаоса. Подобные порочные круги, прежде всего, являются результатом атеизма. Когда люди теряют связь с Высшим, их сознание затемняется.
Вероятно, д-р Шклявер рассказывал Вам об актах вандализма в России, в результате которых были уничтожены две мои фрески. В Европейском Центре есть репродукции их обеих. Но атеизм не выносит Священных знаков на наших Знаменах. Наше Знамя-Охранитель необходимо не только во время войны, но и во всякие времена, ибо сатанинский вандализм свирепствует.
Г-жа Рерих шлет Вам самые светлые мысли, и мы все присоединяемся с самыми сердечными пожеланиями.
Преданный Вам[197].
57
Н. К. Рерих — М. А. Таубе
12 июля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
№ 8
ДОВЕРИТЕЛЬНО
Дорогой Михаил Александрович,
Не в очередь с Вашим письмом пишу Вам очень доверительно. Только что получена телеграмма из Вашингтона, в которой содержится очень знаменательное приглашение от самого[198]. Эти размеры уже идут поверх предполагаемой Конвенции о Пакте и поверх прочих текущих дел. Хотелось бы знать, приходилось ли Вам уже там, где Вы читаете лекции, приближаться к вопросам большой линии. События оборачиваются так, что было бы полезным неотложно выяснять местные соображения и веяния. Может быть, тема Вашингтонской Конвенции послужит Вам хорошим претекстом[199] и
