Вечный юноша - Софиев Юрий Борисович
Вероятно, в жизни я не столько слушал, сколько смотрел. Мне, видимо, свойственно «видение» мира, и потому его виденья всегда чаровали и меня, возможно, я родился художником и художником-пейзажистом, всю жизнь меня пленяли краски, но если у меня и были кой-какие способности к рисованию (они складывались в отрочестве), то анемия воли и лень сразу загнали их глубоко в землю. Звучание пришло гораздо позднее. Но к музыке, пожалуй, я всю жизнь остался глух. Хотя совсем не безразличен.
Мир я вбирал не столько «слухом и умом», сколько глазами и сердцем.
В живописи я люблю виденья жизни, но равнодушен к литературщине.
Всякое подлинное видение жизни — идейно, потому что оно наполнено созерцанием, вызывает не только наслаждение прекрасным, но и будит мысль, вызывает раздумья, будит мечту. Но мою собственную мечту, самое дорогое, затаенное, зовущее и волнующее.
Всякая заданная идейность, иллюстративность — мертвы.
Я равнодушен к «передвижникам» — живопись у них подсобна. Мертва она у Шишкина и у Айвазовского. Так ли это?
Но люблю Левитана, Куинджи, Врубеля, Нестерова, Коровина, Малявина, Бакста и многих других. И, конечно, французских импрессионистов. Да, живя в Алма-Ате, уж не завернешь, идя с работы, в Лувр! (…)
Мне трудно понять всего Пикассо. Я очень люблю его линейные рисунки. Изумительную, полную жизни, линию. Минимум средств — максимум выразительности. Его реалистические вещи — кстати, не портрет жены, а девушка и юноша (не то испанского, не то еврейского типа), но его одновременное совмещение профиля и анфаса, и многие другие.
Пожалуй, и керамику — понимаю не очень. Она меня оставляет равнодушным. Что-то не верится, что так можно видеть мир, впрочем, так его можно мыслить.
***
Возможно, что мир я воспринимаю глазами и сердцем, но претворяется это видение в звучание, ибо в стихах у меня всегда основное — «магия слов», «магия поэзии». Через «магию слов» воспринимаю я и стихи. «Магия поэзии» — волшебное сочетание звуков:
Выхожу один я на дорогу, Предо мной кремнистый путь блестит. Ночь тиха, пустыня внемлет Богу И звезда с звездою говорит.Или неведомого автора:
Едут с товарами в путь из Касимова Муромским лесом купцы. (!)К этому я возвращаюсь постоянно.
4. 14 / XII
Спор Игоря (сын Ю.Софиева — Н.Ч.) с Матюшенкой (?) о Некрасове.
Игорь:
— Некрасова любить, потому что он доступен всем, за его гражданскую тематику? Но это не настоящая поэзия! и т. д.
Я спросил Игоря:
— Как, по-твоему, Блок понимал поэзию?
— Ну, конечно!
— Так вот Блок очень любил Некрасова.
У спора этого, о Некрасове — борода до колен. Эстеты и снобы XX века видели (и снобистски отрицали) его гражданскую тематику (при чем здесь, мол, поэзия?! Это публицистика!) и не видели подлинного поэта.
Причастен к этому делу и Вл. Соловьев:
Святыню муз, шумящим балаганом Он заменил и обманул глупцов.И я прочитал Игорю:
Внимая ужасам войны…Здесь богатство «основной словесной ткани», «магия поэзии» и только глухому, только ни черта в поэзии не понимающему это неясно.
Потом прочитал Тютчева:
Часов однообразный бой. …………………………… Металла голос погребальный Порой оплакивают нас.***
Как океан объемлет шар земной,
* * *
Есть в светлости осенних вечеров…
* * *
Песок сыпучий на колени…
***
О чем ты воешь, ветр ночной
***
О, как убийственно мы любим…
***
О, вещая душа моя!
***
Есть в осени первоначальной
***
От жизни той, что бушевала здесь
***
О, как на склоне наших лет…!!!
А сколько времени этот великий поэт во всех учебниках русской литературы шел под рубрикой: «Второстепенные поэты»?
5.16/ XII
«Без сомнения, каждый литературный критик должен быть в то же время и сам поэт; это, кажется, одно из необходимейших условий настоящего критика».
Ф. Достоевский
Читаю «Воспоминания Аполлона Григорьева и воспоминания о нем». Замечательная книга! К стыду моему, Ап. Григорьева знаю очень плохо.
***
«Выглядеть — иметь тот или иной вид. Хорошо в.» (Словарь русского языка Ожегова).
Это слово всегда вызывало у меня какое-то странное ощущение, ассоциируясь с еврейским жаргоном: «Как Ви выглядываете?»
Д.С. Мережковский вообще отрицал его. Георгий Адамович при этом пожимал плечами.
Справка: германизм «выглядит» (sieht aus) вошел в русский язык и литературу только в середине XIX века и получил начало от петербургских немцев.
Не прошлое, а будущее вместе С тобой в те дни швырнули мы в камин. И ветер осени гремел, на крышах, жестью, Выл как бы душам нашим… Со щедростью слепой и неразумной Развеяли два счастья на ветру. И есть ли смысл в той полуправде умной, Что в поздний час пришлась нам ко двору? Судьба нам предназначила в удел Мучительный, счастливый плен Эрота. Я каждый миг сносил как пчелы в соты, В них мед воспоминаний загустел. Так одиночество оплакиваем, мы, Наш долг по беспощаднейшему счету…***
И над судьбой роковою Звездные ночи горят.А. Блок.
Шумит вода, бурлящая в камнях. Сияют звезды над моей палаткой. И голубая Вега в небесах Горит над жизнью и судьбою шаткой. Ночные мысли медленно текут. Ночные мысли паутину ткут. Ночные мысли пробегают годы. Под этим тонким полотняным сводом. Но вопреки всему опять пожаром Пылает жизнь. И в шуме поздних гроз Под нимбом золотых густых волос Волнующий овал, что я унёс В мою судьбу с полотен Ренуара. Ты мне явилась, как благая весть О том, что радостью не оскудела Вот эта жизнь. Хоть с ней утрат не счесть, Хоть сердце бедами переболело. Сияй, моя вечерняя звезда, Дарованная щедрою судьбою, Чтоб озарить последние года Большой, прекрасной радостью земною.
