Реквием по любви. Грехи отцов
— Какое? — она не сразу сообразила, о чем идет речь.
— Любое! Свое.
Без задней мысли Лиза выполнила его просьбу, демонстрируя мужу поцарапанную плоть, и совершенно опешила, когда Дмитрий со словами «непорядок» выплеснул часть коньяка из бутылки прямо на ее открытую рану.
— Ай! — пронзительно взвизгнула Лиза, ослепленная внезапной вспышкой острой боли. Резко задергала ногой, пытаясь освободиться. — Пусти! Жжет!
— Терпеть! — громко рявкнул Похомов, лишь крепче фиксируя ее согнутую конечность.
— Дима, жжет! Жжет!
— Я сказал: терпеть!
— Подуй хотя бы! Ну, пожалуйста!
Она не верила, что способна была произнести подобное вслух.
Да еще и при всех!
Теперь же испуганно замерла, точно кролик перед удавом, ожидая его дальнейших действий. Реакции. Последствий.
Обдумывал ее просьбу Дмитрий недолго.
При этом буквально сверлил пылающим мрачным взглядом.
Секунда. Другая. И шок! Самый настоящий…
Ее «мучитель» сжалился над ней: набрав полные легкие воздуха, он осторожной струйкой выпустил его над ее травмированной кожей.
И повторил процедуру еще несколько раз.
Охлаждая. Лаская. И будоража ее воображение своим чувственным вторжением.
Когда боль полностью утихла, Дмитрий разжал пальцы и позволил ей наконец-то распрямить ногу.
— Умница! — похвалил между делом.
Честно говоря, Лиза и сама не поняла, в какой момент жизни стала столь отчаянной и смелой… но мгновение спустя уже доверчиво подставляла ему свою вторую сбитую коленку.
— Ты прав: нужно обработать, — шепнула тихонько. — Я потерплю.
В ожидании уже знакомой обжигающей боли она крепко зажмурилась.
И почти сразу услышала его протест:
— Нет!
— М?
— На меня смотри! Не отводи взгляд!
Лиза старалась. И просто смотреть. И не дрожать подобно паралитику.
Но… к подобному жизнь ее не готовила.
Однозначно!
Полностью обескураживая своим поведением, Дмитрий невозмутимо склонился к…
Охр*неть!
Он только что… на глазах у всех… тщательно слизал кровь с ее расцарапанной кожи. Властно. Дерзко. Демонстративно. И лишь потом, когда ее мозг окончательно атрофировался от подобной безумной выходки, он резко выплеснул остатки коньяка прямо на ее колено.
Очередной ее громкий визг разбавил девственную тишину ночи.
