Буду твоей женой

Кажется, мой голос разнёсся на всю округу так громко, что и на другом конце двора его услышали. Во мне не осталось ничего, кроме безграничного отчаяния и страха, сжимающего горло, за бесконечно важного и родного человека, который был в опасности. О тех двоих, что послужили катализатором тому, чего я всячески старалась избежать последние дни, я временно позабыла.

Ну их!

Только бы с бабулей всё обошлось.

Пусть с ней всё будет хорошо!

С ними я потом разберусь.

Сперва!

Как там было по рекомендациям к действиям при сердечном приступе?!

Нужно сесть, а ещё лучше лечь с приподнятой головой. Принять ноль двадцать пять аспирина — разжевать и проглотить и ноль пять нитроглицерина — положить под язык, предварительно раскусив капсулу, но не глотать. Обязательно освободить шею, обеспечить поступление свежего воздуха и звонить — сто три.

Папа, очевидно, вспомнил о том же, о чём и я, поскольку пытался изменить положение своей матери.

А я…

— Никита, срочно аптечку! — велела, краем глаза заметив, как мамуля прикладывает к уху телефон.

Каждый гудок — моя личная вечность. И ещё более ужасающее разум ожидание того, что они ведь не всегда реагируют достаточно быстро.

Вот и…

— Нахрен скорую! — решила.

— Лера, — возмутилась на такое моё резкое выражение мама.

На том конце связи ей аккурат ответили, и она отвлеклась. Но я на этом не сдалась.

— Сами быстрее довезём! — предложила папе.

Тот молча кивнул. И без того собирался дотащить её до машины. Правда, бабуля почему-то стала упираться. Ещё пару раз поймала ртом воздух, а затем завозмущалась:

— Да нормально всё со мной! Чего тут разбегались? Орёте, как потерпевшие, — проворчала в довершение.

Кажется, уже моё сердце сейчас чуть не остановилось!

— Нормально? — промямлила я настороженно.

Никита как раз успел вытащить запрошенную мной аптечку. Её-то мне и протянул. Уж не знаю, насколько бабуле стало лучше, но таблетки я всё равно принялась вытаскивать.

— Водички хоть бы дали сперва, — заново проворчала бабуля, отворачиваясь от меня.

И первая же среди всех вспомнила о тех, с кого весь этот бардак начался. Покосилась на Веронику. Та притихла, но никуда не ушла. Виновато смотрела на всех нас и молчала. Но то она. Раиса Павловна Ларина за словом в карман никогда не лезла.

— Что, полегчало? — обратилась к ней. — Или ещё есть, что нам рассказать? — деловито выгнула бровь. — Наворотили делов все вместе, видно же, а виновата одна моя внучка, видите ли, — поцокала язык.

Таблетки у меня всё же взяла. Никита и воды ей принёс. В бутылке. Но крышку отвинтить не догадался, так торопился, тоже ведь перепугался, как и я. За что и словил ещё одно ворчливое замечание от старшей родственницы.

— Ну, раз опять ворчишь, значит точно всё в порядке, — огрызнулся в расстройстве.

А крышку ей папа помог отвинтить.

— Если бы Лера не была такой принципиальной, то не стала бы подливать масла в огонь. Помогла бы мне. И Даня бы меня послушал. Но ведь нет! — всплеснула руками Вероника, отвечая бабуле.

Та страдальчески закатила глаза. И таблетку нитроглицерина себе под язык положила, после того, как проглотила аспирин.

— Змея ты, Никуша, — покачала головой.

Про неё позабыла. На меня уставилась.

А я…

— Я вам всем всё объясню. Только давай сперва в больничку всё-таки съездим, проверимся, да? — предложила тихонько.

Вся моя громкость закончилась. Зато во двор въехала машина, сверкнув сиреной. Не скорая. С другими спецзнаками. Я аж откровенно прифигела от такой оперативности. Вот уж кому скорую вызывать надо было.

Вдруг бы также сработало?

— Да тьфу на эти ваши больнички. Не люблю я их, — капризно скривилась бабуля.

На ноги самостоятельно поднялся. Хотя папа и тогда не перестал следить за тем, чтоб уж точно устояла. Сверкающая сиреной машина тем временем подъехала ближе некуда. Из неё бодро выпрыгнули двое в форме.

— Доброго дня, — поздоровался тот, что повыше. — Роман Владимирович, — выделил отдельно.

Господин прокурор скупо кивнул в качестве ответного приветствия.

— У меня тут подарочек вам на Новый год. Только упакован плохо, — отдал им моего бывшего. — И не один, — кивнул в сторону ошалевшей от такого поворота событий Вероники. — Свидетельница. А нет, так соучастница, — добавил издевательски задумчиво.

Спущенные колёса и ребята из правоохранительных органов оценили. Надолго не задержались.

— Так понимаю, торопиться с оформлением не обязательно. Сперва во всём хорошенько и обстоятельно разберёмся, — быстро уловил нужную суть тот, что с нами поздоровался.

Судя по молчанию моего будущего супруга, тот был с ним полностью согласен. В итоге забрали обоих.

Ну а насчёт того, о чём я бабуле перед этим говорила…

— Я сам объясню, — вздохнул господин прокурор, поравнявшись со мной, притягивая к своему боку, как только освободился.

Будто весь груз мира, что прежде давил на мои плечи, в один момент свалился и исчез, настолько мне полегчало. А преспокойненько пьющая из бутылочки всё это время водичку бабуля великодушно фыркнула.

— Ой, да было бы что тут пояснять. Чай, не бестолковые, и сами давно догадались, — хмыкнула.

— Догадались? — осторожно поинтересовалась я.

Тут фыркнула уже мама.

— Ты мусор свой выноси почаще и своевременно, — посоветовала. — Тогда и не увидит никто в нём фотографии в рамках, свадебные приглашения с фамилиями невесты и жениха, да выкинутые обручальные кольца, — усмехнулась, подумала немного, а после добавила цинично: — Кольца надо было в ломбард сдать. Зачем такому добру пропадать? Видно же, не дешёвые, — заключила философским тоном.

Судя по приободрительной улыбке папы, тот был с ней полностью согласен. Спасибо, и сам комментировать не стал. Но то он. А вот бабуля…

— Ну разошлись, не поладили, с кем не бывает? Тоже мне, преступление и великая тайна, — округлила глаза. — Судя по тому, что мы тут наблюдали, правильно сделала, гнать его поганой метлой, такого дебилушку, — посмотрела вслед уезжающей машине с мигающей сиреной. — Да и на пользу ведь пошло, — перевела внимание на Романа Владимировича, помолчала немного, а затем дополнила язвительно: — Теперь-то я правнуков дождусь? Или всё равно не заслужила?