Босс для Ледышки
Я очнулась внезапно, как от толчка, и сообразила, что, получив долгожданное освобождение от не дававшего мне покоя напряжения, наконец умудрилась по-настоящему расслабиться и всё-таки задремала в горячей воде. Вдобавок наверняка сказалась бессонная ночь накануне.
Но проснулась я не от того, что ненароком соскользнула под воду и чуть не утонула, хотя как раз этого можно было ожидать. Нет, просто вода основательно остыла и вокруг было совершенно темно, хотя я отчётливо помнила, что задремала при включённом свете.
Загадка объяснялась легко и просто — в коттедже отсутствовало электричество.
Вот это номер…
К тому моменту, как я оделась в чистое и расчесала волосы, не желавшие сохнуть из-за заметно снизившейся в спальне температуры, я уже достаточно пришла в себя, чтобы спуститься вниз. За свою трусость стало даже стыдно. От общения с Волковым не убежишь. Тем более что в сложившихся обстоятельствах оно напрашивалось само собой.
Я проверила телефон — на часах было далеко за полдень. Оставшийся без отопления коттедж стремительно остывал — и это уже ощущалось. Стащив с постели мягкий плед, завернулась в него до самых тапочек и пошлёпала вниз.
Волкова я обнаружила в гостиной — он стоял у панорамного окна и задумчиво рассматривал занесённый снегом мир. Спасибо громадным стёклам — сейчас искусственное освещение в коттедже не требовалось.
Он услышал меня, обернулся. Я старалась на него не смотреть.
— У нас, кажется, свет отключили?
— Авария на электромагистрали. Из-за сложных погодных условий.
— О-о-о… — я старалась к нему не приближаться. Застыла у входа, переминаясь с ноги на ногу. — Кошмар какой… Понятно.
— Мобильный интернет кое-как тянет. Из фирмы уже позвонили. Сказали, делают всё возможное, но неполадка серьёзная. Будут копаться несколько часов, а может, и до утра.
Замечательно…
— А что насчёт маршрута? Есть какие-нибудь подвижки?
— Говорят, на перевале пока всё очень сложно. Но будут держать в курсе.
Видимо, ещё непонятно, стоит ли надеяться на открытие сообщения с большим миром завтра. Одна новость лучше другой.
— То есть пока никаких гарантий…
— Мне жаль вас расстраивать. Я понимаю, как вы спешите домой.
Он произнёс это таким безразличным тоном, что я рискнула поднять на него взгляд. Волков на меня не смотрел, он прислонился плечом к стене у окна, и сейчас я видела только его профиль, чёткий и строгий — будто из камня высеченный.
И я ненавидела себя за то, что это его безразличие — напускное или, может быть, даже искреннее — ледяной иглой прошило мне сердце.
— Я и не расстроилась, — слова сами, безо всякого спроса, сползли с языка. — Просто хотела знать, что они нам обещают.
— Обещают держать в курсе. Это уж наверняка.
— Вы не заснули, пока они зачитывали вам список новых извинений? — пробормотала я, блуждая взглядом по гостиной, только бы на него не смотреть.
Услышала, как он усмехнулся.
— Я внёс конструктивное предложение — оснастить коттеджи альтернативными источниками питания. В конце концов, за ту сумму, которую они берут с гостей, можно было бы что-нибудь придумать. Кстати, советую вам не затягивать с обедом. Не исключено, что вечером содержимое холодильника придётся подвергнуть ревизии.
Я ухватилась за эту возможность сбежать от продолжения нашего нарочито нейтрального разговора. Мы оба делали вид, что утром ничего не произошло. И к своему ужасу, невзирая на всё своё жуткое смущение, я осознала, что меня такой поворот нисколечко не успокаивал. Он как будто делал всё только непонятнее и запутаннее. Я попросту не могла предсказать, как дальше поведёт себя Волков, который снова превратился в ледяную глыбу. Не знала, к чему готовиться.
Впрочем, пожалуй, даже если бы и знала, произошедшее позже всё равно выбило бы у меня почву из-под ног. Не смогла бы я к такому подготовиться.
Вечер мы повели порознь — Волков будто давал понять, что не хочет меня больше тревожить, не хочет мне докучать. Словно чувствовал, что я жду от него как раз этого — что он возьмёт на себя труд держать между нами дистанцию. Отделывался односложными фразами, держался в стороне, словно уже тысячу раз пожалел о произошедшем утром.
А я… а я недоумевала и злилась. Не на него, на себя. Потому что мне без его внимания вдруг стало холодно и одиноко. Будто меня всё это время держали где-то совсем рядышком у живого тёплого солнца, а потом просто отпустили на все четыре стороны.
Но ведь этого же ты и хотела, дурёха! Разве нет?
Мы даже поужинали в полном молчании. Волков вёл себя подчёркнуто вежливо и на прощание перед сном вручил мне пару тёплых одеял из имевшихся в гостиной запасов. К ночи его проинструктировали, как и в каком порядке проверить систему жизнеобеспечения коттеджа, когда подадут электричество. Из всего этого я только поняла, что моя помощь тут не потребуется. Пожелала Волкову спокойной ночи, развернулась и потопала к себе наверх.
А к полуночи я наконец-то в полной мере ощутила, что на дворе таки ударил сильнейший мороз, хотя температура падала ещё с утра.
