Буду твоей женой

— Если учесть, что это были самые насыщенные три дня в моей жизни за последние лет пять или даже больше, то… — замолчал, не став договаривать.

Зато подтянул меня к себе повыше.

— То есть серьёзно, — расценила я на свой лад.

А может, мне просто захотелось в это верить.

— А ты? — выгнул бровь Роман Владимирович, притягивая к себе покрепче. — Учти, лимит моих разводов себя исчерпал. Раз уж ты мне попалась такая идеальная, то уже не отпущу. И не важно, сколько времени прошло. Тут либо сразу да, либо нет. Уж прости, во всю эту чушь с «узнать друг друга получше» или «мне нужно сперва привыкнуть и понять, чего я хочу в этой жизни», я не верю. И тебе не советую. Со всем остальным потом разберёмся, это не так уж и сложно, — выдохнул шумно и прижался губами к моим губам. — Будешь моей женой?

Невольно улыбнулась. И недопоцелуй превратила в настоящий. Ласковый. Нежный. Именно тот, какой бы мне хотелось здесь и сейчас. И только с ним. Вместе с…

— Буду, — прошептала. — Буду твоей женой.

Ещё не раз повторила. Неожиданно понравилось. Даже произносить. Возможно, я сошла с ума, и приняла самое поспешное решение в своей жизни, но внутри ни единого сомнения не возникло. Рядом с таким мужчиной их, кажется, вообще быть никогда и ни за что не может. А уж всё то, что мои слова сопровождало… Родители и впрямь успели уйти в магазин. И не только. Вернуться — тоже успели. А вот мы — только выбраться из постели, принять душ и одеться. Завтрак, и тот я не закончила готовить, когда число Лариных на кухне увеличилось на четыре персоны. Они ведь все вместе уходили. Вернулись не просто не с пустыми руками. С таким количеством пакетов, что я аж прифигела.

— У нас что, зомби апокалипсис начинается, или мы опять уходим на самоизоляцию? — озадачилась, разглядывая покупки.

Зачинщицей сего действа была явно бабуля. Именно она ловко утрамбовывала в холодильник подаваемые ей мамулей и самым младшим продукты.

— Мы собираемся домой. Погостили, и хватит. А тебе нужно хорошо и вовремя питаться, — наставительным тоном отозвалась самая старшая из всех.

Не стала спрашивать, с чего бы ей меня обвинять в том, что я плохо питаюсь, желая улучшения в этой сфере. Не дай боже, это она так о теме с правнуками опять озаботилась, вот и не стала развивать. Тем более, что моё настроение этим утром слишком уж распирало исключительно на улыбки, и портить его никому я не собиралась. Хотя всё равно уточнила:

— Как уезжаете?

— А вот так, — хмыкнул папа. — Видно же, что тебе и так не до нас, — одарил многозначительным взглядом.

Стало совестно. Но только на секундочку. В следующую — родитель получил предупредительное локтём в бок от своей жены, и суровое от бабули:

— Ой, вы себя-то помните? — махнула рукой на сына. — Много ли вы про собственную мать вспомнили по молодости, когда кроме друг друга больше никого не видели? — усмехнулась.

И… всё.

На этом вся тема с моими внеплановыми срывами из дома себя исчерпала. Полностью. А я в свой адрес не получила ни единого упрёка за содеянное.

И это… странно.

Очень!

— Ты им что-то сказал? — подозрительно прищурилась, обратившись к господину прокурору тихим полушёпотом, как только закончила с приготовлением кофе.

Под предлогом вручения чашки и склонилась к нему поближе, чтобы занятые разбором купленных продуктов Ларины ничего не услышали.

— Всего лишь предупредил вчера, что у тебя сел телефон, и ты со мной, чтоб они не переживали, — отозвался Роман Владимирович.

Не поверила. То есть поверила. Но!

— И всё? — уточнила.

— И всё, — подтвердил.

На секунду задумалась о том, что он всё-таки о чём-то мне не договаривает. Но потом вспомнила, что он самым волшебным способом был способен воздействовать не только на меня, но и на всех окружающих в целом. Сдалась. В конце концов, разбирать ход логики тех, кто одержим ожиданием внуков и правнуков — себе дороже. Потом подумаю. Вместе с темой о будущих детях. Она ж всё равно не скоро по моим жизненным планам нагрянет.

Позавтракали мы все вместе. А возвращение в родной город моих родных не заставило себя долго ждать. Сразу после завтрака (первого — для меня и Романа Владимировича, и уже второго — для остальных), очень быстренько и ловко все собрались, мотивируя тем, что желают доехать засветло. Возражать не стала. Несмотря на то, что в глубине души всё же хотелось попросить их задержаться ещё хотя бы на пару денёчков. Ведь не одна я о чём-то подобном подумала.

— Мы сами приедем к вам в следующие выходные, — заявил Роман Владимирович.

И если я приоткрыла рот от откровенного удивления, то бабуле очень даже нашлось что на это ему сказать. Говорила она долго и много. Да с такой радостью, что и я невольно заразилась. Пока провожали их до машины, помогая донести все полученные в Новый год подарки, то и дело улыбалась, глядя на них всех вместе. Слишком загляделась даже. Именно поэтому пропустила тот момент, когда мы остановились около Патрола, припаркованного рядом с Паджеро, а хозяин последнего из упомянутых автомобилей нахмурился.

Ещё бы ему иначе отреагировать…

У Паджеро все колёса были спущены.

В ноль.

И ладно бы только это!

Прислонившись к ближайшему дереву, за всем этим наблюдал мой бывший. Не один. Вместе с Вероникой. Они словно знали, что мы тут появимся. И ждали.

А как только я их заметила…

— Привет, подруга, — помахала мне рукой блондинка с елейной улыбочкой. — А ты реально быстрая, — фальшиво восхитилась. — Ещё вчера — с одним, — мазнула взглядом на стоящего рядом с ней. — Сегодня — уже с другим, — уставилась на Романа Владимировича.

Мне определённо стоило ей ответить. Желательно, как можно скорее. Перебить. Не дать ей заговорить снова. А ещё лучше — заткнуть! Но у меня словно весь воздух из лёгких выкачало, как из тех же спущенных подпорченных колёс. Ни одного звука не сумела из себя выдавить, превосходно зная, что будет дальше.