Задорная Мандаринка
— Деньги мои перевести не забудь! Иначе, — машет он телефоном. Бессмертный пони, блин.
— Да пошел ты в задницу, Живило, — выплевывает Мандаринка. — Деньги я переведу твоей бедной матери, и пусть она решает, куда их деть.
— Вот ты сука! — гневно орет мудило, и я не выдерживаю и прописываю ему смачный хук. Он падает, из носа бьёт кровь, оставляя яркие пятна на снегу, но он смеется и тянется к телефону. Через секунду поворачивает его экраном ко мне и злобно шипит:
— Тебе это понравится, урод! — тычет он в экран, на котором весьма провокационная картинка с рыжей в главной роли. — Разумовская та ещё шлюха! Этой фотографии неделя. Приползла ко мне, хотела вернуться, просила трахнуть ее. Я и трахнул!
Глаза застилает красная пелена, и я пинаю его со всей дури по ноге. Оборачиваюсь на Мандаринку, но она — само спокойствие, смотрит на этого идиота, как на конченного.
— Не было ничего? — спрашиваю я так, скорее, для собственного успокоения.
— Пфф! Конечно, не было! — закатывает глаза.
Мог бы усомниться, потому что фотография весьма грязного содержания и на ней явно рыжая, но чувствую, знаю, что она говорит правду.
Ещё раз пинаю задрота. Отец, все это время с каменным лицом стоящий недалеко от нас говорит:
— Поехали уже, мама ждёт.
— И это все, что ты хочешь мне сказать? — удивляюсь.
— На камеры вы не попали, радуйся, — добавляет он. А я смеюсь. В этом весь он — хладнокровие и расчет. Проверил, что сын не светится на камеры возле участка и норм. А то, что я человека бил, так это мелочи!
Усаживаю Мандаринку на переднее сидение, поправляя на ней шапку, которая успела съехать на бок и завожу двигатель.
— Ну, а теперь рассказывай все по порядку, — говорю ей.
Она пускается в повествование о том, как прошел разговор с недавней незваной гостьей, о звонке Живило, его идиотском шантаже, темных делишках и всем говне, которое просочилось из него под давлением.
— Мандаринка, вот ты почему мне сразу не сказала о его звонке? — злюсь на нее, не доверяет мне.
— Хромов, вот ты сам как думаешь?
— Потому что взрослая и самостоятельная женщина и все можешь решить сама? — горько усмехаюсь я.
— Нет, Хромов, потому что дура.
Смотрю на нее искоса. Улыбается. На заднем сидении батя тихо ржёт. Переплетаю с ней пальцы и до конца поездки руку не отпускаю. Отец выбирается первым, мы немного задерживаемся. Наклоняюсь к ней, целую в нос и шепчу:
— Больше так не будешь?
— Больше так не буду, — шепчет в ответ.
И хотя я не верю ей ни на грамм, сжимаю в объятиях и страстно целую.
— Пошли, впереди знакомство с мамой. Готовься, Мандаринка, готовься. Вот, где тебя ждёт настоящий стресс!
