Ты для меня?
«Ой, мамочки! Это я зря!»
Он шумно втянул в себя воздух.
Глаза черные. Безумные. Зрачков вообще не видно.
Рука, удерживающая ее затылок, сжалась в кулак, захватывая волосы. Герман слегка потянул их вниз, заставляя запрокинуть голову. Теперь же нависал сверху. Доминируя. Подавляя.
— Думаешь, я в состоянии забыть, что под этой тряпкой, — его свободная рука властно ее сжала бедро и поползла вверх, задирая ткань, — ничего на тебе не оставил?
Сердце зашлось в бешеном ритме. Выброс адреналина в кровь был запредельным. Перед глазами поплыло, и мысли в голове начали медленно таять…
— Только об этом, бл*дь, и думаю! Как, с*ка, на всю башку повернутый!
Лера перехватила его ладонь в последний момент. Сжала колени и надавила кулачком прямо поверх юбки. Нервно сглотнула.
— Докажу! — ухватилась за спасительную соломинку. — Что мне сделать?
Сработало. Давыдов отстранился. Вальяжно развалившись на водительском кресле, задумчивым взглядом скользнул по ее лицу.
Господи, да этот взгляд ощущался как самое настоящее прикосновение!
— Поцелуй меня! — вынес приговор. Коротко и хладнокровно. — Сможешь остановиться, так и быть.
С губ слетел глупый смешок.
— Считаешь себя неотразимым?
— Считаю, что у нас с тобой особая химия. Особая! Не сможешь. Нет.
Так уверенно. Так задумчиво.
С некой долей горькой иронии в голосе.
«Хорошо! Своего он добился!»
Валерия нахмурилась, ощущая поднимающуюся из недр сознания волну протеста. Несогласия.
«Конечно, смогу!»
— Ты сильно удивишься!
— Начинай, — тон императора. Не иначе. — Вечер не резиновый.
Лера действительно засомневалась в себе. Всего на долю секунды. И все же…
— Решила предупредить…
— О чем?
— Если не остановлюсь, — придвинулась вплотную. Осторожный взгляд на мужчину. — То из-за длительного воздержания. Ну уж никак не из-за тебя!
Брови Германа изумленно поползли вверх. Он молчал.
Будто не верил. Но очень хотел верить.
«Черт, я конкретно запуталась в его эмоциях!»
— Мелкая, — обескураженно выдохнул наконец. — Когда ты в последний раз…
— Не сбивай!
Сердито нацелилась на властные жесткие губы, внутренне готовясь отстоять свою силу воли. Или же пасть смертью храбрых. Мурашки бегали вдоль позвоночника табунами. Все из-за ощущения его горячего дыхания на коже. Оно опаляло. В считаные секунды ситуация поменялась.
Устав ждать, Герман сомкнул ладони на ее талии и пересадил девушку прямо на себя. Столкнулись лбами. Схлестнулись взглядами. Приклеились друг к другу бедрами. Юбка задралась выше некуда. Лера заерзала, пытаясь одернуть подол. Уши заложило от рева собственного пульса, когда сильные мужские руки с эгоистичной свирепостью сжали ее обнаженный зад.
В такой позиции, выставив все прелести напоказ, она чувствовала себя такой беззащитной. Уязвимой.
— Мы так не договаривались, Давыдов! — прошипела на одном дыхании.
— Верно, — нахальная ухмылка, больше напоминающая оскал, — мы вообще не договаривались!
— Я целую – ты отвозишь меня домой.
— Ты можешь попытаться, — жаркий шепот на ушко, — но проиграешь.
— Откуда такая уверенность?
— Все просто – облегчать тебе задачу я не собираюсь.
От его слов низ живота скрутило огненной спиралью.
Лера превратилось в комок чувственных оголенных нервов.
Сладкая истома разливалась по венам. Между ног все ныло от жажды грубого мужского вторжения. Вопреки собственным словам, он не шевелился. Но и руки с ягодиц не убирал.
Такие горячие! Они жгли кожу. Как каленым железом клеймили.
А еще мужчина странно смотрел на нее. И это мягко сказано.
Лера не знала, куда деть себя от этого гипнотического взгляда.
Она нервно сглотнула, внезапно осознав – Герман ждет действий от нее. Полный карт-бланш предоставляет.
«Господи, останови это безумие!»
Внезапно захотелось зарыться ладонью в его отросшие волосы.
Ну и желание! Впрочем, сдерживаться не стала – погрузила дрожащие от волнения пальчики в черный, слегка вьющийся шелк.
Мягкие! На самом деле жестковатые. Но… мягкие!
Едва касаясь, очертила овал лица, знакомясь с Давыдовым заново.
«Привет, здоровяк! Я скучала по тебе!»
Лоб. Брови. Нос. Губы. Подбородок. Адамово яблоко.
Мужчина прикрыл глаза, будто испытывал сейчас ни с чем не сравнимое удовольствие. Сердце сжалось от невероятной нежности к этому человеку.
К такой реакции на него Лера не была готова.
— Сам-то остановишься, — поспешила отвлечься от лишних мыслей, — если хорошенечко тебя поцелую?
Он распахнул веки, заставляя вздрогнуть всем телом.
— Не сегодня!
В следующую секунду на нее обрушился ураган.
И стало совсем неважно, что начала все это не она.
Отвечала-то на ласки, как обезумевшая.
Все казалось нереальным. Запредельным.
Губы дерзкие, требовательные. Поцелуи жесткие, поглощающие.
Ни намека на нежность. Дикая, обезоруживающая и ничем не прикрытая страсть. Временами они причиняли друг другу боль. Когда сталкивались зубами. Кусались. Хотелось быть еще ближе. Отчаянно.
Казалось, придвинуться плотнее к нему уже невозможно.
А она смогла! И грани не чувствовала, где сама заканчивается, где он начинается. Сердце мужчины колотилось как сумасшедшее – Лера ощущала его остервенелые толчки собственной грудью. Бесподобная сила!
Ее прямо подбросило на волне мощнейшей эйфории.
Мучительно простонала, не прерывая поцелуй.
«До чего же сладкая пытка!»
А вот Герман, тяжело дыша, отстранился.
Молчал, ошалело разглядывая ее лицо.
— Я готов убить каждого, — припечатал тяжелым взглядом, — кто слышал этот звук! Не понимаю почему. Ведь не собственник и никогда им не был. Мне все равно, кого тр*хать. Все равно, кому вы все даете после меня. Даже ваша мнимая женская верность на хрен не сдалась. Так почему же… теперь… при мысли, что ты стонала вот так же… на ком-то еще… меня, бл*дь, наизнанку выворачивает?!
