Экс-супруг. Ушел навсегда
— Ты странно себя ведешь.
— Не странно. Может… я помириться хочу.
— Может?.. — щурится.
— Скажем, я еще не решила, — вздергиваю подбородок.
— Все еще думаешь, что я мог изменить тебе вчера?
— Я… — опускаю глаза. — Не хочу об этом говорить. Давай сядем, поужинаем. Спокойно.
— Я только за.
Выдавив из себя легкую улыбку, я разворачиваюсь и веду нас на кухню.
— Ого… У нас вроде уже прошла годовщина. О чем я забыл?
— Ни о чем. Ты… ни о чем не забыл. Просто мне захотелось… ужина при свечах. Но так, чтобы дома. Без лишних глаз.
— Что ж… — Мирон с улыбкой качает головой, снимая пиджак.
Не спеша мы приступаем к ужину, за вкус которого я спешу извиниться заранее.
— Мне всегда нравилось, как ты готовишь.
— Не так уж и много я готовила тебе…
— Я не для того на тебе женился, чтобы ты у плиты целыми днями торчала.
— Что ж, спасибо, — сама только копаюсь в тарелке, разминая вилкой рыбу. — Отцу, я помню, постоянно готовила.
— Жаль, что мы не были с ним знакомы.
— Да… Наверное… Не уверена…
— Не уверена?
— Папа… не одобрил бы наш с тобой брак. Я… так думаю. Ну, ты должен понимать, — коротко смотрю в глаза мужа. — Давай не будем об этом. Не о моем отце.
— Конечно. Поговорим, о чем захочешь.
Я едва заметно киваю.
— Возможно мне показался тот запах на тебе… Если это так, то прости меня. Я набросилась на тебя и испортила твой подарок, — берусь пальцами за ожерелье, показывая, что починила его.
— Показался запах?.. Раньше с тобой такого не было.
Раньше я и не была беременна.
— Да… Раньше не было такого…
— Лиль, — от его вкрадчивого тона я вздрагиваю, встречаюсь со светлыми глазами мужа, в которых полно волнения. — Ты сказать мне что-то хочешь?
— Я…
— Лилия, говори, — требует, опустив столовые приборы в тарелку.
Паника разыгрывается с такой силой, что нервные спазмы сжимают мое горло. Я стою на некоем пороге, с которого вот-вот ступлю в пропасть. Именно туда. Ведь я не верю в хороший исход.
Его телефон оживает справа от его тарелки, но он на него не реагирует, по-прежнему сосредоточен отчасти суровым взглядом на мне.
— Мирон… Телефон… Ответь…
Нехотя оторвавшись от меня, Мирон смотрит на экран и сильно хмурится, после чего все же принимает звонок.
— Я занят сейчас. Говори, но только быстро.
Спустя десять секунд Мирон встает из-за стола и срывается из кухни.
Хватаю бокал с водой со стола и делаю несколько жадных глотков.
Я не думала, что будет настолько сложно. Но надо понимать, что молчать глупо. Он все равно узнает. Должен узнать…
Мирон возвращается в кухню злой как черт. Садится обратно на свое место, швыряя телефон на стол.
— Прости, — извиняется.
— Что-то случилось?..
— Проблемы.
— Серьезные?
— Лиль, мне нужно улететь из страны на пару дней. Кое-что требует моего присутствия за рубежом. Я бы Богдана попросил все уладить, но он тоже сейчас очень занят. Прости…
— А… Когда ты летишь?
— Через пару часов.
Ох… Я думала, что хотя бы утром.
— Ну… конечно. Я… я все понимаю.
Кажется, это то, что нужно. Это то самое время, которое мне нужно, чтобы прийти в себя. Два дня. Не так много и не так мало. Он вернется… и я все ему скажу. Сразу скажу и то, что хочу этого ребенка и нормальной семьи с ним. И если он тоже да, то все получится.
А сейчас у него в голове серьезные проблемы, и я не хочу ничего смешивать. Просто не время.
— Давай тогда съедим ко кусочку пирога. Я сделаю чай, — встаю со стула, иду к столешнице.
— Что ты хотела мне сказать?
— Извиниться хотела, — оборачиваюсь. — Мне все-таки показалось… Тот запах. Ты не виноват. Не в этот раз. А этот ужин… извинение.
На следующий день…
— Не знаю… Мне кажется, что ты зря ему не рассказала вчера вечером, — говорит Марина. — Пускай бы летел с мыслями об этом… У него было бы время обо всем подумать.
Марина сейчас у меня, мы сидим у нас в саду в беседке, отдыхаем на природе. Солнце сегодня невероятное, но к ночи передают сильную грозу. Пока ни тучки. Увидим.
— А я не хочу, чтобы у него было время на подумать. Я хочу, чтобы он сразу мне сказал, что думает об этом и чего хочет.
