Экс-супруг. Ушел навсегда
Сделав все необходимые покупки, я спешу вернуться в машину.
Еду, до боли кусая губы. Из головы не идет выражение лица Лана. Какого черта она так себя ведет? Сказала, что я ни при чем, но мне почему-то так не кажется. Касайся это только ее и Мирона, она не вела бы себя так со мной. Раньше она всегда была милой со мной. Или притворялась?
Ладно, неважно. В моей жизни сейчас поважнее события происходят. Хватит думать об этой девчонке.
Может, Мирон и прав начнет нее. Стоит держаться от нее подальше.
Въезжаю на территорию, выхожу из машины и достаю из багажника пакеты. Алексей тут как тут, чтобы мне помочь.
— Спасибо. Отнеси, пожалуйста, на кухню.
— Конечно, — мужчина идет вперед к дому, а я иду медленнее, смотря на экран своего смартфона.
Мирон звонит. Сказать, наверное, что-то хочет. Скорее всего поинтересоваться начнет клиники.
Руки дрожат. Я задыхаюсь на свежем воздухе. Всю жаром обдает изнутри.
Спокойно… Нужно ему ответить. Спокойно ответить.
— Алло.
— Ты где, Лиль? — спокойным тембром спрашивает муж, словно и не было той ссоры по пробуждению.
— Только что домой приехала.
— Была в клинике?
Приоткрываю губы, думая солгать, но останавливаю себя, ведь я не уверена, что он не следит больше за мной. Он мог так просто сказать. Не хочу быть пойманной.
— Нет, сегодня решила не ехать. Не было настроения… От мысли, что придется проторчать там полдня, мне стало нехорошо. Я к Марине съездила, а потом в магазин... Развеялась, короче.
Слышу, как он вздыхает, явно недовольный тем, что услышал.
— Сейчас ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, все хорошо. Хотела сама тебе позвонить... Ты можешь вечером пораньше вернуться? Скажем, часов в семь.
— Да. Я и так собирался пораньше. Хочешь продолжить утренний разговор?
— Просто хочу поговорить. Не об этом, — поднимаюсь по ступенькам, вхожу в дом. — Скандалить я больше не хочу.
Алексей проходит мимо меня, я киваю ему, направляясь в кухню.
— Я тоже, Лиль, — выдыхает хрипло. — Я буду к семи. Обещаю.
— Спасибо. Буду ждать. Пока, — отключаюсь, бросаю телефон на кухонный стол и смаргиваю слезы. — Черт…
Душу рвет от его предполагаемой реакции на мою новость.
Ему даже говорить ничего не нужно будет. Я все по глазам его увижу…
— Здравствуй, Лиля, — в кухне неожиданно появляется Василиса, видит мои слезы. — Все хорошо?..
— Да… Да.
— Непохоже.
— Да я это так… — улыбаюсь. — У меня бывают моменты слабости… Правда, все отлично. Я, кстати, хочу вас отпустить.
— Отпустить?..
— Я сама сегодня ужин приготовлю. Поезжайте к себе. Вы и так у нас без продыху в последнее время.
— Ой, меня жалеть не надо. Я привычная.
— И все же… Правда, я сегодня сама. Но не волнуйтесь, засчитается как за полный день.
— Ну хорошо... Я уже навела порядок наверху. Так что, пожалуй, к сестре заеду в гости.
— Конечно, — улыбаюсь.
Василиса уезжает, а я, переодевшись в домашнее, приступаю к готовке. Не спеша.
Удивляюсь тому, что меня не тошнит от запахов. Бывает и такое, насколько я знаю. Но утром меня тошнило достаточно сильно.
За готовкой я обдумываю все возможные сценарии, чем еще сильнее себя накручиваю. Но иначе и быть не может. Так будет до самого его приезда.
— Черт… — порезала палец. — М-м…
Но несильно.
Хорошо, что я уже закончила.
Поднимаюсь в нашу комнату и захожу в ванную, клею себе пластырь.
Уже шесть. Мирон десять минут назад написал, что будет через полчаса. Нужно поспешить привести себя в порядок.
Надеваю удобное платье, укладываю волосы и спускаюсь вниз, чтобы успеть накрыть на стол. И только я заканчиваю сервировать, — я слышу шаги.
Освободив легкие от воздуха, иду встречать его, застаю направляющегося к лестнице.
— Привет…
Муж оборачивается, осматривает меня с ног до головы.
— Я думал, ты наверху.
— Я была на кухне. Ужин готов, — сцепляю кисти рук. — Но я подожду тебя, пока ты переоденешься и в душ сходишь.
— Да потом, — направляется ко мне. — Пойдем сначала ужинать, — останавливается очень близко ко мне, но не касается.
Двинуться не могу. Мне очень страшно. Не представляю в какой момент решусь ему сказать, и решусь ли вообще сегодня...
— Идем… — хочу уже развернуться.
— Все нормально? — касается плеча.
— Почему ты спрашиваешь?
