Босс для Ледышки

Я честно попыталась заснуть. Считала овец, выравнивала дыхание и что-то там ещё, но все мои попытки заканчивались тем, что я погружалась в лёгкую дремоту, и сон со сверхъестественной настырностью пытался завершить события новогодней ночи, не случившиеся в реальности.

Пары раз мне хватило. Выскочив из кровати с лупящим о рёбра сердцем, я сдалась и ушла в ванную в надежде, что хотя бы тёплая вода меня немного убаюкает. А уже к рассвету торчала на кухне и пила крепкий кофе, проверяя и перепроверяя в телефоне новостные сводки. По нашей ситуации ничего не нашла. Но сегодня почти наверняка позвонят из фирмы — может, у них хоть какие-то новости появились.

Снег сегодня не шёл, но в коттедже было слегка зябковато — видимо, температура снаружи основательно понизилась.

Я уже хотела заглянуть в своё приложение «Погода», когда за спиной раздалось хрипловатое:

— Доброе утро.

И я только чудом не опрокинула на себя кружку с остатками ещё горячего кофе. Сердце кувыркнулось, и меня окатило жаром, но я каким-то образом умудрилась сохранить внешнее спокойствие.

— Доброе, — кивнула и осторожно, чтобы не поперхнуться, отпила из кружки.

Волков появился в поле моего зрения — в джинсах и футболке. Мой взгляд, будто приклеенный, задержался на рельефных мускулах плеч, пробежался вниз до самых запястий, потом вверх — к его хмурому лицу. Чёрт знает, как растрёпанные волосы и небритость делали Волкова ещё привлекательнее, но факт оставался фактом.

И вчера этот мужчина собирался меня поцеловать…

Боже, Миронова, что ты творишь?!

Я буквально силой заставила себя оторвать от него взгляд и уткнуться в кружку. Мне пора отсюда уезжать. Срочно. Сейчас.

Волков гремел посудой — доставал кружку и сахар для своей порции кофе. Я хлебала свой так, будто две недели просидела без воды.

— Снег прекратился, — не оборачиваясь, проинформировал он.

— Да. Уже не идёт, — вряд ли я соображала, что отвечала. Но хоть что-то, только бы не молчать.

— Если до обеда не позвонят, я их сам наберу. Узнаю, как там дела на перевале и вообще, — Волков обернулся, поставил свою кружку на столешницу, опустился на стул напротив меня.

— Я проверяла новости и ничего не нашла по обстановке.

Волков пожал плечами, мол, ничего удивительного.

— Праздники, — кратко озвучил он свою мысль.

— Ага, — ещё короче прокомментировала я.

Пауза не затянулась надолго. Он отхлебнул из своей кружки, и я всем телом почувствовала на себе его внимательный взгляд, но отчаянно делала вид, что ничего не замечаю.

— Я не знаю, ожидаете ли вы от меня извинений, — начал Волков, и мне захотелось вскочить из-за стола и вылететь из кухни. — Но я не думаю, что это будет правильно. Как минимум по двум причинам.

— Вот как? — выдавила я из себя и сжала в руках кружку, чувствуя, как всё внутри завибрировало от напряжения. — Поделитесь?

Волков сделал новый глоток, с преувеличенной осторожностью опустил свою кружку на стол:

— Во-первых, я не сделал ничего такого, о чём теперь сожалею. А во-вторых, просить у женщины прощения за поцелуй… хм... несостоявшийся поцелуй — это всё равно что оскорбить.

— Звучит… прямо по-рыцарски, — пробормотала я, не сразу сообразив, что произнесла это вслух.

Волков посмурнел:

— Иронизируете?

— Н-нет. Нет, — кажется, я умудрилась задеть его эго. Он ведь наверняка говорил искренне.

— Впрочем, спорить бессмысленно, — отозвался он. — Уж точно не со знатоком по рыцарским поступкам.

А вот это была ирония. Я уставилась на него, вмиг растеряв всю свою робость.

— Расшифруете?

Синие глаза встретили мой взгляд — впервые со вчерашнего вечера.

— Да нечего тут расшифровывать. Я о вашем подвиге в прошлом году.

Он это серьёзно? Это что, какая-то месть за вчерашнее?

— Я теряюсь в догадках, Андрей Владимирович, вы меня похвалить или оскорбить решили?

Я с готовностью неслась навстречу новой склоке — она давала возможность выпустить на волю скопившиеся внутри эмоции, которые захлёстывали с головой. Вытащить их из себя и пустить в расход как угодно, пусть даже в очередной ссоре. Наплевать.

Он вздохнул и качнул головой:

— И в чём вам здесь померещилось оскорбление?

— Хотя бы в том, что вы мне опять этот чёртов корпоратив припоминаете. Он на мне уже как клеймо. И вообще, с каких пор рыцарство — это проблема?

— С тех самых пор, когда оно всё запутало и усложнило, — его голос звучал глухо и тяжело, своими словами он будто припечатывал меня к месту.

— Н-не уверена, что понимаю…

— Конечно, вы не понимаете, — с непонятной горечью усмехнулся Волков. — Откуда бы вам понимать…

— Ладно, пусть не понимаю, — раздула ноздри я. — Но вы вообще-то не так уж далеко от меня ушли.