Чужая жена. Ты будешь моей
Как бы мне ни было приятно целовать Руслана, я упираюсь ладонями ему в грудь, чтобы остановить поцелуй. С чмокающим звуком отрываемся друг от друга, губы – влажные и обмякшие громко протестуют, прикусываю нижнюю и поднимаю глаза на мужчину.
– Зачем делаешь это? – говорю вполголоса.
– Что… – рассеянно отвечает он, блуждая по моему лицу мягким плывущим взглядом.
– Обезоруживаешь. Это не по–джентельменски.
Уголки мужских губ дергаются вверх.
– Ты сказала « действуй».
– Но я не сказала «целуй». Можешь выпустить меня из своих объятий? – прошу я, потому что его руки очень удобно, как влитые, лежат на моей пояснице.
Иначе расплавлюсь, а я не планировала делать это так скоро. Зима на дворе, а от Руслана жарит, как от печки – горячая кровь и пламенеющие чувства тому виной.
– Не хочу, но могу, – уточняет он и расцепляет кольцо рук.
– Спасибо, – сглотнув, я отступаю на свободу, где мгновенно окутывает прохладой, и обнимаю себя.
Неловкость витает в воздухе, я нахожусь под прицелом Руслана у стены, его глаза бесстыдно любуются, скользят по вязанному белому свитеру, который заменяет платье и прикрывает половину бедра.
– Мяу, – не выдерживает кошак, единственный свидетель происходящего, и переключает внимание на себя.
Бублик, потягиваясь, встает с места и царской походкой шагает к миске. Там пусто, и он озадаченно смотрит на меня. Мол, лобзаешься тут, а главный любимый не кормлен.
Я отталкиваюсь от стены, чтобы насыпать корма.
– У тебя есть кот?
– Угу.
– Прикольный.
Поджав уши, Бублик недобро косится на Руслана после такого определения. Но наполнившаяся тарелка с моей легкой руки, быстро смягчает его ранимую натуру и возвращает расположение. Пока он довольно хрумкает кормом, я споласкиваю руки, сушу о полотенце, на ходу придумывая, как бы выпроводить Руслана.
– Тебе пора, – прочистив горло, заявляю прямо. – У меня дела.
Строю максимально серьезный и собранный вид, насколько возможно.
– Я хотел… – глаза Руслана забегали в поиске, за что бы ухватится. – Чтобы ты сшила мне костюм.
Мои брови прыгают вверх. Быстро он сориентировался однако.
– Закажи у другого мастера. У меня аврал по работе, – привираю я.
– Ты лучшая.
– Это льстить, но нет.
– Пожалуйста. Я подожду.
– В этом я не сомневаюсь, спустя пять месяцев то… – сминаю губы, ругая за то, что позволяют говорить лишнее. – Ладно, какой костюм?
Руслан сразу веселеет, и его улыбка открыто демонстрирует это.
– На типа этого, – он цепляется пальцами за черное худи из футера с начесом. – Чтоб тепло, красиво и удобно.
Терпеливо втягиваю носом воздух и открываю рабочий блокнот, щелкаю ручкой. Зачем ты соглашаешься , Камилла? Какого черта?
– Надо снять мерки, – говорю я, делая записи и не поднимая глаз.
– Без проблем.
В секунды Руслан снимает себя худи, и выкидывая его на подлокотник дивана. Стоит с голым торсом, руки деловито по бокам и лыбится во все тридцать два зуба.
– Джинсы тоже снять?
Он издевается? Я закатываю глаза и захлопываю блокнот.
– Раздеваться было не обязательно.
– Это для точности замеров, – оправдывается он.
– Угу.
Беру с рабочего стола сантиметровую ленту и иду к Руслану. Сразу измеряю ширину плеч и фиксирую в блокнот.
– Нужен обхват грудной клетки, – поясняю я.
Он послушно приподнимает руки, позволяя обхватить его лентой. Невольно притираемся, в подушечках пальцев покалывает от прикосновения к голому телу. Мужская широкая грудь вздымается вверх–вниз, шумное дыхание овевает мои волосы на лбу, кожа – горячая, мышцы – налитые. Вспоминаю, как мои ладони скользили по ним, губы целовали и сглатываю. Кажется, Руслан думает о том же о чем и я. Пульс бесконтрольно учащается.
Молча перехожу к талии. Точнее к прессу, на котором вырисовались кубики. Нельзя быть таким шикарным. Просто запрещено.
Склоняюсь, чтобы измерить объем бедер. Действие дежурное и необходимое в моем деле, но сейчас оно смотрится таким откровенным, что щеки розовеют. Даже не рискую поднять глаз на Руслана, я уверена, что увижу там прыгающие огоньки, которые завелись от воспоминаний нашей близости, когда была у него в ногах ради других целей.
Быстро заканчиваю измерения и записываю все в блокнот.
– Готово. По выбору ткани и модели спишемся.
– Хорошо. Когда примерка? – спрашивает он, а я слышу «Когда снова увидимся?»
– Я напишу. Но на скорость не рассчитывай, у меня и другая работа есть.
– Мне срочно надо.
– Да что ты? – складываю руки на груди на подобную наглость. – Кто–то уверял, что подождет.
– Ну да. Пару дней, – бессовестно прикидывает он.
–Пф–ф… – дую на челку. – Конечно, ночи спать не буду, но тебе первому, как вип–клиенту, скрою, – ерничаю я, быстро порхая ресницами.
– Спасибо, дорогая, знал, что войдешь в положение.
Проигнорировав его улыбочки, я отворачиваюсь и иду к окну, которые разукрашены новогодними вытыканками.
– Ты можешь уже одеться и идти домой, – намекаю, не оборачиваясь.
Смотрю в отражение, как он натягивает кофту и берет куртку.
– Я напишу.
– Угу, – мычу. В груди щемит. Хочется остановить его, обнять, предложить чай или кофе, чтобы задержался на минуту или вовсе навсегда. Но я всего лишь оборачиваюсь и слежу за тем, как он обувается и улыбнувшись на прощанье, говорит:
– Пока.
– Пока, – дает слабину голос.
Руслан выходит, и я закрываю двери. Внутри всё горит, мозги плавятся, голова чумная. Беру букет и утыкаюсь носом в бутоны, глубоко вдыхаю. Балдеж. Киваю взгляд на милого Кролика, улыбаюсь – да, я знаю, с кем буду спать ночью, крепко обнимать и вспоминать Его.
