Чужая жена. Ты будешь моей

Господи, какой же идиот…

Вот нафига, Рус, скажи?

Уверенность в собственном кретинизме достигает пика, когда Камилла не приходит в ресторан. Девушки любят опаздывать, но прошел уже час, как я пребываю наедине с муками совести за забронированным столиком и ловлю косые взгляды официанта.

Добился своего? Дурак.

Расстроенно проведя рукой по лицу, я поднимаю её вверх, чтобы попросить счет.

Конечно, Камилла обиделась и не оценила дешевую игру. Посмотрел на её реакцию? Доволен? Вот теперь расхлебывай, дружище, как хочешь…

Выхожу и ресторана и, приподняв воротник черного пальто от морозного ветерка, топаю к машине. Только что выпавший снег под ногами приятно хрустит, я останавливаюсь возле фонаря и с грустной улыбкой смотрю вверх на то, как красиво и грациозно пушистые снежинки летят вниз, бесшумно оседают на моей непокрытый голове, которой по настоящему следовало бы остудится. Но мысли о Камилле не предоставляют такого шанса.

Мне надо её увидеть, я должен с ней поговорить. Она по–прежнему хороша и притягательна, меня цепляет так, словно и не было тех месяцев разлуки. Я так скучал по ней. Сначала злился и бесился, послал всё к черту, потом страдал, а вскоре начал скучать, изнывать от тоски по прекрасным моментам, что были с этой девушкой. И никакие приятности не смогли переплюнуть то, что испытывал именно с ней. Дошедшая до меня новость о том, что они с Арсом разбежались поставил меня перед выбором – действовать или забить. Конечно, во мне тихо–мирно жили обида, задетая гордость, мужское достоинство, но несмотря на них главенствовало куда более сильное чувство, которое не давало покоя сердцу и приказало мне действовать.

И вот я вновь еду к Камилле… В такт барабанящим пальцам из колонок играет новогодняя композиция, окутывая автомобильной салон волшебной атмосферой. В чудо слабо верю, но сейчас сильно уповаю на него, и еще на отходчивость девушки и её неостывшие чувства ко мне. По пути заезжаю в цветочный, и собственно через полчаса с букетом и плюшевым кроликом околачиваюсь перед дверями её квартиры.

– Уходи, Руслан, – сразу посылает меня голос Камиллы, как только дверь, удерживаемая цепочкой, приоткрылась.

Беру игрушку и её мордочкой протискиваюсь в проем.

– Ну прости дурака… – молит за меня Кролик писклявым человеческим голосом. – Тут холодно, ушки, хвостик мерзнут, пусти Камиллочка…

В ответ в проеме появляется удивленное женское лицо, давит смешок в ладонь и тут же скрывается из виду.

– Пусти погреться, а тебе песенку спою… – продолжаю смешить девушку.

– Наслушалась уже сегодня, спасибо, – упрямится, но поддерживает разговор Камилла.

– А у меня подарок есть.

– Подкупить меня решил, хитрый Кролик?

– Задобрить.

– Шансы крайне малы.

– Но они есть?

– Может быть.

– Откроешь дверь?

– Не хочу.

– Вот как, ладно. Тогда я холодный–голодный под дверью спать буду, пока ты не выйдешь.

Я вздыхаю и присаживаюсь на корточки. В правой руке – ушастый, в левой–цветы, классная компания на ночь.

– Добрый вечер, с наступающим, – приветствую я широкой улыбкой парочку, которые поднимаются на этаж, волоча с собой елку в пакете. Удивленно–любопытным взглядом они сканируют меня, проходят мимо громко шушукаясь.

Стучу костяшкой по двери и негромко говорю:

– Ками, прости … Повел себя как кретин, признаю.

Молчание, слышу шорох – кажется она присела ровно в ту же позу, что и я – притирается спиной к двери.

– Прощаю, – звучит её голос совсем близко.

– Впустишь, м?

– Для чего?

– Некрасиво как–то через дверь разговаривать… Я в глаза хочу тебе смотреть.

– Зачем?

– Хм, – усмехаюсь на глупый вопрос, в котором сквозит опасение. – Боишься что увижу в них то, что пытаешься скрыть, да?

– Не придумывай. Мне нечего скрывать, Руслан .

– Ну тогда открой дверь.

За моей провокацией следует недолгая заминка, после которой цепочка падает, подавая сигнал об освобождении. Ес! Поднимаюсь, поправляю одежду и с крайне довольной миной захожу в квартиру, скрыть эмоции сложно, уголки губ то и дело разъезжаются в стороны.

– Это тебе, – протягиваю руки с подарками, внимательно наблюдая за изменениями в её лице, хочу уловить момент когда девушка начнет оттаивать.

Не сразу, но она принимает презенты, кролика устраивает на диван, а для цветов достает вазу из шкафа. Я уже снял пальто и, прислонившись плечом в стену, наблюдаю за Камиллой и её старательными попытки сдерживать себя и при этом с постным лицом изображать, что до сих пор дуется.

– Я слушаю, – манерно встряхивает она головой и требовательно смотрит на меня. – Что ты хотел сказать?

– Раз ты не явилась в ресторан, то я решил…

– Ты обманул меня.

– Разыграл, – уточняю я.

– Было не смешно.

– Знаю. Поэтому я и не юморист… Кхм, – прочищаю горло в кулак и, еле задевая, тру пальцем кончик нос. – А платье меряла?

– Нет конечно, – краснеет мгновенно она. Злится. – И забери его обратно.

– Что мне с ним делать? Не мой фасон и размерчик.

– Подаришь кому–нибудь.

– Оно – твоё.

– И вообще… – вспоминает она, морща лоб в недоумении. – Откуда ты узнал мои замеры?

Широко улыбаюсь, поднимаю руки вверх и чуть кручу их в запястьях:

– Они мне подсказали. Они все помнят.

Камилла закатывает глаза, после закрывает их и испускает воздух, призывая себя к спокойствию.

– Знаешь, что мне хочется сделать сейчас? – востро зыркает на меня.

– То же, что и я? – вывожу на эмоции и специально облизываю губы.

Она отталкивается от края стола, на который опиралась и делает два шага ко мне. Мы ровняемся взглядами.

– Прекрати издеваться или…

– Или что? – сглатываю я, гипнотизируя помутневшими глазами её губы. Именно сейчас мне сильно хочется вспомнить, какие сладкие они на вкус.

– Даже не думай, – дергает бровями и отступает назад, но я хватаю её за руку и притягиваю обратно к себе.