Ты для меня?

Поддавшись порыву, он намотал на кулак ее шелковистые волосы и уткнулся в них носом, наслаждаясь ни с чем не сравнимым ароматом.

Ароматом похоти и греха.

«ЧИСТЕЙШЕЙ. ВОДЫ. БЕЗУМИЕ.»

Заглянув Лере в глаза, Давыдов возбужденно прохрипел:

— Знаешь, это была… самая охрененная угроза в моей жизни!

Она улыбнулась. Его дико трясло, а она продолжала улыбаться.

Вскоре выяснилось почему:

— Наконец-то ты обнял меня, Герман! — прошептала чертовка.

Мужчина сокрушенно застонал, будучи не в силах более противиться.

«Да, маленькая! Да!»

Оставив в покое ее волосы, он стиснул Леру в объятиях еще крепче. Наклонился, вынуждая их соприкоснуться лбами, и подытожил:

— Похоже на то…

Валерия трепетно прикоснулась к его щеке.

Обвела контур носа. Очертила рельеф губ. Чувствуя, что такими темпами точно слетит с катушек, Герман перехватил ее запястье, останавливая.

— Завтра тяжелый день, — сообщил, прочистив горло, — пора укладываться спать. Давай-ка уноси отсюда свои «полевые сборы».

Спирина вновь улыбнулась:

— Ты посидишь со мной?

Давыдов кивнул, чувствуя, что тонет в зелени ее глаз.

— Да. Уйду, когда уснешь.

— Спасибо.

— И, Лера… это ничего не значит. И ничего не изменит.

— Я знаю.

— Завтра все будет, как и прежде. Без вариантов.

— Нет! Завтра все будет гораздо хуже!

— Почему?

— Вспоминая сегодняшний вечер, я умру от стыда!

— Еще бы!

«Понимаю, мелкая! Это не ты! Лишь море алкоголя, обиды и виагры…»

Вопреки здравому смыслу, Герман не спешил отпускать Леру на свободу.

Рука, обнимающая ее, превратилась в сталь.

— Идем? — выдохнула Спирина.

— Идем! — отозвался, не двигаясь с места.

— Отпустишь меня?

— Обязательно!

И вновь ноль реакции. Тело будто протестовало.

— Герман?

Он встрепенулся, избавляясь от наваждения. Отступил назад.

Рассеянно улыбаясь, девушка подняла с пола покрывало, схватила с кушетки подушку и зашла в дом. Давыдов подождал несколько секунд, выравнивая сбившееся дыхание, и тоже двинулся следом. К его появлению она уже успела улечься в постель и укутаться в мягкое одеяло. Заметив Германа, она ласково прошептала, будто не веря собственным глазам:

— Ты пришел!

— Я обещал!

Мужчина осторожно присел на край ее кровати. Лера тут же поспешила крепко вцепиться в его пальцы. Да столь сильно, что ее острые коготки глубоко впились в кожу. От легкой боли волна дрожи прошлась по телу.

Ее маленькая хрупкая рука смотрелась так правильно в его крупной ладони.

Так гармонично. От нахлынувшей нежности ему стало не по себе. Дурно.

«Нельзя давать слабину! Нельзя! Она способна вывернуть меня наизнанку! Опять. Снова. А я… я способен окончательно сломать ее жизнь. И сломаю, если посмею прикоснуться. Захотеть. Нет! Цена неоправданно высока!»

Мысли Германа сложно было назвать спокойными. А собственная реакция на девчонку (весьма далекая от адекватной) и вовсе повергала в шок.

«Дьявол! Как же я устал бороться! Бороться с самим собой…»

Тяжелый вздох сорвался с губ, как свидетельство временного поражения.

«Завтра я… возьму себя в руки. Загоню в рамки. Завтра! Но сейчас…»

— Поцелуй меня, — прохрипел чужим голосом.

— М? — Лера распахнула слипающиеся от усталости веки.

— Поцелуй, мелкая.

— А! Сейчас…

«Так легко? Так просто?»

Грудная клетка готова была разорваться от нахлынувших эмоций, пока она неуклюже выпутывалась из своего импровизированного кокона.

Спустя мгновенье девушка уже сидела рядом. Их колени соприкасались.

Он проклинал себя, но не мог не смотреть на ее изящную фигурку.

На пухлые чувственные губы. В бездонные глаза с поволокой.

Герман не шевелился. Лишь пожирал ее голодным одичавшим взглядом.

— Спокойной ночи, — невероятно мягко Лера чмокнула его в щеку.

И даже от столь невинной ласки мужчину пробрало не по-детски. А когда она отстранилась, Давыдов отчетливо понял — это конец. Конец всему.

«Еще хочу! Мне нужно больше!»

Кровь ударила в голову. Разум отключился. Помутился. Время замедлило ход. Сокрушенно застонав, он резко притянул ее обратно. К себе. Стиснул что есть мочи и словно взбесившееся животное набросился на эти грешные губы. Движимый самым примитивнейшим из инстинктов, проник глубже.

Властно ударил ее язычок своим. Жадно всосал его, вырывая из ее груди стон. И от этого звука собственное тело отреагировало мгновенно.

«Дьявол! Как же я хочу ее!»

К слову, Лера обезумела не меньше. Издавая отнюдь не скромные звуки, она с упоением отвечала на поцелуй. Кажется, даже укусила его в какой-то момент. Действуя импульсивно, Спирина запустила пальцы в отросшую шевелюру Германа и вцепилась в нее мертвой хваткой, притягивая мужчину к себе еще ближе, плотнее… поглощая, пожирая, раздирая в клочья остатки его самообладания. Давыдов начинал медленно сходить с ума, теряясь в ощущениях. В какой-то момент, отчаянно зарычав, он просто взял и распял девчонку на кровати. Продолжая остервенело целовать, подмял ее под себя.

Намертво пришпилил к матрасу весом собственного тела. А после вклинился между стройных бедер, задирая ее проклятое платье практически до пупка. Взору открылся умопомрачительный вид – плоский живот и черные кружевные стринги, которые хотелось немедленно сорвать с нее. Зубами.

«Сдохну! Сдохну, если не отымею прямо сейчас! Моя девочка! Моя мелкая!»

— Герман! — прошелестела Лера, задыхаясь от страсти. — Боже мой! Да!

Только вот звук ее голоса подействовал на него отрезвляюще.

«Так… какого черта я творю? Стоп! Стоп! СТОП!»

Одному Богу известно, каких титанический усилий ему стоило остановиться.