Облачное счастье
Компьютер, пока Таня вспоминала собственные роды, включился, и она загрузила почту, стараясь не обращать внимания на тревогу из-за ухода Егора и какой-то мерзкий привкус во рту — словно она съела на завтрак что-то не то. Впрочем, Таня уже и не помнила, что она ела на завтрак, да и неважно это было, завтрак ведь ни при чём — эта гадость царила у неё на душе. Вот только нельзя позволять себе раскиснуть, нельзя! Нужно держаться. А держаться Тане всегда помогала работа.
Сначала необходимо было разобраться с письмами. Накануне прислали заказ на большую партию холодильников для крупного магазина — надо было найти образец договора.
Но он никак не находился, и Таня злилась — потому что о работе по-прежнему плохо думалось, да и рука тянулась к старой папке с грубой надписью «Хлам», куда она когда-то свалила все письма Васи.
Устав бороться с собой, девушка всё-таки кликнула мышкой по иконке.
Темой для последнего письма — кстати, непрочитанного, — служил популярный символ, обозначающий сердце (треугольная скобка, открытая вправо, и цифра три). Он всегда так помечал свои письма.
Настоящее сердце непроизвольно застучало.
Письмо было отправлено 16 ноября прошлого года — надо же, какое совпадение, ровно год прошёл. Беременная Ясей, Таня тогда отправила его в папку с «хламом», даже не открыв.
Теперь же пальцы выбивали нервный ритм, едва касаясь тачпада на ноутбуке. Быть может, это письмо прольёт свет на то, зачем сегодня приходил Василий?
16 ноября прошлого года… Таня была на восьмом месяце беременности, и столько же времени они с отцом Яси не виделись. Зачем он приехал сегодня? Зачем написал тогда?
Она, сжав зубы, решительно нажала на иконку письма.
Внутри была фотография и пара строк. Фотография загружалась долго — что с интернетом, в конце концов?! — и чем дольше она загружалась, тем быстрее стучало у Тани в висках.
Наконец, изображение появилось на экране, и Таню захлестнула волна воспоминаний.
На фоне мутной Москва-реки — лежащие на парапете набережной руки, связанные на запястьях красной лентой. Влюблённые руки. На её маленькой побеждённой ладони сверху покоилась его большая рука победителя, пальцы были крепко переплетены, и в то же время расслаблены. Можно было даже разглядеть мурашки на коже, но Таня не могла отвести взгляда от двух до боли знакомых родинок на указательном пальце, которые она так любила целовать.
На глазах выступили слёзы, рука болезненно заныла, словно отвечая на воспоминание о сладостных прикосновениях каждой своей клеточкой.
Этот снимок был сделан в день их знакомства почти четыре года назад, в цветущем мае.
Под фотографией была подпись.
«Наткнулся недавно. Ты знаешь… мысли о тебе сладко-сладко больные».
Это решительно ничего не объясняло — ни о тогда, ни о сейчас, — и Таня, устав переживать, захлопнула крышку ноутбука.
Чёрт с ней, с работой!
— Яся, детка! Мы идём гулять!
— Во-о-о! — восторженно закричала дочка, хлопая в ладоши.
