Босс для Ледышки
Не знаю, как остальные, но я верю в предчувствия. Просто потому что слишком уж часто они у меня срабатывали. Я мчалась по лестнице вниз, а внутри всё сжималось от тревоги, хоть я и не могла объяснить, откуда это чувство появилось.
Приёмная Волкова встретила меня неприветливо — дверь оказалась заперта на замок, хотя полоска слабого свечения из-под неё говорила о том, что подсветку так никто выключить и не удосужился.
— Вот так новости, — пробормотала я и помчалась ещё ниже, на пост охраны.
— А почему приёмная главного закрыта? — я оперлась на стойку, пытаясь хоть на минутку дать отдых уставшим от проклятых шпилек ногам.
Заступивший на ночную смену Игорь — русоволосый здоровяк со страстью к чтению — отложил обёрнутую в потёртый чехол читалку и потёр лицо:
— Да потому чтобы не шастали туда. Вдруг что стянут, а мне отвечать.
Я нахмурилась:
— В смысле? Там только я была и… и Волков. Я приходила бумаги распечатать, потом их вернула.
— Ну а потом туда какая-то пьяная парочка завалилась, — проворчал Игорь. — Я только и успел их на камере засечь. Спустился и дверь запер.
Господи, кому и зачем вздумалось переться так далеко, да ещё и в кабинет главного? Разве что ему самому… но Волков выглядел совершенно трезвым, да и не отлучался надолго из залы вроде бы.
Ерунда какая-то…
— Можно ключ? — вздохнула я. — Пойду бумаги проверю. Ты в приёмную заглядывал?
— Не-а, — помотал головой охранник. — Просто запер и всё.
Пожалуй, загляни он в приёмную, и наш с ним разговор сложился бы совсем иначе… Я открыла дверь, щёлкнула включателем и приросла к порогу.
Компьютеру просто повезло, потому что монитор стоял на углу стола, почти вплотную к стене, но вот всё остальное… Бумаги, канцелярские принадлежности и даже кружка с остатками чая валялись на полу. Ольгино кресло откатилось в дальний конец приёмной, к шкафчикам.
Пьяная парочка… бедлам в кабинете… Сложить два и два было совсем несложно.
От прилившей к щекам крови даже кожу защипало. Но стыд за чужие выходки тут же смыло волной холодящего ужаса. Среди рассыпавшихся по полу залитых чаем бумаг валялись и мои документы, смятые, покрытые бурыми пятнами — безнадёжно испорченные.
Я не знаю, сколько так простояла, просто бездумно пялясь на погром в кабинете.
В голове было абсолютно пусто.
Все мои волнения, все труды… И как я всё это объясню начальству?!
Да как можно было быть такой беспросветной, легкомысленной дурой! Оставить такие ценные бумаги на столе. Ведь хотела же сразу их в папку убрать. Да почему ж не убрала-то?
Слёзы покатились по лицу безо всякого спроса. Оставалось только порадоваться, что сегодня я не решилась на вечерний макияж и поэтому не превращусь в адскую панду, даже если вдоволь пореву над своим фиаско.
Хлюпая носом, я ещё раз обвела бардак мутным от слёз взглядом и принялась за уборку.
Мне и в голову не пришло звать Ольгу или кого-нибудь ещё. Для чего? И чем они сейчас помогут? Тем более что часть празднующих уже разъехалась по домам, и пока я здесь вожусь, к ним присоединятся остальные.
Это значит, ни о каких новых подписях и речи быть не может.
Я кое-как привела приёмную в относительный порядок, рассортировала бумаги, ну а с пятнами чая на ковре и светлом ламинате придётся иметь дело завтрашней уборщице.
Присела в Ольгино кресло и выдохнула, только сейчас заметив, что под столом в свете верхних ламп что-то блестело. Я нагнулась и выудила из-под стола застрявший в ковре обрывок цепочки с изящной искристой звёздочкой. На бриллиант похоже, но ручаться я не стала бы.
Шмыгнув носом и отерев всё ещё мокрые от слёз щёки, я повертела звёздочку на свету. Судя по всему, в порыве страсти её обронила пьяная дамочка.
Так, кажется, есть какая-никакая идея.
Я подскочила с места, распечатала второй комплект документов, растасовала новые и испорченные бумаги по разным файлам, выключила свет и технику, заперла приёмную и побежала к охраннику.
Впрочем, из моих попыток поиграть в Шерлока ничего путного не вышло. Игорь показал мне запись с камер, и распознать на них «преступников» не смог бы даже величайший сыщик — свет на этаже к тому времени уже погасили — горели только ленты подсветки у выходных дверей. Два тёмных силуэта, один повыше, другой пониже и с длинными волосами — вот и всё, что выхватила камера.
К тому времени меня уже вряд ли что-нибудь могло расстроить сильнее. Я двигалась как автомат. Зашла в ближайшую уборную, привела себя в порядок, спустилась в наполовину опустевшую гардеробную и засунула бумаги в сумку.
Оставалось отыскать Ольгу и, не знаю, как-то попытаться хотя бы ей объяснить всё случившееся. Может быть, в процессе я даже придумаю, что мне делать дальше.
Атмосфера ещё недавно бушевавшего праздника в главной зале почти затухла. Народ разъезжался по домам даже стремительнее, чем я ожидала. Я обводила взглядом остатки праздновавших и сновавший между ними обслуживавший персонал, уже принявшийся потихоньку наводить порядок в помещении.
