Босс для Золушки
Я делаю шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами. Мне и приятно, и страшно от такой близости. Он что, всё-таки рассчитывает... поиграть с банальную интрижку с официанткой?
Не надо так со мной. Пожалуйста... нет.
- Катя, - медленно произносит босс и повторяет, словно смакуя мое имя, провокационно и завораживающе: - Катя...
- Что? - еле слышно откликаюсь я.
- Ты не девушка, а сплошная загадка.
- В смысле?
- В прямом. Как смогла такая малышка, как ты, помешать крупной высокой женщине утащить ребенка? Я видел ее на камерах перед зданием «Дворца». Ты бы с ней не справилась, реши она драться всерьез.
- Вы считаете... - от возмущения у меня перехватывает дыхание. - Вы считаете, что я была с ней в сговоре?!
- Была такая мысль, - произносит Царевичев. - Но сейчас ее уже нет.
Он делает шаг вперёд, снова сокращая между нами расстояние. Этим он загоняет меня в ловушку между собой и подоконником.
Можно, конечно, протиснуться вправо или влево, но это уже будет выглядеть паническим бегством. А мне почему-то кажется очень важным сохранять в его присутствии хотя бы видимость спокойствия. Как перед хищным зверем, чьи инстинкты опасно провоцировать откровенным проявлением слабости.
- Почему нет? - спрашиваю я, пытаясь переключить его внимание на вопрос.
Но моего босса не так-то легко отвлечь. Он с небрежной уверенностью протягивает руку и заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос, скользнув пальцами по моей шее. Кожа мгновенно покрывается мурашками.
- Ты слишком... импульсивная и чувствительная, чтобы скрыть свою реакцию, - говорит он низким тягучим голосом, от которого внутри что-то сладко-сладко трепещет. - Я проверял тебя. И мне нравится то, что я увидел.
Я смотрю на Царевичева во все глаза.
В ушах стоит чье-то частое дыхание, и вдруг до меня доходит, что оно принадлежит мне самой. Лицу становится жарко. Самообладание сдает позиции так стремительно, что я снова хватаюсь за спасительную соломинку разговора.
- Артём Александрович! Честное слово, я никак не замешана в похищении вашего сына. Если вы хотели меня проверить...
- Хотел проверить, - прерывает он меня, наклоняясь ещё ближе. - И проверил. А теперь я хочу... тебя.
Я прижимаюсь к подоконнику, практически сажусь на него, чтобы отклониться подальше. Господи, как же это... невыносимо...
Невыносимо остро. Волнующе. И возмутительно.
Нет, я так не могу.
Каким-то невероятным усилием воли стряхиваю паутину соблазна, которой опутал меня Артём Александрович, и решительно отодвигаю его, уперевшись ладонью в его грудь.
- Не надо. Пожалуйста.
К моему замешательству, он сразу же отступает и, как ни в чем не бывало, садится на край своего стола.
- У тебя есть и более надёжный свидетель, - сообщает Царевичев спокойно.
Я не могу поверить. Все эти намеки на домогательство... Он что, снова проверял меня только что по какой-то своей личной, одному ему понятной схеме?!
Возмущение захлестывает меня, словно жгучие языки пламени. И вместе с тем я чувствую разочарование. Подавив его, сдавленно спрашиваю:
- Какой свидетель?
- Мой сын. Он рассказал мне все в подробностях сразу же, и теперь я склонен ему поверить.
- Насчёт того, что такая маленькая я сумела справиться с мощной высокой алкоголичкой? - саркастически уточняю я. - Если хотите знать, то не очень-то она и боролась. У нее похмелье было сильное. А оно отнимает много сил у таких людей.
- А ты так хорошо знакома с пьющими людьми? Интересно.
- Нет, это совсем не интересно, - реагирую я с неожиданной для себя резкостью. - Это всего-навсего отвратительно.
Босс внимательно смотрит на меня. Долго смотрит. А затем вдруг, к моему облегчению, меняет тему разговора.
- Вот что, Катя... У меня есть к тебе предложение.
- Какое? - сухо уточняю я.
- Мне нужна временная няня для моего сына. И я хочу, чтобы ею стала ты.
