Наш секрет
Была очень благодарна Томе, она меня укрыла своей заботой, как это делала ранее мама. Её успокаивающие слова, действовали на меня умиротворенно.
После того как приняла душ, подруга не отходила от меня, напоила горячим чаем, заставила выпить успокоительное, и сидела со мной пока не уснула.
Ночью написала Юле, чтобы заменила меня сегодня. Пообещала ей хорошую оплату и сверху премию. Та, естественно воодушевилась и с огромной радостью согласилась мне помочь.
Морально не готова выходить на работу. После несостоявшегося акта насилия, получила сильный стресс. Моё тело напоминает об этом. Ноющие боли в мышцах конечностей, напоминают о том, как отчаянно боролась за свою честь. Этот ублюдок оставил на мне синяки: на ягодицах и бёдрах багровые и сине-красные кровоподтёки.
— Аш-ш, – издаю шипящий звук, когда дотрагиваюсь до одного из них на своей пятой точке. — Чтоб у тебя больше никогда не встал, – посылаю проклятия насильнику.
Время тянется к обеду. Тома уехала на работу, а я слоняюсь по квартире, не зная чем себя занять. Есть совсем не хочется, стресс так повлиял на меня, что пропал аппетит. Вливаю в себя чашками кофе, хоть взбодриться. Чувствую себя ходячим мертвецом, где каждое движение доставляет боли в мышцах, затрудняя нормально двигаться.
В дверь неожиданно звонят и я неспешными шагами, бреду открывать, предварительно взглянув в глазок. Сердце как по команде начинает стучать с ускоренной частотой биения. На миг замираю у двери, усмиряя свое волнение.
Открыв дверь, на пороге стоит Тëма, серьёзный и немного хмурый, что означает, он так и не отошёл от вчерашнего.
— Привет, – произнёс хриплым голосом.
— Привет, – опускаю голову, как провинившийся подросток и уступаю ему проход в квартиру.
Тëма разувается у порога и проходит вглубь квартиры, по дороге осматривая комнаты.
— Чай, кофе?
— Кофе.
После короткого разговора отправляюсь на кухню включить электрический чайник. Тëма следует за мной, уже оказавшись в кухне, садится на свободный стул у обеденного стола. А я отвернувшись от него, наполняю чайник водой и ставлю на подставку, нажимая кнопку включения.
В кухне образовывается неловкая тишина, никто из нас не решается произнести ни слово. Я же всё никак не отважусь посмотреть на него, так и остаюсь стоять к нему спиной.
— У нас только растворимый, – предупреждаю его, потому что он любитель употреблять молотый.
— Пойдёт, – бесстрастно отвечает. – Как себя чувствуешь?
Наконец слышу те слова, которые вчера ждала и расстроившись, что так и не услышала. А сейчас чувствую только безразличие, они прозвучали, как обыденность, не принося мне удовлетворения. Потому что в его голосе всё также звучит недовольство.
— Нормально, – на меня начинает накатывать обида и злость на Тëму, хочется хоть капельку его сочувствия и заботы. — Ты если приехал нотации читать, то не стоит, на всю жизнь этот урок запомню.
Всё же решаюсь посмотреть на него. Артём сидит в напряжённой позе, локтями упираясь о стол, ладони сцеплены между собой и упираясь в них подбородком. Тëма одет в белую рубашку и чёрные брюки, как понимаю заехать после работы, на обеденном перерыве.
Он изучающе смотрит на меня, при этом хмурясь.
— Очень надеюсь, что ты запомнишь. И больше с Томой не совершите такой поступок, словно вам по пятнадцать лет.
В его тоне звучат стальные ноты, что вызывают во мне немедленного подчинения. Он был самым старшим из нас и самым грозным, можно сказать главарь нашей банды.
Чайник вскипев, издаёт характерный щелчок. Я отвлекаясь на него поворачиваюсь к шкафу, открыв отсек с посудой, на цыпочках тянусь за кружками. Пока достаю, моя туника прилично задирается. Сообразив, что надо бы оттянуть её вниз, неожиданно на коже, в районе открывшихся внутренних бёдер чувствую прикосновение прохладных пальцев. Мою кожу словно обжигает холодным льдом. От неожиданности дергаюсь, чуть не уронив из рук кружки.
— Ты что делаешь? – начинаю паниковать от прикосновений Тëмы.
— Стой ровно, я осмотрю. Чего я там не видел? – командует приказным тоном, отчего моментально застываю. — Больно? – продолжая осмотр, задирает выше мой подол туники, открывая новые гематомы.
— Терпимо.
С каждым открывающимся участком тела, его пальцы исследуют новое пятно на моих ягодицах, прокатывая по коже волну приятных ощущений. Внизу живота начинает нарастать теплое, томящиеся возбуждение, на коже россыпью выступают мурашки.
— У тебя мурашки, – чуть насмехаясь замечает Тëма.
— Потому что ты щекочешь.
На своём затылке чувствую его горячее дыхание и по нему определяю, что Тëма и сам возбужден. Я застываю в предвкушении, ожидая дальнейших действий. Закрыв глаза от наслаждения, чувствуя всем телом его жар и возбуждённое дыхание. Хочется сейчас его объятий, чтобы обнял и приласкал. Но я боюсь делать первой шаг на встречу, мне последнего раза хватило, не осилю повторный отказ.
Тëма всем телом вжимается в меня, ягодицами чувствую его твёрдую эрекцию. Из меня выходит шумный вдох, так и не осмеливаясь повернуться к нему лицом.
Он утыкается мне в затылок носом, часто дыша горячим воздухом, обжигая кожу головы. Его руки по обе стороны меня, вцепившись в столешницу, заключают в кольце своих рук.
— Сука, это же неправильно, – ещё чаще дыша и сильнее вжимаясь своим пахом. — Соня, что мы с тобой наделали? Я же себя призираю за это…за то, что у меня теперь стояк на тебя.
От его слов начинаю всхлипывать, они приносят мне смешанные чувства – боль и радость, а ещё дикое возбуждение.
— Моя память вернулась, как назло, проецируя все картинки той ночи. И, что хреново, мне бл*ть, это понравилось, – его хриплый голос накрывает ещё большей волной возбуждения. Чувствую, как между ног становится влажно и изнывая, требует большего. — Мне ничего не стоит, сейчас стянуть с тебя трусы и вогнать член. Но, что мы с тобой будем потом делать? Я не могу с тобой так поступить. Ты и сама понимаешь, большее не смогу тебе дать, только голый трах.
