Ты для меня?

Зал мало чем отличался от обычного актового – большой, усеянный креслами, имеющий даже сцену для выступления. Сейчас он гудел от множества разнокалиберных голосов, точно пчелиный рой. Пребывающие в недоумении люди тревожно перешептывались между собой, пытаясь строить предположения. Каждый желал докопаться до истинной причины столь внезапного собрания.

Лера в сопровождении Станислава и Регины прибыла последней. Не считая Германа, который явно задерживался. Дабы не тревожить коллег еще сильнее, все трое тихонечко примостились в самом крайнем ряду, недалеко от входной двери. Хоть и казался удивительным тот факт, что Станислав Юрьевич не направился на трибуну, как подобает главе компании, а остался рядом с ней, все же была несказанно этому рада – его близость действовала успокаивающе.

Давыдов нашел ее сразу, едва оказавшись внутри.

К великому стыду, приближения мужчины она не почувствовала – слишком тихо ходил. Однако слегка вздрогнула, когда его горячие ладони вдруг по-хозяйски опустились на ее плечи. Именно так и обозначил свое присутствие.

— Герман, — тихо прошептала, блаженно прикрыв веки. — Что происходит?

Прежде чем нашелся с ответом, он склонился над Лерой. Уткнулся носом прямо в девичий затылок, попутно пробуждая к жизни тысячи нервных окончаний. Несколько раз глубоко втянул в себя кислород, явно наслаждаясь ее ароматом.

В какой-то миг пришло осознание, до какой степени Давыдов напряжен. Как тяжело дышит. Как сильно стискивает пальцы на ее теле, хоть и пытается контролировать нажим. Сказать, что стало не по себе – ничего не сказать.

— Дерьмовый день, мелкая, — глухо пробормотал. — Слишком дерьмовый, чтобы быть настоящим.

Сейчас, как никогда прежде, Валерия ощутила собственную важность для этого мужчины. Он нуждался в ней. В ее поддержке. В ее внутренней энергии.

— Значит, мы переживем его, — произнесла уверенно, накрывая его ладони своими, — чтобы завтра стать сильнее!

— Так и будет!

Поставив таким образом точку в разговоре, отстранился. А затем уверенной поступью направился в переднюю часть конференц-зала. Несколько долгих секунд, и вот он уже возвышался на сцене с абсолютно непроницаемым выражением лица.

За трибуной. Как великий оратор!

— Коллеги! — он громогласно привлек к себе внимание присутствующих. — Я собрал всех вас не из праздного любопытства, и уж точно не потому, что дьявольски соскучился! Попрошу прекратить лишние разговоры прямо сейчас и сосредоточиться исключительно на мне.

Поставленной цели Герман добился, однозначно. Тишина воцарилась гробовая.

— Ни для кого не секрет, что мы принимаем участие в очень крупном тендере по госзаказу. Победитель получит контракт от государства на строительство целого ряда жилых комплексов для малоимущих семей и детей-сирот. В течение шести месяцев мной лично – при неоценимой поддержке сотрудников нашего архитекторского бюро – был разработан уникальный проект под названием «Времена года». Без преувеличения, моя гордость. Мое лучшее творение в стиле современного…

Давыдов замолчал, а Лера непроизвольно вжалась в кресло. Казалось, волны безграничной ярости, исходящей от него, способны расщепить людей на атомы. На скулах Германа непрестанно играли желваки. Под его руками, стискивающими края тумбы, жалобно поскрипывали деревянные полотна, из которых была изготовлена трибуна.

Казалось, вот-вот разлетится в щепки. Раскрошится.

— Перейду к сути, — температура в помещении упала на несколько градусов. — Сегодня я получил ответ от приемной комиссии. Господа, довожу до вашего сведения – нас сняли с тендера!

«Что? — взревела мысленно, отказываясь принимать жестокую истину. — Что, черт возьми?!»

Внутри все оборвалось от подобной новости.

Господи! Этот тендер был так важен для него…

Зал взволнованно забурлил возмущенными шепотками: «Как?», «Почему?», «За что?» – раздавалось со всех сторон.

— Причина? — Особым спокойствием уже не отличался и Станислав Юрьевич. — В чем вся соль?

Герман отыскал взглядом отца. А последовавшее признание произвело эффект разорвавшейся бомбы:

— Вчера приемной комиссией был зарегистрирован абсолютно идентичный проект… с таким же названием… но принадлежащий другой компании.

— Твою же мать! — рявкнул мужчина в сердцах. — Как такое возможно?

Лера напряженно застыла, не в силах пошевелиться. Она находилась однажды на его месте, в его шкуре. Когда у нее подлым образом «увели» Розочку. Ту боль и отчаяние словами не передать!

А зная взрывной характер своего мужчины…

В общем, неудивительно, что он все воспринимал в разы острее.

— Банально, — процедил сквозь зубы. — Кто-то из присутствующих… помог конкурентам, предоставив им всю информацию. И прямо сейчас начальник нашей службы безопасности Максим Анатольевич выясняет – кто! Проверяются записи с камер видеонаблюдения за вчерашний день – из-за моего отсутствия доступ к данным по проекту имели многие сотрудники. Изучаются абсолютно все электронные устройства, носители, средства связи на ваших рабочих местах. Виновный будет наказан по всей строгости закона. Если дашь добро, разумеется.

Давыдов-старший угрюмо кивнул:

— Даю! Связывайся с полицией. Пусть заводят уголовное дело. Прорвемся, сын. Не переживай.

Совсем рядом с Валерией раздался возглас Переплетчиковой:

— Герман Станиславович, а если Логинов оперативно вычислит мерзкого вредителя, у нас появится шанс восстановиться…

— Нет, Регина! Все шансы упущены. Возвращать «Времена года» и доказывать наше авторство теперь будем через суд.

— Нет смысла, — тихо пояснила девушке Лера. — Тендер к тому времени уже завершится.

— Именно, — подтвердил Герман, глядя на нее в упор.

Эмоции били из него неиссякаемым фонтаном. В них можно было утонуть.

Леру затрясло снова. Лишь усилием воли заставляла себя спокойно сидеть на пятой точке. Душа же остервенело рвалась к нему.

Должна обнять. Поддержать. Показать, что рядом. Облегчить боль. Помочь ему забыться, в конце концов.