Ты для меня?

«Может! Еще как может…»

Замолчали оба. Одновременно. В повисшей тишине даже тиканье часов ощущалось раскатами грома. Девушка с замиранием сердца наблюдала, как друг становится все мрачнее и мрачнее с каждой прожитой секундой. Как воспоминания, извлеченные из глубин сознания, подтверждают его догадки. Казалось, будто он в своем мысленном списке ставил зарубки напротив того или иного события. Лера очень ярко представила тот список:

…Кулон появился на ее шее в восемнадцатый день рождения – галочка!

…С того дня Герман ни разу не появился в их доме – галочка!

…Запил он и начал вести разгульный образ жизни в тот же период – галочка!

…На двадцать первый день рождения, узнав о многочисленных подружках Германа, у нее случилась жуткая истерика – галочка!

Продолжать можно было бесконечно…

Когда в его голове окончательно сложился пазл, и верная картинка обрела свою форму, он громко застонал. Досадливо. Мучительно.

В попытке успокоить Лера мертвой хваткой вцепилась в запястья Давыдова. Потянула к себе, фактически умоляя сесть рядом. Видимо, Глеб пребывал в таком шоке, что не особо-то и противился.

— Охренеть! — сообщил он заторможенно.

Красивых пафосных речей подобрать не смогла – слишком сильный раздрай творился в душе. А потому выразилась довольно коротко.

— Зато теперь ты знаешь… чей это подарок.

Парнишка горько рассмеялся:

— Лучше б не знал!

— Глеб…

— Кажется, я догадываюсь, почему он с катушек съехал… тогда. После возвращения с похорон тети Оли. В тебе была причина! В его отношении к тебе…

Кожа от страха и неимоверного стыда разве что ледяной коркой не покрылась:

— Прошу, умоляю… пусть твои догадки догадками и останутся! Никто, слышишь, НИКТО не должен о них узнать! Наша жизнь – только наше дело.

На скулах друга заходили желваки – столь сильно сдавил челюсти. Злость, охватившая его, словно сквозь поры просачивалась, заполняя пространство вокруг. Казалось, брось спичку – все вспыхнет синим пламенем.

— Взаимно было или силой взял?

— Боже! Конечно, взаимно! Причем… инициатива исходила от меня.

Собеседник ошарашенно присвистнул, несомненно, не ожидая услышать чего-то подобного.

— Люблю я твоего брата, понимаешь? — вновь попыталась разбавить гнетущую обстановку. — Люблю!

Глеб уставился на нее проникновенно.

До ужаса внимательно следил за реакцией на вопрос:

— Что… и прямо счастлива с ним?

Глупо улыбаясь, Лера кивнула.

— Ну, ладно тогда, — неопределенно пожал плечами. — Раз никто тебя не принуждает…

Облегчение обрушилось мощнейшей лавиной. К счастью, Глеб хоть и славился своей вспыльчивостью, являлся весьма отходчивым по натуре.

Буря миновала!

— Но! — Привлек внимание. — Если он еще хоть раз причинит тебе боль… или же захочет вернуться к прежнему образу жизни, у меня появится достаточный повод, чтобы пересчитать ему ребра!

Вскрикнув, Лера торопливо обняла Давыдова, крепко прижимая к себе.

— Мой защитник! — ворковала примирительным шутливым тоном, расцеловывая в щеки. — Мой герой! Если твой старшенький братец меня обидит, вместе ему накостыляем, да?

— Отстань! — отмахнулся молодой человек. Но лишь на словах. На деле же отстраняться не стал, а обнял в ответ. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Так, в атмосфере полного взаимопонимания и безоговорочного принятия, они проболтали еще минут десять. Пока не заявился Герман и не разогнал их дружную компанию по разным углам.

А если точнее, одного за дверь, другую на балкон.

— Завтра перед работой нужно заехать в ювелирный магазин и выбрать тебе приличное кольцо, — услышала девушка, уже проваливаясь в сон.

— Обязательно с утра?

— Да! Все в офисе должны удостовериться в правдивости отцовского заявления. Пресечем слухи на корню.

***

Утро не задалось с первых же секунд. Они проспали!

Самым нелепым образом. Как малые безответственные дети, забыли мобильные телефоны в доме. Естественно, ни один из них не слышал трели будильника. Тем стремительнее было пробуждение, когда у Давыдова сработали его биологические часы. Чтобы хоть как-то компенсировать потерянное время, пришлось пожертвовать завтраком. Даже утренний макияж девушка наносила уже на полном ходу автомобиля под едкие комментарии Германа на тему – каковы ее шансы выколоть себе глаз и стать женской версией Кутузова! Она хмурилась, но свои «опаснейшие для жизни» действия не прекращала. Вопреки всему, удача им сопутствовала – ни одной пробки не встретилось на пути. Лера оказалась столь увлечена процессом преображения заспанного зевающего существа в довольно симпатичную девушку, что не сразу заметила, как Давыдов выруливает на парковку огромного торгового центра. Издав характерный щелчок, отстегнулся ремень безопасности.

— Идем.

— Куда? — удивленно, с долей настороженности покосилась на мужчину.

— За кольцом!

«Черт! Совсем из головы вылетело!»

— И какого, спрашивается, лешего ты застыла?

Сама не знала. Вроде и в норме все… как запланировано. Как положено. Почему же тогда пульс, стучащий в висках настойчивым набатом, оглушал своим ревом? Почему пальцы заледенели, и коленки тряслись?

— Знаешь, я, наверное, не пойду!

— Вот сейчас не понял, — он почти рычал, — в каком смысле?

— Это как-то… неправильно!

— Что именно?

Щеки запылали.

Неужели очевидных вещей не понимает? Ее неловкости не чувствует?

— Герман, девушка не должна участвовать в выборе помолвочного кольца! Этим занимается мужчина, полагаясь на свой вкус, ну и… финансы, разумеется.

— Так сильно боишься пустить меня по миру, мелкая? Похвально!

— Вообще не смешно!

— Ладно, не трясись. Понял я.

Недолго думая, Давыдов потянулся за пачкой сигарет. Первая мысль оказалась ошибочной – курить он вовсе не планировал. Удивляя все больше, избавился от фильтра. Табак ссыпал в ладонь и рассеял по ветру, выкинув в открытое окно. Когда от сигареты осталась лишь тонкая шуршащая бумажка, мужчина перехватил ее взгляд: