Ты для меня?
— Сейчас же извинись! — грозно прогромыхал Давыдов-старший, явно теряя терпение. — Либо выметайся из-за стола!
Герман даже не взглянул на отца, лишь сурово сдвинул брови.
«Боже, что я натворила? Нужно было все же заколоть волосы, когда готовила жаркое! А теперь из-за моей безалаберности все переругаются!»
— Ничего страшного, — несмотря на дрожь во всем теле, Лера нежно улыбнулась. — Я все исправлю. Извини, Герман!
«И тем не менее ты мог бы сказать это гораздо мягче! Я же знаю, ты умеешь… когда захочешь! Но ты предпочел меня обидеть. Зря! Очень зря!»
Хоть и потряхивало ее прилично от нахлынувших эмоций, она уверенно подошла к мужчине. Что делает, прекрасно понимала. Но сдержаться уже просто не могла. Как и оставить данную выходку безнаказанной.
Взяв в руки нужную тарелку, Лера незаметно потянула за собой и салфетку, на которой стоял его бокал с вином.
Естественно, тот опрокинулся прямо на брюки Давыдова.
— Какого черта? — крепко выругавшись, Герман вскочил на ноги и угрожающе навис над девушкой. Лере казалось, что он готов в любую секунду вцепиться ей в глотку. Однако она нашла в себе силы и выдержала его тяжелый взгляд.
— Господи, я такая неловкая! — промямлила Спирина, ничуть не сожалея о содеянном. — Зато теперь тебе будет чем заняться, пока я меняю жаркое.
Лера не видела, но отчетливо слышала, как истерически захохотал Глеб, хлопая в ладоши. А вот лицо Германа исказила гримаса ярости.
— Сдается мне, сейчас я найду себе занятие поинтереснее! Идем!
С этими словами он схватил ее за локоть и бесцеремонно поволок в сторону кухни. Девушка беспомощно семенила за ним короткими шажками, изо всех сил стараясь не опрокинуть содержимое тарелки на дорогущий ковер.
— Отпусти меня, я же сейчас упаду!
Ноль реакции. Стоило им оказаться на кухне, он вырвал из ее рук многострадальную тарелку и небрежно швырнул ту в раковину, ни капли не переживая, что тончайший фарфор может разлететься вдребезги и от меньшего удара. Лера невольно зажмурилась. К счастью, тарелка уцелела. Но порадоваться данному событию она не успела.
Ее уже тащили в сторону общей ванной комнаты.
Оказавшись внутри, Герман запер дверь и вновь угрожающе двинулся в ее сторону. Лера инстинктивно попятилась, прислоняясь спиной к кафелю.
— Я закричу! — кое-как промямлила она севшим от страха голосом.
— Кричи! — хрипло. — Но будет ли толк в сорванных связках?
Ситуация стремительно выходила из-под контроля.
Разрасталась до невероятных масштабов.
И чтобы не усложнять все еще больше, девушка решила пойти на попятный.
— Это вышло случайно, Герман! — пропищала она жалобно. — Не специально же я тебе в тарелку волос накидала!
— Плевать!
— Облила намеренно, признаю. Ты меня обидел. Но…
— Ты теряешь время.
Лера недоуменно уставилась на Давыдова.
— В каком смысле?
— В прямом, — сухой ответ. — Займись лучше делом!
— И что же я, по-твоему, должна сейчас… делать?
— Исправлять ошибки! — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Прямо на мне почистишь, или мне все же снять брюки?
«ЧТО?»
Валерия стала пунцовой.
Ноги будто держать ее перестали, вмиг сделавшись ватными.
— Но… у тебя же темные джинсы! На них не видно пятен!
— И тем не менее по твоей милости они там есть! — повысил голос мужчина. — Найдешь! И хватит мямлить тут. Приступай! Или хуже будет, клянусь!
Не отдавая отчета собственным действиям, Лера схватила ближайшее полотенце, которое быстро намочила в горячей проточной воде. А затем бездумно опустилась перед ним на колени и с остервенением принялась чистить его брюки, надеясь, что Давыдов не выпрыгнет из них прямо сейчас.
В ту же секунду дыхание Германа сделалось тяжелым. Возможно, то было лишь игрой воображения, но она буквально слышала его мучительный утробный рык. Или стон. Не разобрать. Однако… секунду спустя на ее затылок опустилась тяжелая мужская пятерня, буквально пригвоздив к месту.
Он выглядел странно, а вел себя вообще пугающе.
Оттолкнуть Леру хотел или наоборот, вдавить ее лицо в свой пах – неизвестно. Но в следующий миг Давыдов больно сжал в кулаке ее волосы.
— Лера, остановись! — сквозь морок сознания она услышала его осипший голос. — Будь умницей и просто остановись, черт тебя подери!
Она резко вскинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
И в тот же миг прозрение обрушилось на нее тяжеленной лавиной.
Дыхание перехватило, а сердце пропустило удар.
«Что я творю? Стою на коленях перед Германом… с лицом на уровне его ширинки и без зазрения совести растираю полотенцем там, где в ладонь тычется его восставшая к жизни… Господи!»
Испуг и раскаяние отразились на ее лице.
Она медленно, заторможенно распрямилась, пытаясь выровнять дыхание.
Пытаясь обуздать разбушевавшиеся эмоции и свой дикий нрав. Не удалось.
— Пошел к черту! — гневно, с превеликим удовольствием Лера швырнула мокрое полотенце прямо ему в лицо. Прямо в его наглую физиономию. И пока Герман не опомнился, Спирина пулей выскочила из ванной комнаты. Что в душе творилось, одному Богу известно. Ее трясло точно припадочную.
Естественно, показаться в таком состоянии перед Давыдовыми она не могла. Да и не хотела. Потому, немного успокоившись, девушка направилась на кухню. Включила холодную воду, намочила руки и приложила к пылающим щекам.
— Ох Лера, Лера! — раздался совсем рядом голос Германа. — Смотрю на тебя и не узнаю. Кто ты теперь? Какая теперь? Откуда столько дерзости набралась?
«А ты думал, я всегда буду наивной дурочкой? Нет! Я выросла!»
Спирина резко развернулась лицом к мужчине, который без зазрения совести продолжал буравить ее тяжелым, совершенно непроницаемым взглядом.
— На какой из вопросов я должна ответить в первую очередь?
