Ты для меня?
Девушка звонко смеялась над любой более-менее стоящей шуткой, вопреки творившемуся в душе хаосу. Превозмогая собственный гнев и игнорируя пробудившиеся в отношении одной особы маниакальные наклонности. Впрочем, желание расцарапать кое-кому личико тоже сдерживала. Как? Просто веселилась.
Да, через силу, но становилось легче. Разум прояснялся.
И танцевала. Много. С различными партнерами, большинство из которых видела в первый и последний раз. Ноги уже устали, сделавшись свинцовыми, и простреливали стопы тупой ноющей болью. Однако Лера продолжала настырно кружиться в руках очередного кавалера. В данный момент даже суровый, с легким прищуром взгляд Германа, призывающий к смирению, указом не был. Он определенно ее накажет. Имеет все основания.
Но позже. А сейчас… сейчас она боялась. Слишком боялась остановиться. Предпочитала ноги в кровь стереть, лишь бы не слушать более «нежнейших» речей Алины, от которых заводилась с пол-оборота. Соответственно, закатывать при всем честном народе скандал, который непременно отразился бы на репутации их компании, тоже не хотелось. Потому улыбка и не сползала с лица Леры, держась точно приклеенная. В какой-то момент музыкальная композиция завершилась, и очередной мужчина поцеловал ее руку, тем самым поблагодарив за танец. Девушка же поспешила обмахнуть себя ладошками.
Душно! Как же душно.
Признаться, идея передохнуть пару минут нравилась ей все больше. Только вот решительный шаг по направлению к выходу сделать не удалось. В самый последний момент кто-то резко схватил за локоть, удерживая на месте. Да и стиснул его столь сильно, словно намеревался как минимум раздробить своими клешнями кость. В ту секунду каждым волоском своей кожи прочувствовала мощнейшую волну безграничной ненависти и злобы, исходящей от вторгшегося в ее личное пространство человека.
Зашипев от боли, резко развернулась, намереваясь отвесить приличную пощечину наглецу, и… застыла подобно статуе, не в силах справиться с первичным шоком. Занесенная для удара рука безвольной плетью повисла вдоль туловища – внезапно онемела.
Крик! Безмолвный крик израненного сердца так и не слетел с губ.
Никто не увидел, как оно вновь брызнуло кровью, все еще не сумев до конца исцелиться. Как выплюнуло стягивающие его железные скобы, закрепленные самим временем для скорейшего заживления.
Время лечит? Черта с два! От этой боли нет спасения! Из-за нее по-прежнему хочется выть, вцепившись в собственные волосы от бессилия…
— И со мной потанцуй, красавица, — прошелестел мужчина, сочась ядом, — раз уж никому не отказываешь!
Кровь отхлынула с лица, делая Леру бледнее больничной простыни.
Сердце же, обезумев, нещадно таранило грудную клетку своими мощными простреливающими ударами. Ни жива ни мертва, пребывая на грани обморока, с ужасом осознала – становится нечем дышать!
Не хватает воздуха. Катастрофически.
Легкие отказываются втягивать спасительный кислород, и все тут!
Нет! Нет. Только не он. ТОЛЬКО. НЕ. ОН!
— Повзрослела, — продолжали разглядывать ее все с тем же презрением. — Похорошела. Окончательно расцвела!
Кто бы мог подумать, что однажды судьба вновь столкнет их лбами?
После всего…
Колотило. Боже, как же ее трясло сейчас! И непонятно, от чего больше:
от ненависти к этому ублюдку или воспоминаний, так нагло и настойчиво терзающих сознание. Ногти до крови впились в кожу ладоней, да только боли физической Лера не чувствовала. Увязла в душевных муках без надежды на спасение. Голосовые связки – и те совершенно не слушались, будто не ей принадлежали. Однако собрав всю волю в кулак, сфокусировала взгляд на лице «собеседника». Приложив немалые усилия, прокаркала чужим старушечьим голосом:
— Неужели земля все еще вас носит, Марк Георгиевич?
— Как видишь!
Коротко, но емко.
— Жаль… я-то думала, — голос дрогнул, — вы давно уже сквозь нее провалились! В самое пекло!
— Не дерзи! — свободной рукой бывший босс притянул ее к себе за талию, как только заиграла новая музыкальная композиция. — Двигайся, не стой столбом! Или предпочитаешь публично выяснить отношения и привлечь тем самым лишнее внимание к «ИнвестСтройТрест»?
Сука! Знал, на что давить!
Конечно, Лера не хотела, чтобы по ее вине компанию сняли с тендера. Станислав Юрьевич не заслуживал подобного удара. А Герман и вовсе вложил в этот проект душу. Он работал на износ несколько месяцев!
Лишь ради него Спирина неуклюже переминалась с ноги на ногу, имитируя некое подобие танца, а не накинулась на Кожаева с кулаками и вполне заслуженными оскорблениями. Чем крепче тот сжимал в объятиях ее дрожащее тельце, тем сильнее становились рвотные позывы.
В горле ком. Желудок вот-вот вывернется наизнанку.
Отвращение. Сильнее него ничего в тот миг не существовало.
Сейчас Валерия была беспомощна и прекрасно это понимала.
Как котенок в ведре с водой, ни дать ни взять.
— Дикарка! — прохрипел мужчина с благоговейным восторгом, перевернув внутренней стороной вверх одну из ее травмированных ладоней. — До такой степени меня ненавидишь, что себя до крови разодрала?
— О, да! — с ответом нашлась незамедлительно. — Будь моя воля, давно вспорола бы вашу яремную вену!
— Отчего же не сонную артерию? — хмыкнул. — Так действеннее.
— Зато мой вариант… медленнее. И мучительнее.
Он загоготал. А Лера нахмурилась, нервно облизывая пересохшие губы. Кожаев, заметив, стиснул девушку еще сильнее, вынуждая тихонько застонать от боли. У него не все в порядке с головой. Он безумен!
— Всегда хотел тебя! С того самого дня, когда впервые увидел на конференции, где ты презентовала «Розу ветров». С того самого дня, когда предложил работу в своей компании. Мечтал драть тебя как сидорову козу! Я тобой грезил. А ты? Ты строила из себя чертову недотрогу!
Валерию затрясло с новой силой.
Пот прошиб, выступая на лбу противной испариной.
— Очевидно, свою неудавшуюся попытку изнасилования вы именно так и оправдываете!
