Борис Соколов - Красная Армия против войск СС
Ф. И. Толбухин сказал, что приказание понял, и положил трубку.
Генштабу было приказано подтвердить задачи фронтов директивой, что мы и сделали. В директиве говорилось: «Командующему войсками 3-го Украинского фронта в оборонительных боях измотать танковую группировку противника, наступающую из района Секешфехервара, после чего не позже 15–16 марта с. г. правым крылом фронта перейти в наступление с целью разбить противника севернее озера Балатон и развивать удар в общем направлении на Папа, Шопрон.
9-ю гвардейскую армию в оборонительные бои не втягивать, а использовать ее для развития удара и окончательного разгрома противника».
Командующему 2-м Украинским фронтом приказывалось севернее Дуная перейти к жесткой обороне, а левым флангом, то есть там, где фронт непосредственно примыкал к ударной группировке войск Ф. И. Толбухина, наступать на Дьер.
Так, говоря в общем виде, Ставка намечала действия, направленные на разгром основных сил противника в районе озера Балатон. Здесь предполагалось заложить основы успеха Венской операции. Заметим, что подготовка операции проходила в условиях продолжающегося тяжелого оборонительного сражения.
Как мы и ожидали, силы врага были окончательно измотаны, и 15 марта он отказался от наступления. Теперь пришел наш час. 16 марта войска Ф. И. Толбухина, усиленные 6-й гвардейской танковой армией из 2-го Украинского фронта, двинулись вперед. Так, без оперативной паузы после оборонительного сражения, началась Венская наступательная операция, в ходе которой были достигнуты весьма крупные результаты».
Возможно, Дитрих и не подозревал, как близок он был к намеченной цели. Ведь командование 3-го Украинского фронта 9 марта уже готово было рассматривать возможность отвода войск за Дунай. Кроме того, оно просило разрешить ему использовать в оборонительном сражении 9-ю гвардейскую армию — стратегический резерв, предназначавшийся для наступления на Вену. Если бы эти предложения Толбухина были осуществлены, цель Гитлера фактически была бы достигнута. Советские войска были бы оттеснены к Дунаю и вынуждены были бы значительную часть своих стратегических резервов использовать в оборонительном сражении. Это могло затянуть войну если не на полгода, то хотя бы на два-три месяца. Однако такое развитие событий представляется абсолютно невероятным.
Штеменко в мемуарах, вольно или невольно, драматизирует обстановку, сложившуюся к 9 марта в районе Балатона. Ведь в распоряжении Ставки здесь были значительные резервы, 6-я гвардейская танковая и 9-я гвардейская армии. С этими силами дунайский плацдарм, безусловно, удалось бы удержать. Другое дело, что обе эти армии в оборонительных боях понесли бы потери и, вероятно, наступление на Вену пришлось бы отложить еще на две-три недели. Однако и немецкие войска понесли бы дополнительные потери в боях с двумя советскими армиями и были бы еще более ослаблены к началу Венской операции, что уменьшило бы их сопротивление. Так что война могла бы затянуться максимум на неделю-другую, но никак не на полгода.
Уже 11 и 14 марта Дитрих просил Гитлера прекратить наступление из-за того, что местность из-за распутицы стала непроходимой для танков, но получил отказ. Немецкое наступление прекратилось только после того, как 16 марта началось советское наступление на Вену.
Пока шли оборонительные бои, Ставка Верховного Главнокомандования сосредотачивала 9-ю гвардейскую армию и другие резервы для наступления на Вену. 16 марта эта армия при поддержке 2-го гвардейского мехкорпуса 2-го Украинского фронта и 4-й гвардейской армии начала наступление севернее Секешфехервара, охватывая немецкую группировку, наступавшую в межозерье. 19 марта в прорыв была введена 6-я гвардейская танковая армия. Из-за угрозы окружен ия 6-й танковой армии СС пришлось спешно отходить на линию Веспрем — Папа — Таркань.
Зепп Дитрих вспоминал: «Русские бросили свои дивизии на находившуюся слева от меня 6-ю армию генерала Балька и добились прорыва. Воздушная разведка сообщила о движении из района Будапешта 3–4 тысяч грузовиков с пехотой и танков. Командование группы армий немедленно приказало 12-й танковой дивизии СС двигаться на Штульвайсенбург (Секешфехервар) и к северу от него, чтобы там закрыть русский прорыв. Тем временем русские достигли Замоля, Ошаквара и Баконьского леса. Дорога между Штульвайсенбургом, Варполотой и Веспремом должна была удерживаться 12-й дивизией СС для того, чтобы была возможность локализовать русский прорыв. Удар русских с юго-запада по направлению к озеру Балатон преследовал цель разъединить мою армию и армию Балька. Завязалось тяжелое сражение. Мы выявили у противника четыре механизированные бригады, пять танковых корпусов и десять гвардейских дивизий, состоявших из молодых, хорошо обученных и вооруженных солдат».
Тут командующий 6-й танковой армией СС не преувеличил численность соединений Красной Армии, действовавших против него, но преувеличил степень обученности красноармейцев. Наоборот, молодые, недавно призванные красноармейцы, особенно из числа жителей оккупированных территорий, а также бывших «восточных рабочих», бросались в бой необученными и по степени боевой подготовки уступали германским солдатам, хотя в 45-м ветеранов с обширным боевым опытом там, повторяю, тоже было гораздо меньше, чем в 41–42-м.
Гитлер медлил с тем, чтобы бросить армию Дитриха в контратаку против наступающих советских соединений, как того требовал командующий группой армий «Юг» генерал Вёлер. Фюрер никак не мог смириться с тем, что широко задуманная операция в Венгрии провалилась. В результате советские войска продвинулись так далеко на запад, что контратака 6-й танковой армии СС безнадежно запоздала. Эсэсовским дивизиям пришлось спешно отступать на юго-запад вдоль побережья Балатона.
2 апреля были потеряны нефтяные месторождения и нефтеперерабатывающие заводы Западной Венгрии. Это означало агонию германского сопротивления.
Таким образом, неудача контрнаступления 6-й танковой армии СС в Венгрии похоронила последние надежды на возможность успешной обороны «Альпийской крепости».
В результате десятидневных ожесточенных боев 6-я танковая армия СС вклинилась в оборону советских войск южнее озера Веленце до 12 км, а западнее канала Шарвиз — до 30 км. 15 марта немецкое наступление было прекращено. А уже на следующий день силами войск 3-го Украинского и левого крыла 2-го Украинского фронтов началась Венская стратегическая наступательная операция с целью завершения разгрома немецко-фашистских войск в западной части Венгрии и освобождения столицы Австрии — Вены, которую армия Дитриха оставила 13 апреля. Теперь идея «Альпийской
14 — Соколов крепости» утратила всякий смысл. Эти события повлияли на решение остаться в Берлине, вопреки первоначальному намерению эвакуироваться с правительством на юг, в Берхтесгаден, чтобы продолжать борьбу «в Альпийской крепости». Фюрер понял, что агония на юге не продлится долго, и ему куда почетнее будет погибнуть в Берлине, чем в какой-нибудь безвестной альпийской деревушке. Не случайно интенсивное строительство фортификационных сооружений в Берлине и вокруг него началось в конце марта, когда стало понятно, что удержаться в Венгрии не удастся.
Весь итог действий 6-й танковой армии СС в Венгрии свелся к тому, что было на десять дней отсрочено начало советского наступления на Вену. Кроме того, во встречном танковом сражении армия Дитриха нанесла значительные потери 6-й гвардейской танковой армии и не позволила ей развить успех и замкнуть кольцо окружения к югу от Секешфехервара. Все это лишь на несколько дней отодвинуло захват Красной Армией нефтеперегонных заводов Западной Венгрии и Австрии, а также австрийской столицы.
Разумеется, никакого стратегического значения это затягивание войны на пару-тройку недель иметь не могло. Но следует признать, что 6-я танковая армия СС, хотя объективно и не могла решить амбициозную задачу разгрома 3-го Украинского фронта и выхода к Дунаю, тем не менее достаточно близко подошла к решению другой более реальной задачи, — максимально ослабить войска 3-го Украинского фронта и заставить его использовать для отражения немецкого контрнаступления хотя бы часть сил, предназначенных для наступления на Вену. Толбухину действительно пришлось использовать для отражения удара 6-й танковой армии СС все армейские и фронтовые резервы. Еще немного — и пришлось бы ввести в бой стратегический резерв — 9-ю гвардейскую армию. А своим быстрым отступлением и встречным сражением, остановившим продвижение 6-й гвардейской танковой армии, Дитрих спас собственную армию от неминуемого разгрома. Но своим отходом, совершенным без приказа, он вызвал гнев Гитлера. 27 марта состоялась очередная беседа Гитлера с Геббельсом, так изложенная в дневнике последнего: «И на венгерском участке фронта обстановка принимает очень критический характер. Здесь нам, по-видимому, грозит потеря важного для нас района нефтедобычи. Наши соединения войск СС показали себя здесь очень неважно. Даже «Лейбштандарт», потому что старые кадры его офицерского и рядового состава перебиты. Нынешний «Лейбштандарт» сохранил лишь свое почетное название. И несмотря на это, фюрер решил проучить войска СС. Гиммлер по его поручению вылетел в Венгрию, чтобы отобрать у этих частей нарукавные нашивки. Для Зеппа Дитриха это будет, конечно, самым страшным позором, какой только можно себе представить. Генералы из сухопутных войск страшно этому рады: такой удар для их конкурентов! Войска СС в Венгрии не только не сумели осуществить собственное наступление, но и отступили, а частично даже разбежались. Плохое качество человеческого материала проявило себя здесь самым неприятным образом. Зеппа Дитриха можно только пожалеть, но можно посочувствовать и Гиммлеру, который, будучи шефом войск СС, не имеющим никаких военных наград, должен совершить эту трудную акцию в отношении Зеппа Дитриха, носящего бриллианты (к Рыцарскому кресту. — Б. С.). Но еще хуже то, что наш район нефтедобычи находится сейчас под сильной угрозой. Нужно любой ценой удержать хотя бы эту базу, необходимую нам для ведения войны».
