Плеяда - Алексей Сергеевич Суконкин
- Товарищ… командир, - спросил Муха. – А почему свои?
- А чтобы «герой-одиночка» не подставил под удар всё свое подразделение, - ответил Ганс, надеясь, что присутствующие оценят его шутку, но люди смотрели на него с пониманием, что он не шутит.
Ганс снял с плеча автомат.
- Перейдём к делу. Чтобы вы понимали, от тридцати до пятидесяти процентов потерь приходится на «дружественный огонь», то есть, когда по ошибке, по недоразумению, из-за плохой координации, неверных данных о противнике, бойцы начинают мочить друг друга, принимая своих же за врагов. Это бывает очень часто, из-за страха, переживаний, ещё от много чего. Поэтому правило – прежде чем стрелять, посмотрите, какого цвета повязки у человека на руках и ногах.
- А у вас какого цвета? – пробасил Крепыш.
Ганс усмехнулся – цвет его некогда белых повязок, выполненных медицинскими бинтами, уже давно сравнялся с цветом пыли и грязи, равномерным слоем покрывающими форму.
Несколько часов он объяснял людям принципы «окопной» тактики, показывал способы передвижения по ходу сообщения, комментируя каждый свой шаг и заставляя всё это повторять вновь прибывших. Из них градом лил пот, люди учились держать автомат так, чтобы можно было стрелять навскидку по внезапно появляющейся цели, от простого Ганс вёл их к сложному – от одиночных действий и действий с оружием, перешли к групповым действиям – к штурму, по ведению сосредоточенного огня, эвакуации раненого.
Когда дело дошло до практической стрельбы, Ганс сразу предложил каждому тренировать умение держать длинную очередь.
- Одиночным огнём вы будете стрелять только прицельно и только на удалении, а очередь нужна для создания огневого перевеса в ближнем столкновении, когда противник находится буквально перед вами – так у вас будет больше шансов поразить его так, чтобы он не смог ответить в вашу сторону. Показываю…
Он вскинул свой автомат и направив ствол на мишень, стоящую метрах в пятидесяти, выпустил очередь в полмагазина, добившись того, что все фонтанчики от взбитой пулями пыли, взвились ровно за мишенью. Затем, когда пыль сместилась в сторону, он повторил «фокус».
- Постоянно контролируйте небо, - учил Ганс. – «Истеричку» вы обязательно услышите – этот визг вы ни с чем не перепутаете. Как только дрон оказывается в поле зрения, немедленно открывайте по нему автоматический огонь. Здесь правило – стреляют все, кто его видит. От этого зависит ваша жизнь…
- А нам инструктора говорили, что, услышав дрон, нужно сразу замереть, - сказал Крепыш. – И стоять не шелохнувшись.
- Кто эти волшебные люди? – устало спросил старый фронтовик, мгновенно вспомнив всех людей, кого на его глазах разорвали дроны – и стоящих, и бегущих.
- Это нас немного на пересылке тренировали, - ответил боец. – Инструктора говорили, что камера на дроне-камикадзе плохая, и оператор может не заметить человека.
- Камеры на дронах очень хорошие, - объяснил Ганс. – Человека в них видно очень даже хорошо – стоит он, или бежит – без разницы. Рекомендовать замереть мог только или круглый дурак, или преднамеренный вредитель. Увидите этих удивительных людей снова – забейте им куда-нибудь чопик, скажите, что от меня.
Вечером, когда люди уже грузились в машины, Ковалёв толкнул в бок Мухина.
- Муха, я понял, чем от него ещё так пахнет.
- Чем?
- От него пахнет смертью.
***
- Чего медлим, Сергей Николаевич, кого ждём? – голос Эльбруса в трубке не предвещал ничего хорошего. – С моря погоды?
- Не с моря, товарищ генерал-полковник, - бодро ответил Каскад. – Но погоды.
- Не понял…
- Товарищ командующий, операцию планируем начать завтра. Предполагаю, что к этому времени всё будет готово. И погода должна быть – как на заказ.
- Так что, Сергей Николаевич, предложите мне доложить в Генштаб? Что ждёте погоду?
- Так точно!
- Значит, завтра? Я вас услышал.
Переговорив с командующим группировки, Каскад повернулся к Томску.
- Если синоптики нас обманут, я им головы отверну…
- Ну, - рассмеялся начальник штаба. – Лучше это сразу делать. У них обычный прогноз – пятьдесят на пятьдесят!
- Синоптиков в обиду не дам, - из своего закутка подал голос начальник артиллерии.
- А пойдём, Дмитрий Павлович, выйдем, - сказал Каскад. – Подышим свежим воздухом.
Генералы вышли с подвала пункта управления. Лёгкий ветер гнал разноцветные листья, небо нависало своими тучами, не оставляя сомнения в прогнозе синоптиков.
- Будет дождь, - уверенно констатировал начальник штаба.
- Согласен, - кивнул командующий. – Ну что, начинаем?
- Начинаем, - кивнул Томск.
Вернувшись в подвал, Каскад подозвал дежурного офицера.
- Передайте всем командирам по первому перечню команду пять-пять-пять…
- Есть, - кивнул дежурный офицер.
***
Чингис заехал в Знаменскую комендатуру и вошёл в кабинет Ермолова.
- Ну что, Коля, ты готов?
- А чего нам готовиться, - усмехнулся комендант. – «Мы это, офицеры комендатуры – будьте любезны» всегда готовы!
На некотором удалении от здания стояло несколько автомобилей военной полиции, готовых к предстоящему мероприятию. Чингис, Поэт, Ермолов и его заместитель Муслимов, забрались в бронированный «Патриот» и направились в сторону Востриково, за ними двинулись машины военной полиции. По дороге они время от времени обгоняли военную технику, идущую в том же направлении – танки, боевые машины пехоты, грузовики.
Обходу подлежали все дома этого населённого пункта, в которых, по данным командира второго батальона Корсара, проживали местные жители. Таковых домов насчитывалось около пятидесяти.
Началась неприятная морось, Чингис поёжился – не май месяц стоял на дворе, а конец осени.
- Работаем жёстко, смотрим документы, телефоны, жилище. Ясно предупреждаем, что за сотрудничество с украинскими спецслужбами наступает уголовная ответственность. В выражениях не стесняемся, сегодня можно, - Чингис инструктировал сотрудников военной полиции, задействованных в мероприятии. – Как бы между делом говорим, что сегодня мимо деревни на Еремеево и Светлое пойдёт большое количество танков и боевых машин, и что, если хоть какая-та тварь передаст сообщение об этом на ту сторону, эта тварь пропадёт без вести, а дом сгорит. Всё, мужики, работаем. Это надо сделать до полуночи!
«Нужно обязательно каждого жителя унизить, оскорбить, вывести из себя, чтобы они реализовали свою месть сообщениями на ту сторону о прохождении через село военной колонны», - мысленно продолжил Чингис, но вслух говорить это не стал.
Загодя деревня была разбита на несколько секторов, в которые и направились группы военной полиции, вместе с которыми было несколько оперативников контрразведки и сотрудники комендатуры.
- Хозяин, открывай! –
