Merlin - Разведрота Иванова, вся епталогия в одном томе
Боцман, сгибающий о колено какую-то железную палку, на секунду задумался, затем палку отложил и как бы нехотя ответил:
— Подкрепиться было бы неплохо, но если, скажем, немного — то котелка нам на троих будет многовато…
— А если на четверых? — раздался до слез знакомый голос Петрова — мне что, решили картохи с окороком не давать?
— Уже поправился? — радостно-удивленно повернулись на голос товарища разведчики — В тебе же двенадцать дырок было!
— Двенадцать — это в гимнастерке, а в теле — всего семь, и даже не дырок, а так, вмятин. Так что эскулапы мне быстренько сломанные ребра залечили. Хотели, правда, по крайней мере до вечера в госпитале подержать, но запах от расположения вкусный аж до госпиталя достает. А мне раненых объедать в таком разе неудобно, так что принимайте и кормите.
— Я так мыслю, — продолжил Петров, шустро орудуя ложкой в котелке — фронт к расположению подойдет минут так через пятнадцать. И обрушится на расположение вражеский огонь. А у вас тут, граф, сено огнеопасное лежит — возгорание случится может. Не соизволите ли свою постельную принадлежность выкинуть нахрен?
— Жалко — ответил Вяземский. — В округе сена больше нет, то, что лошади не сожрали, сгорело в огне пожарищ.
— А вы его водой полейте, — предложил Сидоров. — У нас на флоте перед боем все горящее водой поливают, чтобы не горело.
— Предложение интересное, только у нас воды — лишь в котелке с чаем, а у колодца уже пули летают.
— А мы по пионерски?
— Сам потом на таком сене спать будешь. Ладно, сено я выкину. А вот что у нас с боеприпасами? Лично у меня двадцать шесть патронов к «Маузеру».
— У меня — отозвался Сидоров — всего шесть ящиков патронов по семьсот пятьдесят штук и две ленты к пулемету. — Затем, подняв с земли давешнюю железку, посмотрел ей в торец и добавил:
— Еще вот ствол запасной к пушке образовался, я гнутый выпрямил слегонца. И ножик.
— У меня — две обоймы к «Парабеллуму» и одна — к «ТТ» — продолжил Иванов.
— А у меня — вообще ничего нет, — подвел итог Перов. — Был кинжал немецкий, да и тот в медсанчасти сгинул. Недорабатываете, товарищ командир роты, недорабатываете! Третий день ведь воюем, а получить оружие на подразделение вы так и не удосужились! Вам должно быть стыдно, лейтенант Иванов!
— Мне стыдно, — ответил Иванов, — но лучше-то от этого не станет?
— От этого — нет, — ответил Петров, но дело — поправимо. — Эй, служивый! — обратился он к проходящему мимо расположения красноармейцу, — не поделишься оружием с товарищем? Тебе-то в тылу оно без надобности, а нам велено тут оставаться.
— Конечно! — радостно ответил солдатик и протянул Петрову какой-то дрын.
— Что это?
— Черенок от лопаты. Вот смотри — он показал Петрову на надпись — читай: «лопатно-черенковый завод Наркомата обороны, деревня Васильево Амурской области». Настоящий сибирский черенок, из сибирского кедра!
— И как из него стрелять? — удивился Петров.
— Ах тебе стрелять надо? Эй, Хабиббулин, подь сюды! — солдатик махнул рукой худому товарищу, сгорбившемуся под тяжестью сразу трех винтовок. — Отдай товарищу лишние винтовки!
— Забирай, таварища камандира, не стесняйся. Может тебе и патроны нужны? бери-бери, нацальника, у меня много — радостно тарахтел азиат, выгребая из вещмешка пригоршни винтовочных обойм.
— Товарищ боец! Вы почему всю тяжесть взвалили на товарища из республик? Где ваша интернациональная солидарность?
— Мы не взваливали. Вы что, товарищ лейтенант, не в курсе? Нам винтовки выдавали строго одному на троих, а мне и Ваське велено было ждать, пока Хабиббулина убьют, и только после этого винтовки брать. Хотя непонятно — ведь тогда у нас на двоих будут сразу три винтовки, но начальству виднее. Да, а если вы пошлете кого старшину нашего встретить, то и автоматами разживетесь: их нам выдавали одному на взвод, а старшина наш больше пяти пудов зараз поднять не может, перебежками их перетаскивает…
Иванов успел лишь взглянуть в сторону Сидорова — и боцмана как ветром сдуло. А через пять минут надуло обратно, уже с десятком новеньких ППШ в охапке.
— Ну что товарищи, теперь у нас есть чем встретить фашиста?
— Есть — сварливо отозвался Вяземский, — однако народу у нас в роте все же маловато. Поэтому я бы на вашем месте огласил приказ, запрещающий подставляться под пули противника…
Приказ Иванов отдать не успел. Сразу же после высказывания графа по дороге от фронта в расположение толпой помчались красноармейцы и командиры. Замыкающая толпу группа, вместо того чтобы промчаться в тыл, неожиданно свернула в развалины зерносушилки.
— Ба, кого я вижу! — раздался знакомый голос пожилого сержанта. — Никак разведка? Мужики, у вас пожрать не найдется, а то с утра крошки во рту не было!
— Дядя, ты чего? — склочно поинтересовался Вяземский. — На моих сейчас пятнадцать минут восьмого этого самого утра. Где оголодать успели?
— Со вчерашнего утра. А тебе что — жалко? С собой всяко не унесете…
— Не унесем. У нас приказ оставаться в расположении. Но раз со вчерашнего — наваливайся, братва, вчера вы нас завтраком подчевали — нынче наш харч.
— Слышь, сержант, — обратился к быстро жующему сержанту Иванов — может останешься с нами? Вместе повоюем…
— Я бы рад, но у меня приказ — отступить за реку и укрепиться на том берегу. Так что никак. А своими силами — не справишься?
— Постараюсь, да маловато нас…
— Ладно, я начальству доложу, может пришлют кого в подмогу — проговорил сержант уже на бегу, замыкая группу своих бойцов. — Счастливо оставаться!
К удивлению разведчиков немцы не появились на хвосте отступающих красноармейцев. Не появились они и после того, как красноармейцев и след простыл. Лишь иногда над головами разведчиков высоко пролетали вражеские самолеты.
— Как-то все это подозрительно — пробормотал Иванов, чует мое сердце — не к добру это. Не иначе как немцы что-то затевают…
— Ничего они не затевают — неожиданно ответил Вяземский. — По нынешней сухой погоде река тут только одна, верстах в пятнадцати за нами. Вот немцы и ждут, пока Красная Армия всю территорию очистит и на тот берег отойдет. А то ведь наткнутся на случайно отставших — воевать придется, а бой — это дело обоюдное, немцем тоже ответка прилететь может. Так что пойдут они, соколики, часика через два. Жалко, что сержант наш похоже еще не добрался до начальства.
Вдали, откуда-то из деревни, неожиданно донесся звук работающего мотоциклетного мотора.
— Немцы? — Иванов с автоматом передвинулся к задней стенке зерносушилки.
— Не, наши — улыбаясь, отозвался Петров. — Мотоцикл наш жужжит, московского завода. Сам послушай — звук такой мерзкий, звенящий, да еще будто сейчас сдохнет. А у немцев — звук солидный, густой, стабильностью отдает. Наши это.
Не прошло и минуты, как правота Перова подтвердилась. К зерносушилке подкатил мотоцикл. Водитель довольно небрежно спихнул с заднего сиденья пассажира и сообщил:
— Вы лейтенант Иванов? Вам пополнение передать велели — и с этими словами, развернувшись на месте, скрылся в деревне и облаке пыли. На дороге остался стоять странный субъект с двумя шпалами в петлицах. Странность его заключалась даже не в физиономии, априори исключавшей принадлежность владельца оной к православию, а в том, что вместо ремня с портупеей мундир перепоясывала какая-то пестрая веревочная лента.
— Прибыли принять командование? — строго спросил субъекта Вяземский. — Или вы по политработе? — уточнил он, разглядывая васильковый околыш фуражки и малиновые петлицы мундира.
— Не, что вы… меня к вам в пополнение прислали…
— А почему без оружия? И почему одеты не по уставу?
— Да, — как-то безнадежно грустно согласился майор, — оружия у меня нет. А одет — так это что выдали, то и одел. Я знаете, из добровольцев. Из Смоленска. Сказали, что эвакуировать будут только семьи комсостава, вот я и пошел… Я, знаете, работал начальником отдела снабжения местпрома, игрушечного треста. И мне, как начальнику, эту форму с двумя палочками и выдали — он робко коснулся пальцем петлицы. И отправили в распоряжение товарища Лапушкина, который директор вашей дивизии. А он меня к вам и назначил, пополнением. Сказал, что мне тут самое место. Вот вы, товарищ начальник, скажите — чем вас снабдить? Я — снабжу, у меня опыт в игрушечном снабжении еще дореволюционный…
— Стрелять — то хоть умеете? Я дам вам «Парабеллум»…
— Стрелять? — майор аж передернулся. — Упаси господь! Я же по снабжению…
— Ладно, — подвел итог Вяземский, — у нас тут как-то неожиданно весь хавчик закончился, а аппетит лишь нарастает. Снабди-ка ты нас, майор, чем-нибудь насчет пожрать. Получаса хватит?
— Я постараюсь — и Иванову показалось, что ответ майора раздался из пустого места, настолько быстро он куда-то скрылся.
