Валерий Николаев - Закуси горе луковицей
— Здравствуйте, молодые люди.
— Добрый день! — почти в унисон ответили они, сами удивившись своей слаженности.
— Брат и сестра, — скорее заключил, чем спросил он.
Они легко рассмеялись, а Зоя поспешно подтвердила: «Сестра».
— Купаться?
— Да. Вот разрешение.
Пока Некрасов раздевался, инструктор принес из будки толстый прямоугольный кусок плотного пенопласта, в запилы которого были вставлены оси с пластмассовыми колесиками.
— Это вполне надежное плавсредство, — пояснил он.
Поставил тележку в желобок, помог Владимиру перебраться на неё и лечь на живот.
— Парень, учти, плавать без ног сложнее, потому что тело в горизонтали не удержишь. Но не беспокойся, привыкнешь. Я — на подстраховке. Ну, поехали!
Инструктор мягко толкнул тележку и крикнул вдогон Некрасову:
— Держись поближе к канату!
Тележка влетела в воду и закачалась на волнах. Владимир отгреб от берега и безбоязненно соскользнул с белой поверхности навсегда отвердевшей пены. Плавал он, несмотря ни на что, вполне прилично. А, накупавшись, легко наплыл грудью на пенопласт и подгреб к желобку.
Инструктор бросил Некрасову веревку и, перебирая по ней руками, быстро подтащил его тележку к площадке.
— Ну, как? — полюбопытствовал он у Владимира. — Какие ощущения?
— Лучше не спрашивай, — ответил тот. — Раньше я чувствовал себя в воде чуть ли не дельфином, а сейчас — чем-то вроде дубового бочонка, не способного ни нырять, ни управлять собой.
Наблюдая за тем, как он вытирается полотенцем, одевается, Зоя вдруг подумала: «Если бы нам было суждено встретиться до Чечни, вероятно, мы были бы счастливы. Но сейчас… сейчас это вовсе невозможно. Жаль его. Хороший он парень».
А потом они снова блуждали по самым безлюдным аллеям, ели фрукты и разговаривали, так, ни о чем. И очевидно оба думали о счастье — каждый о своем.
Как только ослабевшее солнце стало сползать с истомленного зноем небосвода, Зоя отправилась на пляж. Решила, здесь и дождусь Дениса. Расположившись на своем обжитом месте, осмотрелась.
Возле самой воды на мокром песке сидела белокурая девчушка, вся голенькая, с покрасневшими плечиками. Она немного боялась ее холодных прикосновений, и каждый раз, когда набегающая волна подступала к ней, девочка, икая и замирающе смеясь, пыталась поймать ее. А волна все время обманывала малышку, оставляя в ее ладошках только несколько песчинок и зеленых ниточек водорослей.
Вблизи Зои на стареньком голубоватом пледе с книгой в руках сидела хрупкая девушка. На ее коже не было и следа от прикосновения южного солнца. Спутанные волосы были темны от влаги. Она читала. На ее по-детски продолговатом личике блуждала улыбка. От всего ее вида веяло провинциальным простодушием и безмятежностью. Судя по широко разостланному пледу, она кого-то ожидала, наверно, родителей.
Вдоль берега, монументально бронзовея парусами и крыльями вьющихся над ними чаек, легко покачиваясь на волнах, проплывали три яхты. Кто-то с нескрываемой завистью произнес: к регате готовятся. Зоя повернулась на голос. На топчане, высоко задрав голову, стоит крупный подросток и неотрывно смотрит вслед парусникам. Рядом сидят его родители — очень упитанная пара — и режутся в карты.
— Ма-ам, можно я немного пробегу по берегу, понаблюдаю за спортсменами?
— Нельзя. Вдруг что случится.
— Да не случится. Мам, я быстро.
— Нельзя, — еще более категорично повторила мать. — Тут маньяков повсюду полно. Вот не станет нас, тогда и бегай куда захочешь.
— Владик, слушайся маму, она у нас мудрая женщина. Учись лучше в дурака играть.
Мальчик понурился, вяло махнул рукой, присел, отвернулся и тут же удивленно вытянул шею. За ним, метрах в пятнадцати, огибая отдыхающих, в его направлении двигался отряд малышей.
Они шли гуськом: впереди два мальчугана годика по три, за ними, чуть постарше их, девочка. Все в панамках, трусиках и сандалиях, в руке у каждого по стаканчику с мороженым, на худеньком плечике девочки — детская сумочка. Они шли не спеша, с любопытством посматривая по сторонам; чуть приостановились у играющих в карты, подошли к Зое. «О-о! А мальчишки-то похожи друг на друга, как два маковых зернышка». Близнецы — оба смуглые, пухлощекие, с добрыми и, как ей показалось, уже многое понимающими черными глазками.
Видя ее радостное изумление, девочка улыбнулась и слегка поклонилась ей.
— Здрав-ствуй-те, — бережно и певуче выговаривая каждый слог, поздоровалась она. Её колокольчиковое приветствие тотчас отозвалось в Зоиной душе.
— Здравствуй, миленькая.
И только она хотела порасспросить ее об их родителях, как мальчишки восторженно завопили: «Мама!» И бросились к ее читающей соседке. Они оба с двух сторон прильнули к ней.
«Мама? Вот не думала, что я способна так ошибиться», — подумала Зоя.
Девочка была более сдержанна, но и она с большой нежностью поцеловала свою мать и ласково провела ладошкой по ее лицу.
Зоя заметила, что все, кто находился по соседству с ними, — отложили свои занятия и с интересом наблюдали за этой встречей.
— Ну что, мои хорошие, — юная мамаша коснулась каждого, — выспались?
Мальчишки, продолжая улыбаться, согласно закивали.
— Аленка, меня было не трудно найти?
— Совсем не трудно, — ответила девочка.
— А пирожки, что я оставила для вас, съели?
— Я съел, — чуть-чуть подпрыгнул один мальчуган, — а Данька…
— Стоп-стоп, — прервала его молодая женщина. — Тимка, какой у нас уговор?
Мальчик смешно наморщил нос.
— Не ябедничать.
— Молодец, — чмокнула она ребенка и тут же обернулась к другому.
— А ты, Данилка, съел?
— Кусочек съел, а еще кусочек отдал собачке, — пожал он плечиком.
— Какой собачке?
— Когда мы шли, — стала объяснять девочка, — из двора выбежала большая собака и гавкнула на нас. Ребята немножко струсили, а я взяла их за руки и сказала: «Мы ее не боимся». А она подошла к нам и понюхала Данькин пирожок. Стоит и не уходит. Тогда Данька взял и скормил его собаке.
— Она была серьезная такая, — стал оправдываться мальчик, — а я угостил ее, и она хвостом завиляла.
Женщина взъерошила его чубчик, склонила к себе его головенку и поцеловала.
— А ты, Данька, храбрец у нас. Все ты правильно сделал, сынуля. Ведь если собака повиляла тебе хвостом, то это значит, что вы с ней уже немного подружились. И ты у меня, Аленка, умница. Я вас люблю! — произнесла она самым искренним и естественным тоном. И, словно огромный букет цветов, сгребла своих ребятишек в охапку.
И все они засмеялись. Их безотчетная радость каким-то образом коснулась и Зоиной души.
— Мам, можно мы искупаемся? — спросила девочка.
— А кто будет мороженое доедать? Я, что ли, стану отдуваться за вас?
— Ты, мамуля, ты, — засмеялись они, поддразнивая ее.
— Ну, ладно, так уж и быть. Только ты, доченька, присматривай за ними. А вы, ребята, слушайтесь сестру. Уговор?
— Уговор, — радостно подтвердили они.
И только тут мальчишки отлепились от своей матери, вручили ей свое мороженое, сбросили сандалики и, повизгивая от нетерпения, наперегонки побежали к воде.
У Зои от жалости к себе защемило сердце. «Боже, как они ее любят». И тут у нее возникло настойчивое желание пообщаться с этой молодой матерью. Когда только она случайно взглянула в сторону Зои, та спросила ее:
— Извините, вы не боитесь отпускать детей одних?
— Я похожа на идиотку?
— Что вы? Но вдруг что-нибудь случится?
— На всякую беду страха не напасешься. И потом, они ведь не каждый сам по себе, а все вместе. Да и я недалеко. Если кто-нибудь из них нахлебается воды, будьте уверены — откачаю.
— Вы — отважная женщина, я бы так не смогла, — сказала Зоя и передвинулась к ней поближе. — Все-таки на воде очень опасно.
— Да, опасно. Но если с раннего детства не научить человека осторожности и решительности, ему придется учиться этому во взрослой жизни и еще долгое время находиться в опасности. Или я не права? — улыбнулась мамаша.
— С этим не поспоришь. Но мне кажется, дети должны чувствовать себя защищенными, — возразила Зоя.
— А они себя так и чувствуют. Можете убедиться, — указала она на них рукой. — У нас с мужем на процесс воспитания детей одна точка зрения. Во-первых, не занянчивать их. Бабушка постоянно напоминает нам: засиженное яйцо всегда болтун, занянченное дитя — оболтус. И мы согласны с ней. Во-вторых, стараться научить своих детей быть самостоятельными и счастливыми при любых обстоятельствах. Ну, а всему остальному в любой нормальной семье дети учатся сами.
— У вас с мужем редкое единодушие.
— Так это ж естественно. Какая бы это была семья без единодушия? Прежде чем выйти замуж, я выпытала у своего Славки все, что меня интересовало. Мне нужны были полная ясность и согласие по важным для меня вопросам. Спорить можно с женихами, а с мужьями нужно жить душа в душу, так бабушка говорила. Согласны?
