Подчасок с поста «Старик» - Михаил Иванович Божаткин
— Что? — насторожился Мичиган.
— Мне нужно в госпиталь сходить.
— Зачем?
— Понимаешь, там сегодня Маруся дежурит… Медсестра… Ну вот, проститься хочу…
— Да плюнь ты на нее! Другой не найдешь, что ли? Да у нас в селе девок — хоть пруд пруди!
— Мы друг другу слово дали… И потом, если я на ее дежурстве убегу — расстреляют: и те офицеры при ней утекли, и я… А так — возьму документы, а в батальон не явлюсь. И все, она ни в чем не виновата… Да и книжку надо там одну захватить, ты же знаешь, что для меня книжка!..
— Честно?
— Честно!
— Скоро вернешься?
— Туда и обратно, только и всего…
— Тогда давай! Не задерживайся!..
Тимофей, пошатываясь, пошел от телеги, но как только очутился за забором, помчался во весь дух в батальон.
Глава IV
ЗАДАНИЕ
Только скрылся Недоля, как к Мичигану подошел высокий пожилой красноармеец. Рука на перевязи, а голова так забинтована, что видны только левый глаз, нос и часть небритой щеки.
— У вас продажного самосада не имеется? — спросил он.
Жора внимательно оглядел подошедшего и ответил:
— Вы какой любите, резаный или тертый?
— Крепкий…
Все правильно, свой. Тот, за кем Жора и приехал. Ответил, как условлено:
— С собой не привез, а дома найдется.
Красноармеец облегченно вздохнул, бросил замызганную котомку на солому, спросил жестко:
— С кем ты это так долго разговаривал?
— Друг детства, учились вместе.
— Как он попал на базар?
— Из госпиталя выписывается, пришел махорку на бычков менять.
— Обо мне ничего ему не говорил?
— Ну что вы, за мальчика меня считаете? — обиделся Жора и добавил: — Он с нами поедет.
— Зачем?
— Дезиком станет. А то его Чека… — И Жора махнул рукой.
— За что?
— В одной палате с офицерами лежал, и те убежали.
— Так куда же он пошел? — забеспокоился красноармеец.
— В госпиталь, документы забрать и с зазнобушкой проститься.
— Это ты его уговорил с нами ехать? — красноармеец спросил таким голосом, что у Жоры мороз по коже пошел. Но ответил храбро:
— Его и уговаривать нечего было. Сам хотел бежать.
— Ну и пусть бы бежал!
— Так он же пулеметчик. Понимаете, пулеметчик. У нас «максим» есть, а управляться с ним никто не умеет.
— Приведет он сюда чекистов — будет тогда пулеметчик! В какой госпиталь-то пошел, хоть знаешь?
— Небось один он здесь, на Приморской, в бывшей ночлежке.
— Сейчас же выведи лошадь отсюда, поставь в сторонке, а сам отойди. И смотри, не наблюдает ли кто. А я на Приморскую, проверю…
— Узнаете его?
— Вы с ним целый час болтали, успел изучить… И притом таких штанов, как у него, в Одессе, наверное, ни у кого нет…
Жора невольно ухмыльнулся: что верно, то верно. Ведь и он стал присматриваться к Тимофею только из-за его генеральских брюк и уж потом узнал. А то, пожалуй, и внимания не обратил бы — мало ли шляется всякого люда по базару.
…Недоля бежал до самого батальона не переводя дыхания. После болезни да еще с непривычки запыхался так, что в груди хрипело и ноги подкашивались. Увидел в оперативке Клиндаухова — притаился за дверью: начнет расспрашивать — прощай час, а то и больше.
Потом проскользнул на второй этаж, постучался к уполномоченному особого отдела, и только тогда услышал рокочущий бас Неуспокоева за дверью:
— Вы же позорите звание красного военного моряка, позорите Советскую власть! За такие дела нужно расстреливать на месте!
И уже спокойнее:
— Идите, потом разберусь, но учтите, и вам и вашим сообщникам не поздоровится!..
Дверь распахнулась, и из кабинета буквально вылетел какой-то моряк с всклокоченным чубом и в расстегнутом бушлате. Вроде где-то Тимофей видел его раньше, кажется, к Арканову приезжал, да не стал вспоминать — не до того сейчас.
Смело шагнул в кабинет и уже там спросил:
— Разрешите?
Неуспокоев будто и не слышит. В одной тельняшке, небритый, с покрасневшими от бессонницы глазами, ходит стремительными шагами по кабинету. Остановился у стола, взял из раскрытого мешка горсть соли, ст пересыпать крупные серые кристаллы.
— На народном горе наживаются… — с серди проговорил, ссыпая соль снова в мешок. И тут он метил Недолю. — Ты как сюда попал?
— Я… я… В общем меня уговаривают дезертирвать, — выпалил Тимофей.
— Слушай, парень, тебя что, из хирургического перевели в психическое отделение, и ты оттуда сбежал?
— Да нет, — досадливо отмахнулся Тимофей. В самом деле!..
— Обожди, обожди… Ну-ка, дыхни! Так и есть! знаешь, за это…
— Да вы послушайте!
Все еще тяжело дыша после бега, сбиваясь и запинаясь, Тимофей рассказал о встрече с Жорой Мичином, о его предложении.
— Так почему ты думаешь, что там что-то замышляется? Может, действительно тебе друг детства хочу услугу сделать, спасти от Чека?
— Ну да! Заговорил-то он об этом небось не сразу, а как узнал, что я пулеметчик. Тут и начал уговаривать. Еще и про «максим» спросил… Точно, для чего-нужен им пулеметчик!
Задумался Неуспокоев. Вот стоит перед ним шпингалет. До плеча не достает. Фуражка размера на три больше, только на ушах держится, а то, наверное, и подбородка накрыла бы. В потрепанной гимнастерке, нелепейших генеральских брюках, в донельзя разбитых ботинках. В общем и посмотреть не на что. Таким же несобранным Тимофей показался Неуспокоеву внутренне — ведь проворонил же он в госпитале офицеров.
— Раз нужен пулеметчик, значит, и пулемет там есть, — нарушил молчание Недоля. — Надо задержать Жору…
Неуспокоев испытующе посмотрел на юношу. Из-под нависшего козырька на него доверчиво смотрели серые глаза.
А что, если это и есть тот случай, который позволит наконец найти так долго ускользающую ниточку, и она приведет к месту, куда направляются белогвардейские лазутчики?
— Случай слеп, да мы должны быть зрячими, — вспомнил он любимую поговорку председателя губчека Реденса и даже повторил ее вслух.
— Что? — переспросил Недоля.
— Ничего, это я про себя… Вот что, товарищ Недоля, нужно тебе согласиться на предложение Жоры.
Как? Дезертировать? Да я лучше…
— Ты, парень, не кипятись. Вот послушай: ну арестуем мы Жору, ну найдем у него пулемет, а дальше? Если действительно там замышляется что-то серьезное?
— Так Мичиган…
— А если он сам ничего толком не знает?
Тимофей задумался.
— Вот то-то! Нужно тебе ехать с ним, войти в доверие, все выяснить.
— Да я согласился, — и Тимофей рассказал придуманную им историю с Марусей. — Иначе как бы я к вам смог попасть?
— Вот видишь, как все хорошо складывается… Если же там все спокойно — что ж, отдохнешь после ранения…
Тимофей недовольно взглянул на Неуспокоева.
