Владимир Шатов - Возвращение
Один танк подбила тяжёлая артиллерия, стрелявшая из тыла. Второй сожгли пушкари подполковника. Третий остановил Пашка Балашкин ловко швырнувший из лисьей норы противотанковую гранату… Остальные монстры попятились назад. Подобная карусель продолжалась и на другой, и на третий день. Затем бои постепенно утихли.
- Инцидент, как говорится, исчерпан. – Пошутил мосластый сержант, прибившийся к их отделению.
- Раньше немец пёр активнее...
Перед этим взвод потерял Балашкина. Перебегали однажды из траншеи в траншею по открытому месту. Григорий выскочил первым, перелетел огромными прыжками опасную зону и камнем упал в укрытие. Второй за ним, третий… Выскочил и Пашка. И в это время под ним грохнул снаряд.
- Пучок осколков сразил паренька, - грустно сказал сержант, рассматривая останки паренька, - можно сказать, на лету.
- Словно заряд дроби птицу…
Они разговаривали, стоя на небольшом бугорке. Григорий взял трофейный бинокль и, оглядев пространство, над которым шла непрерывная пальба, ужаснулся:
- Чёрное, выжженное «катюшами» и немецкими шестиствольными миномётами поле сплошь усеяно телами.
- Наших много?
- Трудно разобрать - чьих больше, наших аль немецких.
- Часом раньше я видел, как по балке, где находились огневые позиция миномётной роты, бесконечной, непрерывной вереницей тянулись раненые с передовой. – Задумчиво сказал стоящий рядом сержант. – Давит подлец!
- Они и сейчас там идут. – Григорий в бинокль чётко видел лица солдат.
Грязь и кровь, перемешавшись, сделали повязки на ранах тёмно-бурыми, такими же были и лица людей, только что вырвавшихся из ада и ещё не вполне поверивших в своё спасение.
- Они напоминают мне снегирей на снегу. – Сообщил товарищу Григорий.
- И мне…
Большую же часть раненых, ковылявших по свободной от снега балке, не успели даже перевязать, кровь не запеклась, а струилась по грязным, сумрачным, озлоблено-ожесточённым, отрешённым от всего лицам.
- Лица раненых всегда становятся серыми, - сказал Шелехов глядя на шедших мимо них в тыл, - они напоминают контуженных, вырытых после разрыва снаряда из-под земли.
- Видать впереди приходится не сладко…
Немцы внезапно начали плановый отход. Полк неуверенно двинулся за ними. Там где шла часть Григория, повсюду торчали разбитые танки и пушки по обочинам. Девушки-регулировщицы деловито махали красными флажками. Густая снежная пыль кружилась в воздухе, проникая в уши, ноздри и глаза.
- Когда-то всё закончится…
- В любом случае!
В проезжавшем рядом прицепе со снарядами, разведчик, закуривая, вместе с кисетом вырвал кольцо гранаты, находившейся в том же кармане. Григорий услышал характерный хлопок запала, шарахнулся в сторону, и тут ахнул взрыв. Ранило пятерых, в том числе и виновника события - ему совершенно выворотило бедро.
- Счастье, что не взорвались снаряды, иначе был бы грандиозный фейерверк! – обрадовались отхлынувшие солдаты.
- И нам бы досталось…
На оживленном перекрестке трёх дорог, забитом машинами, повозками, пушками и пешеходами, общее внимание привлёк радостный хохот: в центре толпы лежал на животе труп здоровенного немца. Штаны его были спущены, а в заднице торчал красный флажок, полотнище которого весело развевалось на ветру.
- Хороший указатель на Берлин!
… На другой день несколько южней началось главное наступление. Пехоте приказали сесть на танки, а те, кто не поместился, должны были снять шинели и полушубки, чтобы бегом не отстать от бронированных машин. Но снимать свой отличный полушубок Григорий не захотел.
- Помню, как летом мы оставили перед атакой свои шмотки, а когда вернулись, я нашёл вместо новой шинели грязную рвань. – Сказал он сержанту. - Какая-то сволочь успела подменить её.
- До чего же низка и подла человеческая натура!.. Смерть смотрит в глаза, а всё же хоть маленько, да надо украсть у ближнего!
Но летом без шинели обойтись можно, а зимой, в мороз, терять тёплый полушубок глупо. Шелехов нашёл большой кусок листового железа, - видимо, остатки крыши разрушенного дома, - загнул один его край, приделал толстую верёвку и зацепил её за танк.
- Будем мчаться как ветер! - Импровизированные сани были готовы.
- А нас не сдует? – засомневался сержант.
- А ты держись крепче…
Бойцы поместились на них со всем имуществом, оружием и тяжёлыми радиостанциями. И в полушубках, конечно.
- На дармовщинку чужое имущество сладкое… - не мог успокоиться Григорий.
- А так всё сохраним!
Артподготовка была мощной. Она подавила сопротивление передовых немецких отрядов. Танки и пехота преодолели небольшую речку, вошли в расположение немцев, а затем быстро проскочили несколько километров до Котельниково и ворвались туда.
- Наша очередь наступать. – Радовался усатый напарник.
- Сколько можно отступать?
Вслед за танком они неслись на своих санях, как на тройке, только ветер свистел в ушах. На краю городка находилось двухэтажное каменное здание школы.
- Там располагается штаб немецкого полка. – Крикнул потный взводный.
Красноармейцы оказались там, когда вражеский полковник степенно выходил из дверей, натягивая перчатки, и собирался сесть в легковую машину, чтобы удрать в тыл.
- Не упустите жирного борова!
- От нас не уйдёт…
Немец рассчитывал, что всё будет происходить по обычному распорядку: передовые войска перебьют русских, задержат их надолго и отступать надо будет гораздо позже.
- На этот раз всё случилось иначе, - засмеялся довольный Шелехов, - мы оказались тут как тут.
- Не всё коту масленица! – засмеялся довольный сержант.
Пехота прикончила полковника, и начальство дивизии охотно забрало автомобиль марки «Опель-Адмирал».
- Победа оказалась неожиданной и быстрой. - Григорий отцепился от танка и пошёл вслед за наступающими.
Вечерело. Заснеженная родная степь, поросшая высокой сухой травой, лежала за спиной. Изредка постреливали пушки и миномёты.
- Странно, – сказал седоусый красноармеец. - Немцы могли бы засесть здесь крепко.
- Время нынче другое!
Они шли по следам танковых гусениц, ясно отпечатавшихся на снегу. Изредка встречались пустые гильзы танковых пушек, выброшенные из башен. В воронке лежал труп советского солдата, живот его был распорот и раскрыт, словно сундук с откинутой крышкой.
- Интересно, - удивился незнакомый боец, - видны все внутренности, как на анатомическом муляже: кишечник, печень, желудок.
- Недавно на фронте? – спросил Шелехов.
- Первый бой.
- Чего там интересного, - встрял сержант, - одно дерьмо…
Неподалеку от центра города они встретили обожжённого танкиста, с которым расстались совсем недавно. Он шёл им на встречу весь чёрный от гари и, узнав своих недавних наездников чересчур громко сказал:
- Танк, гады, сожгли, и весь экипаж погиб.
- А ты как уцелел?
- Выскочил через нижний люк…
- Повезло!
- От нашего батальона 5-й механизированного корпуса не осталось ни одной машины!
- А как он здесь оказался?
- Некоторые части подчинили 7-му танковому корпусу…
- Тогда ясно!
Дрожащей рукой он взял предложенную цигарку, нервно затянулся, помахал на прощание рукой и, шатаясь, словно пьяный отправился в тыл.
***
Из предварительных данных разведки стало известно, что враг создал в станице Цимлянской сильный узел обороны. С её потерей немецко-фашистские войска, отходящие под ударами правого крыла Юго-Западного фронта, лишались возможности использовать важную коммуникацию с оборудованной переправой через Дон для соединения с войсками, действующими на Северном Кавказе.
Попытка овладеть ею с ходу не удалась. Захваченный в плен немецкий офицер из состава гарнизона показал, что станицу обороняют 26-й пехотный полк СС, мотоциклетный, пулемётный и строительный батальоны, усиленные артиллерийским дивизионом, танковой ротой и несколькими бронемашинами.
Операция сводилась к тому, чтобы частью сил обойти станицу, расположенную па правом берегу Дона, и нанести удар с северо-востока и севера, тем самым отвлечь внимание гитлеровцев, а главными силами атаковать с юга и юго-запада.
Выполнение первой части замысла командир 33-й гвардейской стрелковой дивизии возложил на командира 1-го мотострелкового батальона - храброго, инициативного и находчивого офицера майора Фалюту.
В ночь с 1 на 2 января 1943 года батальон переправился через Дон и стремительно атаковал противника с северо-востока. В это же время главные силы бригады Шаповалова атаковали гитлеровцев па левом берегу Дона. Совместным ударом стрелковой дивизии и механизированной бригады к 14 часам 2 января яростное сопротивление врага было сломлено и станица Цимлянская полностью очищена от гитлеровцев.
