Самсон Агаджанян - Звезда печали и любви

— Мама, о чем ты говоришь?

Он подошел к Анастасии и вежливо произнес:

— Игорь Анатольевич. Рад с вами познакомиться.

Та в ответ молча кивнула головой. Игорь Анатольевич подошел к дочери.

— Здравствуй.

— Здравствуй, папа.

Когда они сели в машину, он повернулся к Ире.

— Поедем домой?

— Нет, отвези меня к Олегу Ивановичу.

Анна Дмитриевна грустно посмотрела на них и тяжело вздохнула. Отец и дочь были словно чужие. Когда машина остановилась возле дома, где жил Олег, Ира повернулась к Анастасии.

— Анастасия Александровна, пойдемте к нам. У нас вам будет удобнее.

Та без слов вышла из машины. Анна Дмитриевна подозвала Иру.

— Вечером я жду тебя.

— Нет, бабуля, я не приду. Приходи сама. Я тебя познакомлю с Олегом.

Елена Владимировна, увидев незнакомую старушку, решила, что она бабушка Иры, но когда Ира познакомила их, заволновалась. Пока женщины разговаривали, Ира побежала к Олегу. Тот с улыбкой смотрел на нее.

— Соскучился? — присаживаясь рядом, спросила она.

Она наклонилась к нему, нежно коснулась его губ. Потом шепотом рассказала про бабку Анастасию.

— Ира! — позвала ее Елена Владимировна. — Пока Анастасия Александровна ванну принимает, сбегай, пожалуйста, в магазин. Хлеб кончился.

Когда Ира вернулась, Елена Владимировна шепотом сказала:

— Она у Олега и просила, чтобы туда никто не заходил.

Прошло немало времени, прежде чем Анастасия вышла от Олега, молча села за кухонный стол. Затаив дыхание, они ждали, что она скажет. Немного погодя та, не поднимая головы, устало произнесла:

— К нему пока не ходите. Он спит.

Ира выжидательно смотрела на Анастасию, ей хотелось услышать от нее хоть одно обнадеживающее слово, но та, словно набрав в рот воды, молчала, и когда сели обедать, за столом долго стояла тишина. Потом Анастасия посмотрела на Иру и неожиданно спросила:

— Откуда у тебя древнеиндийская рукопись?

— Мне ее на время дал один мой знакомый.

— Ты где учишься?

— В медицинском.

Анастасия пристально посмотрела на нее. Ира заметила, как глаза ее оживились, но сразу же потускнели. Больше она не проронила ни слова.

— Анастасия Александровна, может, отдохнете? Мы вам комнату приготовили.

Та согласно кивнула, встала и пошла за хозяйкой. Немного погодя Елена Владимировна вернулась, села за стол и тихо прошептала:

— О Господи! Помоги ему!

Ире не терпелось заглянуть к Олегу, несколько раз она порывалась сделать это, но каждый раз не решалась ослушаться Анастасию. К вечеру та заглянула на кухню, выложила из своей сумки разные стеклянные баночки с лекарствами и начала колдовать с ними, сливая в стакан из разных банок определенные дозы лекарства. Потом взяла стакан с густым наваром и пошла к Олегу. И вновь потекли томительные минуты. Больше трех часов не выходила она из комнаты Олега. Когда вышла, не глядя ни на кого, произнесла:

— Покормите его.

Елена Владимировна быстро положила еду на поднос, хотела отнести сама, но передумала и подала поднос Ире. Та осторожно открыла дверь в комнату Олега. Олег лежал с закрытыми глазами. Неслышно ступая, она поставила поднос на столик, подсела к нему. Олег открыл глаза, увидев ее, еле заметно улыбнулся. Ира наклонилась к нему.

— Олег, как ты себя чувствуешь?

— Вся спина болит.

Она хотела спросить, что делала с ним старушка, но в это время в комнату вошла Анастасия.

— Не мешай ему, пусть он сам кушает.

— Мне выйти?

— Да.

Ира безропотно вышла. Эта старушка магически действовала на нее, и она побаивалась ее. Анастасия тоже вышла и пошла в свою комнату. Ира подошла к Елене Владимировне.

— Анастасия сказала, что он сам будет есть, и попросила, чтобы я ушла.

— Она с ним?

— Нет, она в своей комнате.

Ира с большим трудом прождала полчаса и зашла к Олегу. Тот спал. Она забрала пустые тарелки, неслышно ступая, вышла.

— Мама, он спит. И очень крепко.

Время было позднее, и они тоже пошли спать. Лежа в постели, Ира прижалась к Елене Владимировне.

— Может быть, и вправду она сотворит чудо?

— Не знаю, доченька. За такое чудо я бы отдала свое сердце.

Когда Ира и Анастасия вышли из машины, Анна Дмитриевна недовольно посмотрела на сына. Но в присутствии водителя она не хотела заводить серьезный разговор. Когда машина остановилась возле дома и они вышли из нее, Анна Дмитриевна задержала сына.

— Не спеши, я хочу поговорить с тобой. Ира мне все рассказала. Ответь на один вопрос: как ты мог родную дочь из дома выгнать?

— Я ее не выгонял, она сама ушла.

— Сынок, честно говоря, от тебя я такого не ждала. Что с тобой происходит? Я тебя не узнаю.

— Мама, ты знаешь, что она собирается за него замуж выходить?

— Знаю. Об этом она мне сама сказала.

— И ты считаешь это нормальным?

— Она любит его.

— Но я не могу допустить, чтобы моя дочь вышла замуж за парализованного человека! Да над нами весь город будет смеяться.

— Дураки будут смеяться, а умные, наоборот, вас возвысят.

— Мама, ради Бога, не надо высоких слов. Ты лучше подумай о судьбе единственной внучки. Я тебе написал письмо с надеждой на твою помощь, а ты вместо помощи в огонь масло подливаешь,

— Это не высокие слова, сынок. Ты гордись, что у тебя такая дочь. Она его любила, когда он был здоров, и свою любовь доказала, когда тот попал в такое положение. Она не оставила его, а ты в трудную минуту, когда она нуждалась в твоей помощи, ты бросил ее на произвол судьбы. И, что еще хуже, стал ее попрекать деньгами. Откуда в тебе такое бесчувственное сердце? В нашем роду последнее отдавали человеку, попавшему в беду. Смотрю на тебя и вижу, что Дарья тебя хорошо обработала.

— А я слушаю тебя и не пойму. Ты что, хочешь, чтобы твоя внучка вышла замуж за инвалида?

— Она его любит и от него не откажется.

— Мама, о какой любви ты говоришь? Да он уже не мужчина! Ты это можешь понять?

Дарья из окна видела, как свекровь что-то говорила мужу, и подумала, что речь идет о ней. Она побаивалась свекрови и быстро вышла им навстречу. Анна Дмитриевна замолчала. Дарья подошла к ней, обняла.

— С приездом, мама!

— Спасибо, — холодно поблагодарила та и направилась к подъезду.

На кухне был накрыт праздничный стол. Гостья окинула взглядом изысканно приготовленные блюда.

— Ты сама готовила?

Дарья хотела сказать, что сама, но постеснялась мужа.

— Кухарка мне помогала.

— Ты что, кухарку наняла?

— Да, мама. Когда Ира была дома, она мне помогала, а сейчас я не успеваю. Просто времени нет. Ты же сама знаешь, что уже три года я не могу свою докторскую диссертацию дописать.

Игорь открыл шампанское, разлил по бокалам.

— За тебя, мама. Будь здорова и, пожалуйста, больше нас не пугай тем что болеешь.

— «Лучше, сынок, физически болеть, чем душевно. Вы мне ответьте, как нам с Ирой поступить?

— Мама, мы не виноваты, она сама ушла, — оправдывалась Дарья.

Анна Дмитриевна поставила бокал на стол, недовольно посмотрела на нее.

— Сейчас же позвони ей, попроси прощения и пусть она возвращается домой.

— Она меня не послушает!

— Правильно сделает, если не послушает. Вы же ее крылья подрубили. Разве так поступают с единственной дочерью?

— Чувствую, что она успела тебе про нас наговорить что попало, но я не могу допустить, чтобы она вышла замуж за человека, навечно прикованного к постели! А ты, неужели ты можешь допустить, чтобы твоя внучка пошла на такое самопожертвование?

— Ты думаешь, что с ее стороны это самопожертвование? Ошибаешься. Она любит его.

— Мама, ради Бога! Только не надо про любовь, Она еще толком не знает, какая бывает любовь.

— А ты хочешь, чтобы и ее любовь была похожа на твою, непутевую?

Дарья хотела возразить, но, сникнув под пронизывающим, колючим взглядом свекрови, промолчала. А та продолжала:

— Она полюбила его с пятого класса, и вы должны были понять ее чувства и сделать все, чтобы не озлобить ее. Ира нуждалась в вашей помощи. — Она повернулась к сыну: — Объясни мне, как ты мог в трудную минуту, когда она обратилась к тебе за деньгами, ей отказать? Когда она мне рассказала об этом, я не поверила своим ушам. Почему ты стал таким черствым, бездушным?

— Мама, она постоянно из дома уносила продукты. Порою в холодильник заглядываю, а там пусто, — за мужа заступилась Дарья. — Мы ей ни в чем не отказывали.

— А ты сама ей хоть один рубль дала?

Дарья опустила голову.

— Позвони ей и попроси прощения.

— Нет, мама, перед дочерью унижаться не собираюсь!

— Если бы у тебя была настоящая материнская любовь, ты бы давно позвонила. А еще лучше поехала бы за ней.

Она встала и, не прикоснувшись к еде, пошла в комнату внучки. Дарья сердито посмотрела на мужа.