Иван Ваганов - Солдатская доблесть

Через несколько часов Гладышев вместе с разведчиками оказался во вражеском тылу. Удачно взяли «языка», писаря штаба дивизии, и благополучно вернулись в полк.

Без устали бил Иван Гладышев фашистскую нечисть. Не раз смерть смотрела ему в глаза.

…Гладышеву, минеру Агаркову и сержанту Байбухтину дали задание сделать проходы через минное поле врага, дать сигнал батальонам и своим огнем содействовать их продвижению. К концу второй ночи тридцатиметровый проход был готов. В предутренней мгле взвились две зеленые и одна красная ракета — сигнал. Роты поднялись в атаку. Но враг мощным огнем прижал их к земле. Атака захлебнулась. Тройка отважных минеров оказалась во вражеском кольце.

— Русс, сдавайся! — раздались голоса гитлеровцев.

В ответ короткие автоматные очереди. Обозленный враг обрушил на маленький окопчик шквал огня. Весь день длился неравный бой. Погибли Байбухтин и Агарков. Иван остался жив. А вечером пришла помощь. Более пятидесяти трупов немецких солдат и офицеров насчитали солдаты около окопа отважных минеров.

Летом 1944 года Иван Васильевич Гладышев с бойцами своего отделения оказался во вражеском тылу. Пропустив мимо себя немецкую пехоту и танки, они принялись минировать дорогу. Три дня устанавливали мины. На четвертый день советская дивизия перешла в наступление. Десять танков и больше сотни гитлеровцев подорвались на минах солдата Гладышева.

В Центральном Государственном архиве Советской Армии хранится пять наградных листов на Ивана Васильевича Гладышева. Вот один из них:

«Товарищ Гладышев показал себя героическим бойцом-сапером, С 20.8 по 14.9.1944 года под огнем противника он снял 600 мин и обезвредил сотни фугасов, чем дал возможность продвигаться вперед нашей пехоте и танкам».

Как мало говорят о подвиге солдата эти скупые строки. А дело было так. У единственного моста через реку Нарев скопились наши крупные танковые соединения, пехота, обозы, артиллерия. Все это надо было немедленно переправить на противоположный берег, но мост и подходы к нему оказались минированы. По показаниям военнопленных, поставлены мины замедленного действия. На том берегу, истекая кровью, сдерживала натиск врага наша пехота. Требовалась срочная помощь артиллеристов и танкистов, но мост мог в любую минуту взлететь на воздух. Командир полка приказал Гладышеву и его напарнику Малкову найти мины и обезвредить. Без отдыха, без приборов, обдирая руки в кровь, Иван Васильевич прощупывал каждый сантиметр дороги, ведущей к мосту, и сам мост. И уловил-таки стук часового механизма. Осторожно разобрали настил моста и в верхнем основании трех бычков обнаружили вмонтированные мины замедленного действия. Иван Васильевич подал сигнал. Все удалились. Он с затаенным дыханием стал подбираться к ящику, куда был упрятан заряд. Опираясь коленом в ребро бычка, собрав все мужество, Иван приподнял наполненный взрывчаткой ящик. Мина у него в руках, надо выпрямиться и сделать плавное движение на себя, чтобы вытащить ящик из углубления. Потом, не тряхнув его, спуститься с моста, подойти к реке, поставить ящик на плотик, который Малков оттянет метров на триста от моста и подорвет.

Тяжелый груз стремится вырваться из окоченевших рук. Прижав ящик к животу, Иван Васильевич медленно сошел с моста, спустился под откос, присел перед плотиком и осторожно опустил на него груз. Гладышев перевел дыхание, рукавом гимнастерки вытер потное лицо.

Остальные мины он извлек спокойнее. Движения его стали точнее, решительнее. Казалась, что и сил-то у него стало больше, и только после того, когда по мосту пошли танки, а вслед за ними загрохотали колесами пушки, он почувствовал страшную усталость.

В селе Кичигино Увельского района Челябинской области на улице Мира в доме 32 живет рабочий Увельского ремонтного завода Иван Васильевич Гладышев, кавалер ордена Славы. Это он в годы войны десяткам тысяч людей сохранил жизнь, обезвредив 9000 мин и 2000 вражеских фугасов.

СОЛДАТ ИЗ ЕТКУЛЯ

Степан Александрович Дерябин работает заведующим охотничьим хозяйством Челябинского тракторного завода. Угодья хозяйства раскинулись неподалеку от Каратабанского совхоза на живописном берегу озера Малый Сарыкуль.

Как-то мне довелось заехать туда. Мы сидели на берегу озера. Весело потрескивал костер, тихо шелестел лист на березах. Степан Александрович, подбросив в костер охапку хвороста, посмотрел на меня.

— Вы просите рассказать о том, как я и мои однополчане дрались с врагами в годы войны. Не доводилось мне больше бывать в тех местах, где кипели жаркие схватки. Окопы и траншеи, конечно, сравнялись с землей, ведь и раны, что нанесла война, тоже залечены.

Помню, в ноябре 1941 года наш лыжный батальон выгрузился на станции Малая Вишера и с ходу в бой. Крепко мы закалились в первую военную зиму. Тяжело было воевать, смерть на каждом шагу подстерегала.

Вспомнил Степан Александрович промозглую осень 1942 года. Дивизия вгрызалась во вражескую оборону на одном из участков Ржевского направления. Рота автоматчиков вела разведку боем. Вот и траншеи гитлеровцев. Еще бросок — и окраина деревни Бондарево. И вдруг с фланга застрочил пулемет. Замертво упал командир роты. Командование принял младший командир Сушков, а кинжальный огонь противника все косит и косит.

— Товарищ сержант, — обратился младший лейтенант к Дерябину, — надо заглушить… — Он кивнул в сторону пулемета.

Метр за метром Дерябин подбирался к немецкому пулемету. А когда осталось шагов пятьдесят, неожиданно скатился в канаву и скоро оказался в тылу вражеской огневой точки. Вскинув автомат, Степан дал длинную очередь. Пулемет заглох. Сушков поднял роту в атаку. Новая пулеметная очередь свалила его. А гитлеровцы, строча из автоматов, сомкнутым строем двинулись на советских воинов. И в эту минуту поднялся девятнадцатилетний сержант Дерябин.

— Рота! — громко крикнул он. — По врагам нашей Родины огонь!

Последовал дружный залп, потом — второй, третий. Контратака врага захлебнулась.

За бой на окраине маленькой деревеньки Бондарево Степану Александровичу присвоили звание старшего сержанта и назначили командиром взвода автоматчиков.

На подступах к станции Сычовка Дерябина оглушило и засыпало землей. С трудом откопали его санитары и отправили в полевой госпиталь. Не успел вылечиться — новое ранение. После госпиталя, где пролежал более трех месяцев, оказался в артдивизионе. Быстро овладел пушкой, крепко подружился с батарейцами. Здесь на батарее получил первую награду — медаль «За отвагу». Да опять подкараулила его фашистская пуля. Ранение было тяжелое. Кое-кто из врачей советовал отправить Дерябина в тыл. Но молодой организм победил.

Летом 1944 года старший сержант Дерябин оказался в роте противотанковых ружей 262-го стрелкового полка. И вновь повела его фронтовая дорога.

Отделение старшего сержанта Дерябина, прорвавшееся одним из первых в Вильнюс, натолкнулось на баррикаду. Дерябин приказал бойцам Станкевичу и Зайкину вести наблюдение за противником.

— Товарищ старший сержант, — послышался голос Станкевича, — пулемет установлен в подвале. Видите выбитое окно? Из него и палят.

Прижимаясь к земле, Дерябин вместе с Зайкиным быстро поползли вперед. Вот и угол дома. Красная кирпичная стена иссечена пулями и осколками. Окна дома черными глазницами смотрят на улицу. Воздух насыщен пороховым дымом, вокруг идет пулеметная и минометная стрельба. Слышится грохот разрывов снарядов, лопанье мин.

В оконный проем на первом этаже хорошо просматривался подвал, где расположился немецкий пулеметчик. Степан тщательно прицелился — выстрел, и пулемет замолчал. Через несколько минут было покончено и со вторым пулеметом, строчившим из окна соседнего дома. Отделение тотчас оказалось за баррикадой.

Пять дней отделение старшего сержанта Дерябина шло впереди полка. Гитлеровцы много раз пытались уничтожить смельчаков, но бойцы отбивали все атаки.

Пробираясь по захламленному двору, бронебойщики заметили красную нить телефонного провода, к ней присоединялась вторая, потом — третья. Ясно, поблизости штаб или наблюдательный пункт. Провод вел к стене полуразрушенного дома и исчезал в окне третьего этажа.

Степан Александрович внимательно оглядел стену дома, водосточную трубу на ней и, размышляя вслух, сказал:

— По трубе можно забраться на третий этаж, а там — на балкон и…

— Товарищ старший сержант, разрешите, — вызвался солдат Погольский.

— Давай, — согласился Дерябин.

Погольский быстро взобрался на третий этаж, шагнул на балкон и мгновенно исчез в проеме окна. Раздался взрыв, и через несколько минут с командным пунктом врага было покончено.