Порфирий Гаврутто - На берегу Днепра
— Смотри, дымятся уже!
— Да нет, это пар, — ответил Кухтин.
Сидоров закрыл глаза, и ему вспомнилась Аня, девушка-штурман. Синеглазая, ласковая, она предстала перед ним, как живая, и ему даже на какое-то мгновение показалось, что она подошла к костру и так же, как тогда в самолете, заулыбалась, засияла вся. Алексей тоже улыбнулся ей и открыл глаза.
Образ девушки пропал. Вместо нее он увидел испуганное лицо Кухтина, который торопливо сунул руку в пылающий костер и выхватил оттуда, как ему показалось, целую горсть раскаленного жара. Он обжигался им, но не бросал его и, корчась от боли, быстро перекладывал из руки в руку пылающие угли.
— Ты что это?
— Часы уронил, — с огорчением ответил Кухтин, потирая ладонью обожженные пальцы правой руки.
— Какие часы? — не без удивления спросил Сидоров.
— Самые настоящие, золотые. Чуть не сгорели.
— А ну, покажи.
Кухтин показал. Часы действительно были золотые. На массивной крышке было выгравировано:
«Отважному летчику Г. Кухтину от командования».
— Ничего не понимаю! — удивился Сидоров.
— Гляди! — Кухтин достал из кармана завернутую в целлофан фотокарточку военного в летной форме с двумя орденами Красного Знамени на груди. — Это его часы.
— Брат, что ли? — спросил Сидоров.
— Он самый.
— Похож на тебя.
— Еще бы! Мы близнецы.
— Геройский парень.
— Был.
Сидоров непонимающе взглянул на Кухтина.
— Подбили его, — пояснил Кухтин. — А все же дотянул до своего аэродрома. Посадил машину и умер.
Помолчали. Все внимательно рассматривали часы.
— Командир полка переслал их мне, — добавил Кухтин. — Будь, пишет, достоин своего брата. Хороший он был летчик, смелый. Видно, кому из товарищей сказал, чтоб в случае чего часы мне на память…
Кухтин на полуслове умолк, подбросил в костер хворосту и тихо добавил:
— Это уже второй брат за войну гибнет. Самого старшего гитлеровцы расстреляли. Здесь, на Украине… Был он партийный работник. Остался в тылу. Кто-то выдал. Арестовали его, учинили допрос, а потом и расстреляли…
Голос Кухтина убаюкал Сидорова. Он задремал.
Но вот его кто-то окликнул. По голосу Алексей сразу же определил, что это командир роты.
— Я здесь, товарищ лейтенант, — привстав с земли, отозвался он.
— Ага! Уже обсушились? Хорошо! — сказал подошедший Куско. — Сейчас хорошенько отдыхай, а ближе к утру, часа в два ночи, в разведку пойдешь.
— Поиск дальний, близкий? — спросил Сидоров.
— Дальний. В город пойдете. Захарчук приказал обязательно достать ему офицера. Очень трудное задание, но надо постараться.
— Попытаемся. А кто еще идет?
— Всего десять человек: ты, Мордасов, Удальцов, Угрюмов, партизан Кауров и другие. Старшим назначаю тебя. Подробности перед выходом.
Сидоров снова завернулся в плащ-палатку, но заснуть не мог. Мысли сами собой почему-то перескочили на далекий аэродром, и снова перед его глазами предстал образ девушки в унтах…
2Когда-то — это было за два года до войны — Алексей так же, как и теперь, очень волновался и много думал об этой девушке. Тогда он еще не знал, кто она и зачем приехала в их маленький городок, но видеть ее, смотреть на нее, хотя бы издалека, для него стало необходимостью. Стройная, русоволосая, она понравилась Алексею с первого взгляда, и ему очень хотелось познакомиться с ней.
Дни стояли жаркие, засушливые, какие обычно бывают в конце лета. В низине на лесном, сильно обмельчавшем за лето озере один за другим гремели выстрелы. По случаю выходного дня сюда пришли почти все местные охотники. С самого рассвета на озере и Алексей. Но сегодня ему не везет. Он не убил еще ни одной утки — разноголосый шум подвыпивших охотников пугал дичь, и она пряталась где-то на дальних озерах.
Солнце было уже высоко. Трава подсохла. На озере стало тихо — его покинули почти все охотники. И только один Алексей Сидоров все еще сидел под высокой разлапистой елью и посматривал на зеркальную поверхность воды. Рядом с ним собака. Она косится на хозяина, который зачем-то держит ее за ошейник и не отпускает от себя.
Но вот над озером показалась утка. Она все ближе и ближе. Алексей оживился, вскинул ружье. Раздался выстрел, и утка камнем упала в воду. Собака радостно взвизгнула и, не ожидая команды, бросилась в воду.
Радостный и возбужденный, Алексей смотрел, как его сеттер торопился к медленно покачивающейся на поверхности воды утке. Но что это? К этой же утке торопилась и другая собака. Она на какую-то долю секунды раньше его сеттера схватила утку за шею и поплыла к берегу.
Сидоров побагровел. Он побежал вдоль берега и через минуту увидел возле густых зарослей камыша стоявшего к нему спиной охотника в синем комбинезоне. Слегка наклонившись, незнакомец осторожно взял из пасти широкогрудой серой масти лайки крякву и не спеша стал подвешивать ее к своему ягдташу.
— Ну и нахальный же ты, браток! — зло крикнул вконец рассердившийся Сидоров.
Человек в синем комбинезоне вздрогнул.
— За такие вещи…
— Простите! — послышалось в ответ. — Но я не знала, что и вы стреляли. Пожалуйста, возьмите вашу утку.
Алексей обомлел. Человеком в синем комбинезоне оказалась девушка, которая так сильно взволновала его и о встрече с которой он так долго и много мечтал. И вот они встретились. Но как!
Он растерянно смотрел ей в лицо и не знал, что же ему теперь делать.
— Пожалуйста, возьмите вашу утку, — снова заговорила девушка.
Сидоров виновато улыбнулся.
— Да нет, не надо, — растерянно протянул он. — Я не знал, что это вы. Простите меня, пожалуйста.
— Нет, нет, возьмите. Мне чужого не надо.
— Но ведь вы тоже стреляли. Я не хотел вас обидеть.
— Да полно вам, ну погорячились немного, вспылили. Это бывает. Возьмите вашу утку.
Алексей, покачав головой, отступил на шаг.
— Не надо. До свидания.
Он слегка поклонился ей и быстро зашагал по узкой извилистой тропинке.
— Постойте! — окликнула его девушка.
Сидоров не отозвался.
Весь остаток дня, вечер и следующий день Алексей был не в духе. Ему показалось, что теперь уже помириться с девушкой не удастся.
«И на глаза ей не следует попадаться, от стыда сгореть можно!» — решил Алексей. Он смахнул с верстака опилки, убрал в ящик напильник, молоток, зубило, вытер руки и уже хотел было уйти, но тут к нему подошел директор МТС. Этого коренастого человека с рыжеватыми иглистыми усами Алексей знал мало — его недавно перевели в МТС из райисполкома.
— Вот что, Алеша, — сказал он Сидорову, — зайди сегодня часиков в семь ко мне домой.
— Это зачем же?
— Дело есть. Надобно потолковать с тобой.
— Ну коль надо, приду.
Директор МТС, Архип Петрович, жил в противоположном конце города, в небольшом деревянном домике, обнесенном высоким частоколом. Домик весь утопал в зелени и цветах, любовно выращенных женой Архипа Петровича.
Увидев появившегося в дверях Алексея, Архип Петрович поднялся навстречу, приветливо потряс ему руку.
— Ого! Да вы никак кого-то ждете? — застеснялся Сидоров, кивком головы указав на стол.
— Да, ты угадал, — засмеялся Архип Петрович.
— Тогда я уйду, не буду вам мешать.
— Зачем уходить? Сиди. — И уже более громко крикнул: — Штурман! Давай поторапливайся!
«Какой штурман? Откуда он здесь взялся?» — хотелось спросить Алексею, но в это время в комнату вошла та самая девушка, которую он вчера встретил на озере. Алексей смутился, покраснел.
— Это вы? — растерянно протянул он.
— Я, — ласково улыбнулась она.
— Прошу познакомиться, — пробасил Архип Петрович. — Это, — он положил на плечо Сидорова свою широкую ладонь, — наш лучший слесарь Алеша Сидоров, а это моя дочь Анюта. Она тоже с моторами дело имеет… Прошу к столу!
Все еще неловко себя чувствуя, Сидоров уже хотел было спросить директора, в честь чего все это он затеял, но тут в комнату вошла его жена. В руках у нее было большое блюдо с румяно зажаренной уткой.
— А вот и виновница сегодняшнего торжества! — громко объявил Архип Петрович.
— Как! — удивился Сидоров. — Вся эта затея ради…
— Совершенно справедливо! — пробасил Архип Петрович. — Коллективно вы подбили эту утку, коллективно и закусим. Ну, ваше здоровье, молодые охотники!
…Цвели сады. Старик Листопадов снова ждал к себе в гости дочь. Ждал ее и Алексей Сидоров. Он уже любил эту девушку, и жизнь без нее стала тусклой, неполной. Втайне он уже подумывал сделать Ане предложение, но не хватало слов и смелости.
Анна тоже скучала без Алексея. И чем больше она получала от него писем, тем все больше и больше ей хотелось видеть его, говорить с ним. В середине июня она взяла отпуск и снова приехала к отцу. Вместе с ней, по пути домой, заехала погостить и ее подруга Ирина Барышева.
