Василь Быков - Афганец (Час шакалов)
Думая все время об оружии и приглядываясь к людям, знакомым и случайным прохожим, Ступак целыми днями шатался по городу, иногда забредая в центр к резиденции самого. Долго стоять или гулять на виду у одетых в штатское топтунов и милиционеров было невозможно, потому он с деловым видом шагал сначала по одной улице, потом по другой.
Подъездов там было несколько, везде торчала охрана — в милицейской форме и камуфляже, внутри, наверняка тоже были охранники, туда было не попасть. Но ходить вдоль улицы пока не запрещалось, и Ступак все прикидывал-думал, как бы подловить нужный момент. Однажды он угодил как раз в такой момент. Хоть и был с голыми руками, однако кое-что рассмотрел, идя от метро по улице вниз. Только миновал светофорный переход, как услышал резкий звук сзади — неизвестно откуда выскочили три одинаково черных автомобиля зарубежных марок, шустро подкатили к главному подъезду — одна поближе к дверям, другие — дальше, видно, чтоб прикрыть первую с улицы. С первых машин высыпались человек десять в камуфляже, с автоматами и сразу разбежались по сторонам ступенек. Одновременно из первой машины торопливо выскочил рослый человек в сером костюме и между рядами охранников стремительно бросился к дверям. Те, словно сами по себе, раскрылись и тут же захлопнулись. Все это заняло несколько секунд, пешеход Ступак успел сделать всего десять шагов.
Он разглядел не очень иного, но это было весьма полезное наблюдение, любой киллер многое бы понял. Прежде всего, то, что все делать надо очень быстро и нахально, не сдрейфить в самый последний момент, даже если самому не будет возможности спастись. Как он не сдрейфил под Кандагаром, когда другие струсили под душманскими пулями. За это он и получил орден. Жаль, что тогда не довелось свернуть с дороги, чтоб взглянуть на результаты своей работы — всех быстрей гнали вперед. За трофеями, как всегда, явились тыловики, говорят, хорошо там поживились. Отойдя несколько кварталов от резиденции, он зашел в овощной магазин. Тот был завален экзотичными фруктами — от бананов до авокадо. Он же хотел купить огурчиков, да только их не был, и он повернул назад. Только вынырнул из узких дверей магазина, как столкнулся с молодым мужчиной в модной нынче униформе цвета травяного мусора, с командирской портупеей на круглом животе. Ступак взглянул на его лицо и даже растерялся: это был Шпак, его старый афганский знакомый, с которым не виделся наверно лет восемь.
— Ступак, привет!
— Привет…
Они отступили немного в сторону, чтобы не мешать прохожим, и Шпак придержал в своей его руку, чтоб показать — он рад. Эта встреча Ступаку была безразлична — что ему бывший сослуживец, разве мало их прошло за его жизнь, прошли, забылись и больше не встречались. Но Шпак, видно, думал иначе и не спешил расстаться.
— Смотрю, и сразу не узнал даже. Что-то похудел…
— А ты, я вижу, поправился, — сказал Ступак, оглядывая свежевыбритое лицо Шпака. Сам он не брился должно быть с неделю.
— Как живешь? Что делаешь? Может, предпринимателем заделался, бабки зашибаешь?
— Нет, не заделался. А ты? Вроде бы не служишь? — поинтересовался Ступак, посматривая на новую униформу, грубые ботинки на толстой подошве.
— Знаешь, служу, — сразу ответил Шпак.
— Вот как! — удивился Ступак. — В КГБ?
— Нет, не в КГБ, бери выше.
— Куда же выше?
— А есть куда. Слушай, ты это… Как твой телефон? Надо бы встретиться, поговорить.
— Телефон? — сказал Ступак, ощущая неловкость при мысли о телефоне, к которому давно не прикасался. Но Шпак уже раскрыл свой кейс, приготовился писать в блокноте и Ступак назвал свой бывший телефон, которым теперь пользовалась его жена.
— Я тебе позвоню.
— Звони, если хочешь.
Они распрощались и Ступак пошел себе дальше, рассуждая про себя, что дьявол или судьба действительно все делят не поровну. Даже их, афганцев, что выжили в той десятилетней войне и вроде бы что-то заслужили, а теперь опять остались в разном положении. Он, орденоносец Ступак, вернулся на свой «почтовый ящик», вкалывать у станка, а этот прапорщик Шпак, что просидел в Кабульской комендатуре, смотри куда выскочил! Выше, чем КГБ. В ступаковом понимании выше, чем всемогущий КГБ, не могло ничего быть ни в армии, ни в мирной жизни, где комитет тоже безраздельно и тайно верховодил. Все армейское и гражданское начальство назначалось только им или с его согласия, обойти в жизни «органы» не было дано никому. Значит, прапорщик комендантской роты Шпак был им более приемлем, чем прапорщик десантной роты Ступак, и каждый получил по заслугам. Такая вот афганская судьба. Ну, и пусть! Скоро станет известно, кто чего стоит, невесело утешил себя Ступак.
Его главная забота не отпускала его, он думал об оружии. Еще дважды сходил на базар, Однажды даже прошлялся там до закрытия, а потом еще ходил по задворкам, среди приезжих грузовиков и легковых машин, долго стоял у пивного ларька, для вида смакуя пиво. А сам слушал, приглядывался. У одного кавказца даже спросил, как бы в шутку, нет ли пушки на продажу? Тот испуганно шмыгнул в сторону — боком, боком и дальше. Может, попал на торговца наркотой и тот принял его за переодетого милиционера. Все это тоже было опасно, кавказцы могли и пришить по ошибке.
Вернулся с базара поздно, летнее солнце уже сползло за невысокие крыши хрущевок и весь двор тонул в глухой тени. Он тихо брел к своему гаражу, поглядывая на свои бывшие окна на пятом этаже, где теперь роскошествовала его жена-банкирша. Злости на нее у него уже не было, хоть и вставала порой старая обида — она с генеральным директором на мягкой тахте, с ванной и холодильником, а он ютится в тесном гараже, питается кое-как, за все лето не помылся даже под душем. Он заслужил собственной кровью эту квартиру, а ею задарма пользуется она. Где справедливость?
Еще издали он разглядел у дверей своего гаража девочку, дочку Леночку, стучавшую маленьким кулачком в железные двери, будто там кто-то спрятался. Когда он подошел, кажется, она не обрадовалась этой встрече и, чтобы скорее расстаться, сунула ему в руки помятую бумажку.
— Дядя сказал, чтоб позвонил.
На бумажке было семь цифр телефона и все. Ленка побежала к матери, а он стоял и думал, кто бы это мог быть? Вспомнил встречу со Шпаком — не иначе, как он. Значит, приспичило комендантскому прапорщику. Позвонить из автомата он не мог, нужна была магнитная карточка, которую Ступак принципиально не покупал, так как никому звонить не собирался. А домой дочка не приглашала, наверно, так распорядилась жена. Ну, что ж. после всего, что произошло, он туда и не пойдет. Уже смеркалось, когда возле гаражей объявился на своем «запорожце» Алексей. У него он позаимствовал на десять минут телефонную карточку и отправился к автоматам на улице. Не ошибся, это был Шпак, который, с привычным для таких людей напором, обрушил на него целый поток слов.
— Слушай, где ты пропадаешь? Дело есть, надо встретиться. Я к тебе подскочу, скажи только, в каком районе ты живешь?
— А что такое?
— Не телефонный разговор, нужно лично, куда подъехать? Я мигом, через десять минут буду на машине.
Ступак, без особого желания такой встречи, все же назвал адрес, сказал, что будет ждать во дворе. И правда, минут через двадцать с улицы влетел во двор стремительно, даже лихо, вишневого цветы «Пежо 605». С переднего сиденья шофера сквозь опущенное стекло выглядывала улыбающаяся физиономия Шпака.
— Привет! Иди, садись.
Ступак обошел машину и, легко раскрыв дверцу, опустился на мягкое переднее сиденье рядом с шофером. На заднем кто-то сидел, не сказав ему ни одного слова. Должно быть, слушал. Шпак был в том же камуфляже, только с погонами — короткими милицейскими погончиками на опущенных плечах, где неярко различались четыре звездочки — три вместе и одна выше, как бы отдельно. Это удивило Ступака — когда успел? Демобилизовались вместе прапорщиками, а этот, смотри ты, уже капитан. Капитан милиции. Почему же тогда он выше, чем КГБ? Может, заметив недоумение на лице Ступака, Шпак тем временем не стал ничего разъяснять, а повернулся от руля и добродушно улыбнулся.
— Ну, как живешь, дружище? Говорят, без работы, ага?
— Кто говорит?
— Люди говорят.
Значит, уже знает, подумал Ступак, начав кое о чем догадываться. Для начала — с кем имел дело. Начался другой, напористый разговор — что, где, чем занимался до этого, о заработках и деньгах, как дела в семье. Шпак спрашивал обо всем, а тот, что сидел на заднем сиденье, молчал, только внимательно, даже как-то отстраненно слушал. Ступак рассказывал скупо, ему не хотелось раскрываться перед бывшим товарищем и этим незнакомцем, и он все думал, куда Шпак гнет. Уж не пронюхали ли они о его намерениях? Может не только этот интерес был в голове у него, может за этим крылось что-то более важное. Так оно и оказалось. Выкурив три или четыре сигареты «Мальборо», гостеприимно угощая Ступака, Шпак, наконец, приступил к главному.
