Андрей Канев - След Ночного Волка
В девяносто шестом капитаном перешел в инспекцию по личному составу. В этом же году на базе инспекции был создан отдел собственной безопасности министерства внутренних дел республики. Там он проработал четыре года. Дослужился до начальника отделения служебных проверок.
В двухтысячном, уже майором, стал начальником отдела внутренних дел Усть-Вымского района. Проработал два года. После чего по рекомендации министра внутренних дел генерала Пригодича был направлен в академию МВД России для поступления на первый факультет руководящих кадров. Через два года, в две тысячи четвертом году, окончил академию с отличием, с красным дипломом, после чего был направлен начальником в отдел внутренних дел города Емвы. Где и трудился, до полугодичной командировки в Чечню.
Жена Лариса знала о его дневнике, но ни разу даже не притронулась к нему, хотя женское любопытство распирало по полной программе. Она, как и мать Сергея, тоже служила в МВД. Старший сын окончил школу милиции и работал в ухтинском ОБЭП. Дочка была еще маленькой, ходила во второй класс. Вот такая семья ждала Павелецкого дома из Чечни.
Пока он был в командировке, умер его любимый сиамский кот, этот звереныш прожил с ними десять лет и был тоже как член семьи. По молодости Павелецкий любил рыбачить и охотиться, держал среднеазиатскую овчарку, которую привез после первой командировки в Чечню в девяносто пятом. С ней и охотился, но к зрелости эта страсть прошла, а, может, просто обленился.
А вот страстная любовь к машинам осталась на всю жизнь. Эту страсть он познал с девяносто третьего года, когда купил первые в своей жизни колеса — сорок первый «Москвич», добротный советский автомобиль. С тех пор Сергей Иванович поменял восемь легковушек.
После отечественных машин захотелось иномарку, и они с женой остановились на «Форде Мондео». Сейчас его дома ждала «Киа Спортаж». Кажущаяся легкость смены машин могла ввести в заблуждение насчет его финансовых возможностей кого угодно. Никто не знал, что он всегда брал ссуду в банке, если не хватало, а потом с трудом для семейного бюджета ее выплачивал.
Со второй машиной «Опель Кадет» произошла целая история. Павелецкие влезли в большие долги. Купил он эту машину по тем временам за бешеные деньги — шесть тысяч долларов. Но не рассчитал свои возможности, так что три-четыре месяца семья чуть ли не голодала. Он привез от родственников из Башкирии мини-пекарню, и сам пек хлеб, который получался даже вкуснее, чем в магазине. В гости приходили друзья и удивлялись:
— Какой у вас вкусный деревенский хлеб, где покупаете?
— Сами печем, — отвечал Павелецкий.
Но никто не верил:
— Да ну…
Выплачивали кредит и влачили жалкое существование, пока золотая теща не сообразила продать дом в деревне. Кредит с грехом пополам погасили. Постепенно оправились и стали жить нормально, на полную зарплату. Хлеб стали покупать в магазине. Теперь друзья снова удивлялись:
— Почему хлеб-то печь перестали?
— А вот так, разбогатели, — был ответ.
ГЛАВА 7
Медаль «За сотую медаль»
В рабочем кабинете начальника оперативной группы полковника Павелецкого работал кондиционер. Было прохладно. На столе стоял ноутбук, за начальственным креслом висел российский флаг, обязательные в подобной ситуации портреты Владимира Путина и Рамзана Кадырова, небольшая иконка Божьей Матери. От рабочего стола тянулся поставленный перпендикулярно стол для совещаний. За него-то и уселись приглашенные офицеры. Это была его гвардия, его опора в нелегкой полугодовой командировке, вдали от дома.
Два месяца назад их свела судьба, осталось еще четыре, неоднозначных военных буден. Слава богу, притирка руководства, такая сложная и напряженная — ведь каждый представлял собой сильную и своеобразную личность, прошла без потерь.
На всех совещаниях в высших милицейских эшелонах власти от него, да и от других начальников оперативных групп и временных отделов, требуют учить формирующуюся местную милицию профессиональной работе. Навязывать чеченцам, еще совсем недавно воевавшим в большинстве своем с федеральными войсками на стороне Дудаева и Масхадова, а ныне надевшим милицейскую форму, свои профессиональные стереотипы поведения, свое видение правоохранительной деятельности.
А как это сделать в условиях партизанской войны? Как изъять у населения огромное количество автоматического оружия? Как расформировать созданные негласно, но, как кажется местным жителям, на века, местные отряды самообороны? Как побороть стереотипы кровной мести за родственников и объяснить участковым, что привлекать и близких и дальних родичей за правонарушения к административной и уголовной ответственности — это не нарушение национальных традиций, не предательство интересов рода, а обычная, повседневная милицейская работа? И еще на многие и многие вопросы не было ответов у руководителей временной объединенной группировки сил и подразделений МВД России.
А ему и его команде приходится подобные вопросы решать ежедневно, причем не в теории, а на практике. Еще два-три месяца назад что он о них знал, кроме званий, имен и фамилий? Да практически ничего. Ну, виделись на каких-нибудь совещаниях в министерстве пару раз в году — и все. А сейчас перед полковником сидели люди, которых он выучил почти наизусть, поведение которых мог просчитывать на шаг вперед.
У каждого из них была в жизни своя история, каждый попал в Чечню по каким-то причинам и мотивам. Вот, например, по правую руку сидит его первый заместитель, начальник штаба. Без пяти минут подполковник, погоны он должен получить, еще находясь в командировке. Он и «на земле» начальник штаба в райотделе.
Владимир Алексеевич Сомов, среднего роста и плотного телосложения человек возраста Христа, имел детское личико, что зачастую очень обманывало общавшихся с ним людей. На самом деле за такой несерьезной внешностью скрывалась достаточно сильная натура. Владимир Алексеевич серьезно увлекался восточными единоборствами, многое знал, умел и достаточно преуспел в этом силовом виде спорта. Ко всему прочему, Сомов был большим умницей и аналитиком, справки и отчеты писал, словно Пушкин сказки.
Еще один заместитель, он же начальник милиции общественной безопасности, подполковник Василий Анатольевич Бодров, видимо, решив собраться на пенсию сразу после командировки, очень любил получать медали. Среди офицеров даже ходила такая шутка:
— Ты новость слышал?
— Какую?
— Да в МВД России утвердили новую медаль, специально для Бодрова постарались.
— А как называется?
— Не поверишь, медаль «За сотую медаль»…
Но это была не самая главная черта в характере и стиле поведения подполковника Бодрова, а для сорокапятилетнего милицейского потенциального пенсионера и вообще простительная. Тем более что в его судьбе приключилось много войн, а страна раньше редко награждала своих героев при жизни. Еще солдатом срочной службы ему посчастливилось повоевать в афганском Кандагаре. Затем почти год провел, уже будучи на службе в милиции, на одном из блокпостов во время братоубийственного азербайджано-армянского конфликта. Был в Чечне и в первую кампанию, и вот во вторую уже в третий раз. Опыта ведения боевых действий Бодрову было не занимать. Его дельные предложения спасли не одну жизнь милиционерам из Коми. Предчувствуя нынешнюю командировку крайней, он решил для себя не только собрать на грудь все имеющиеся награды, но и оставить на ПВД добрую память.
Дело в том, что одним из самых быстрых и эффективных оборонительных устройств для строительства фортификационных укреплений российская смекалка придумала мешок с песком. Из них и возводили укрепления на КПП и блокпостах. Но в условиях тяжелого влажного климата, когда днем стояла неимоверная жара, ночью температура воздуха так же стремительно опускалась, мешки лопались, и из них самым бессовестным образом высыпался песок.
Сначала Бодров решил модернизировать мешки, заменив в них песок на простую, глинистую в этих местах почву. Земля от влаги и перепадов температуры слеживалась в камень, и когда мешок лопался, не рассыпалась, а оставалась стоять стеной. Но вид у таких «крепостей» был неважнецкий. Ободранные мешочные бока телепались на ветру и всем своим видом давали понять местному населению, что Россия на Северном Кавказе все-таки долго не задержится. А признать это патриотичному Бодрову не хотелось.
Поразмыслив над сей проблемой в первые два месяца командировки, Бодров убедил сначала себя, а потом и командира в том, что все мешки необходимо просто выкинуть, а вместо них выстроить добротные кирпичные стены. Получив добро Павелецкого, Василий стал мотаться по различным чеченским строительным фирмам — добывать на них цемент и кирпичи. И вскоре дело сдвинулось с мертвой точки. Отдыхающие смены специальной огневой группы месили цемент, клали кирпич с рвением молодого солдата, стирающего дембелю хэбэшку.
