Александр Журавлев - Рассказы о героях
В минуту смертельной опасности, нависшей над сотней бойцов, молодой командир показывал образец выдержки и хладнокровия, ясное понимание обстановки. Его четкие команды вселяли уверенность в бойцов. Вот когда пригодились траншеи со сдвоенными бревенчатыми стенами и блиндажи в три наката. Из-за укреплений бойцы встретили вражескую цепь разящим огнем. Стреляли редко да метко, выполняя приказ командира. Пулеметы били короткими очередями. Фашисты залегли и откатились назад.
Снова начался артиллерийский и минометный обстрел. Снова атака. И снова окруженная рота косит и не подпускает врага. Пятнадцать атак предприняли за день фашисты против артищевских бойцов. И каждый раз атаки захлебывались.
На второй день немцы стали атаковать реже, но каждой атаке предшествовала яростная артподготовка. В одну из атак наши бойцы захватили в плен раненого вражеского солдата. Он сообщил, что фашисты потеснили нашу дивизию на 20—30 километров на восток. Правду или неправду говорил пленный, нужно было держаться.
Третий день боев был еще тяжелее. Рота несла немалые потери. На исходе были боеприпасы. Кончилось продовольствие. А тут еще немцы стали поджигать лес, пытаясь огнем и дымом выкурить окруженных. Но когда и пожар не помог, немцы пошли «на дипломатию».
— Рус, сдавайтесь! — кричали они в рупор. — Сдашься — жизнь получишь. Не сдашься — мертвый будешь. Кто голодный — выходи, хлеб дадим.
Насчет хлеба случай посмеялся над фашистами. Двое немецких солдат, тащившие на спине по мешку, видимо, заблудились и неожиданно оказались перед нашими окопами. Бойцы, не раздумывая, дали по ним очередь. Бросив ношу, немцы бежали. В мешках оказался… хлеб, предназначенный, конечно, для немецких солдат. Бойцы, ободренные удачей, стали громко отвечать на увещевания немецкого рупора:
— Хлеб уже получили. Выходи, фриц, пулю дадим!
Но шутка шуткой, а положение было критическое. Еще одного дня не выдержать. Наша дивизия, видимо, отошла. Боеприпасов нет. Связи нет. Продовольствия нет. Что делать? Выходить из окружения, но как? Надо прорываться в сторону противника, решает Артищев. Там нас меньше всего ждут. Выход начать с наступлением темноты. Попытаться уйти бесшумно.
Под покровом ночи похоронили убитых, взяли раненых и цепочкой начали уходить на запад. Немцы не ожидали такой хитрости и просмотрели уход окруженных.
Выбрались бесшумно. Обошли вражеские позиции и повернули на восток. Шли болотистым лесом, куда фашисты боялись нос сунуть. Вязли в трясине, вымокли, обходили топи, пока не наткнулись на свое охранение.
За бои, выдержанные аванпостом, и умелый выход из окружения офицеры сводной роты, в том числе Илья Артищев, были награждены орденами Красного Знамени, а рядовые и сержанты — различными боевыми орденами.
После выхода из окружения десять дней отдыхали. Артищева назначили командиром роты. Пороху понюхал, можно роту взять.
Шла подготовка к большому летнему наступлению в Белоруссии. На фронт прибывали войска, техника. Проводилась интенсивная учеба. Рота училась брать высоту, похожую на ту, которую ей предстояло штурмовать с началом наступления.
22 июня на рассвете, в день и час начала Великой Отечественной войны, 1-й Прибалтийский фронт перешел в наступление. Два часа продолжалась мощная, сотрясающая землю на десятки километров окрест артподготовка. Залпы «катюш» полосовали летнюю зарю. Три года назад в этот час фашисты вероломно напали на нашу страну. А теперь Советская Армия, закаленная в боях, вдохновленная крупными победами над врагом, оснащенная самолетами, танками, артиллерией, начинала одно из своих сокрушительных наступлений. Неимоверно высок был боевой дух войск. «Кровь за кровь! Смерть за смерть!» — звучало на фронтовых митингах, в приказах Верховного Главнокомандования, в газетах, в устах командиров и бойцов.
Когда артиллерия, обработав передовую линию врага, перенесла огонь в глубину его позиций, танки, а за ними пехота двинулись в атаку. В первых траншеях происходили короткие, мимолетные схватки. Немцы, почувствовав мощь советского наступления, стали отходить. Рота шла за танками вперед, спеша не дать фашистам закрепиться на новых позициях.
Последующие подразделения закрепляли успех, расширяли прорыв.
К исходу суток рота Артищева углубилась на 25—30 километров в тыл врага. Там она получила приказ идти на соединение с партизанами и обеспечить подготовку к переправе через Западную Двину. Связной партизан, встретив роту, повел ее лесами навстречу своему отряду. Немцы в лес не шли. Охваченные паникой, они устремились по большим дорогам к Западной Двине, чтобы на том берегу укрепиться и приостановить наступление советских войск.
Когда рота, соединившись с партизанами, вышла к реке, то обнаружила немецкую переправу, охраняемую небольшим отрядом. Лейтенант доложил об этом по рации командованию и получил приказ захватить переправу, не дать фашистам взорвать ее, удерживать плацдарм до подхода наших.
Артищев выбрал момент, когда движения через переправу не было, и дал команду к атаке. Охрану на этом берегу смяли внезапным ударом. Весь огонь перенесли на тот берег. Преследуя вражеских солдат, наши бойцы хлынули на понтонный мост и заняли подходы к нему на противоположном берегу. Так переправа оказалась в наших руках.
Теперь надо было занять оборону на обеих сторонах моста и держаться.
Отступавшие немецкие войска не заставили себя долго ждать. К мосту подходила колонна грузовиков, видимо, тыловая часть. Ее наши воины встретили минометным и пулеметным огнем. В колонне началась паника. Создалась пробка. По рации были вызваны наши штурмовики, которые стали бомбить скопления вражеских машин. Другая группа самолетов сбросила нашим минометы и боеприпасы на парашютах.
Около 500 советских бойцов (рота с приданными минометчиками и пулеметчиками и партизанский отряд) стойко держали в своих руках подступы к переправе на обоих берегах. Воины отбивали атаку немцев за атакой до прихода нашей танковой части. Сильный танковый удар сокрушил скопление вражеских войск. Броневые машины взяли направление на Витебск. Мост, захваченный ротой Артищева, обеспечил переправу всей дивизии. Рядом с «трофейным» мостом наши саперы навели новую переправу. И огромная сила, форсировав Западную Двину, ударила в тыл немецких войск, укрепившихся в Витебске и на подступах к нему. Другие соединения атаковали город с фронта.
Спустя три дня после начала наступления Витебск был взят. Дивизия прошла за какие-то сутки до 100 километров, преследуя отступавших гитлеровцев, а затем повернула на север, на Полоцк. В боях под Полоцком Илья Артищев был ранен.
Находясь в госпитале, он узнал, что дивизию наименовали Витебской, а ему присвоили звание старшего лейтенанта. А спустя еще несколько месяцев, будучи слушателем Московских курсов усовершенствования офицеров пехоты, он прочел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя Советского Союза за прорыв вражеской обороны и обеспечение переправы.
Вот такой вклад внес в Победу наш земляк, коммунист Илья Соломонович Артищев. После войны он закончил областную совпартшколу, работал инструктором обкома партии, секретарем райкома по зоне МТС, заведующим роно, директором школы. Ныне Илья Артищев — лектор областного отделения общества «Знание».
1967 г.
С. Левинсон
НА ДНЕПРЕ
Герой Советского Союза
Федор Константинович Асеев
Дни в лагере шли своим чередом. На стрельбище и танкодроме, учебном поле и артполигоне красноармейцы настойчиво овладевали оружием.
Бузулукчанин Ф. К. Асеев, как и другие его земляки, находившиеся тогда на сборах, думал: «Отстреляемся и отпустят нас домой, к семье». А семья у Асеева, лесного объездчика, была немалой: жена и четверо сыновей.
Однако вернуться домой, к мирному труду не пришлось. Вероломный враг напал на нашу Родину, началась Великая Отечественная война. Дорога к семье, дальняя и трудная, пролегла через бои.
…В дверях теплушки мелькали села, станции, перелески, позади оставались глухие полустанки и большие города.
И чем дальше эшелон уходил от родного Оренбуржья, тем сильнее чувствовалось дыхание войны. Горько и больно было смотреть на разрушенные города и села. Дым пожарищ слезил глаза.
Эшелон остановился неподалеку от полусожженной станции. Часть выгрузилась и вскоре вступила в бой. Для многих бойцов он был первым, только не для старого солдата Асеева.
Федор Константинович Асеев родился в селе Сухоречке, близ Бузулука, в 1899 году в бедной крестьянской семье. Нужда и лишения — вот, пожалуй, и все, что сохранила память о детстве и юности. Асеевы жили большой и дружной семьей, работали до седьмого пота, однако из нужды не вылезали.
