Георгий Свиридов - Черное солнце Афганистана
На крупном и стратегически важном афганском блокпосту, расположенном в десяти километрах северо-восточнее города Асадабада, почти на самой границе с Пакистаном, произошел мятеж.
Афганские батальон вместе со своими командирами и начальником гарнизона перешел на сторону вооруженных формирований Гульбеддина Хекматиара, который, будучи пуштуном и уроженцем севера страны, имел огромное влияние в этих горных краях.
Мятежники захватили большой склад с вооружением, один БТР и три машины марки «ЗИЛ», принадлежавшие афганской армии. Начальник гарнизона связался по радиостанции с Кабулом, и ему удалось обманным путем заманить к себе вертолет, якобы для посылки секретной почты и вывоза двух больных офицеров. После приземления, вертолет был захвачен мятежниками, а экипаж арестован.
Поначалу летчикам предлагали перейти на сторону мятежников и служить в рядах «борцов за веру», сулили им крупные суммы денег, обещали щедрое вознаграждение. Когда те ответили отказом, последовали угрозы. Но и они не сломили летчиков. Тогда их расстреляли.
События разворачивались быстро, в течение двух дней, пока в Кабуле о мятеже не подозревали. Окрыленный успехом начальник гарнизона снова обратился в столицу с просьбой срочно выслать второй вертолет. Первый якобы сломался при посадке и самостоятельно вылететь не может. В Кабуле ему поверили. Вертолет афганской народной армии, ничего не подозревая, совершил приземление на посадочную площадку рядом с первой машиной. Его экипаж разделил судьбу своих предшественников.
В Кабуле забеспокоились. А начальник мятежного гарнизона находил веские причины задержки обоих вертолетов и убедительно просил выслать третий.
Командир винтокрылой машины, проинструктированный командованием, проявил осторожность. Он стал барражировать на небольшой высоте и внимательно следить за тем, что происходит на земле. На площадке, где стояли вертолеты, не было никого из их экипажей, лишь суетились вооруженные солдаты. Но по давно заведенному правилу, если у вертолета имеется неисправность, кто-то из членов экипажа обязательно встречает прилетающих коллег.
Стало ясно, что происходит что-то неладное. Однако мятежники успели обманным путем захватить пограничную заставу и разоружить пограничников, большая часть которых перешла на их сторону. Несогласные служить под новыми знаменами были, для устрашения колеблющихся, арестованы. «Отступников веры» вывели на базарную площадь и зверски зарезали.
Граница с Пакистаном оказалась открытой…
3
Этот высокогорный район входил в зону ответственности вертолетного полка, базировавшегося в Джелалабаде, а конкретно — эскадрильи Екимова. Последовал приказ, по которому майору предписывалось немедленно выслать боевые машины и блокировать мятежников, а также перекрыть пути возможного подхода из Пакистана отрядов и караванов, идущих для поддержки восставших.
На дежурстве находилось звено Сереброва. Капитан со своим ведомым Кононовым находились в полной готовности. Они и взлетели, взяв курс на север, к высоченным горам Гиндукуша, в узкую долину реки Кунар.
А к вылету стала готовиться пара вертолетов капитана Паршина.
Майор Екимов хорошо знал эту высокогорную провинцию, летал над ее хребтами и скалистыми вершинами, покрытыми вечными ледниками и свежим снегом. Именно здесь Екимов впервые испытал, что из себя представляет такое явление, как попадание вертолета в «подхват»… Он понимал, что полеты в этих местах требуют от экипажей повышенного внимания и большого физического и нервного напряжение. Особенно в жаркое время дня, когда с вершин гор в долины стекают невидимые воздушные потоки. Но это еще не все. Чем выше, тем разреженнее становится окружающий воздух. Он тоже таит в себе опасность. Летчики называют его «жидким» или «разбавленным воздухом».
На разреженность воздуха любые вертолеты, и особенно тяжелые МИ-24, реагируют незамедлительно. Возникает внезапное падение мощностей двигателей, увеличивается время, необходимое для того, чтобы винтокрылая машина выполнила команду летчика. Вертолет не отказывает, но работает в странно замедленном темпе. Не зная этих важных особенностей, летчик может напороться на крупные неприятности…
Голос Сереброва донесся до майора в расчетное время. Капитан обозначил свои координаты и добавил кратко:
— Выхожу в заданный квадрат!
Немного погодя последовал доклад:
— Обнаружил на земле цель — два афганских вертолета.
Послышался приказ Сереброва, обращенный к ведомому капитану Кононову:
— Иду в атаку! Прикрывай меня!
А некоторое время спустя, прозвучало тревожное:
— Сильный встречный огонь душманов! Есть попадание! Горим!
И тишина. Вязкая, тягучая тишина. Потом непонятный шум.
В эфире зазвучал хрипловатый голос Кононова:
— Держись командир! Прикрываю!
И снова тишина.
Екимов хмурился, покусывая конец карандаша. Он чувствовал, что произошло непоправимое. Надо что-то быстро принимать. По радиотелефону майор связался со взлетно-посадочным сектором, обратился к капитану Паршину:
— У Сереброва пожар, — сухо сообщил Екимов. — Там действуют активные силы противовоздушной обороны.
— Понял! — ответил Паршин.
— К вылету готовы?
— Да, командир!
— Вылет разрешаю!
4
Паршин, Беляк, и Кулешов хорошо знали район, куда сейчас направлялись их вертолеты. Именно здесь Александр потерял земные ориентиры, и они тогда случайно залетели на территорию Пакистана, но выкрутились и отделались легким испугом. В этой провинции они минировали перевалы и тайные горные тропы. Здесь громили крупный караван.
Паршин выжимал из послушного ему вертолета все возможное, спешил на подмогу командиру звена. Двигатели ритмично и напряженно гудели, над головой монотонно и уверенно шелестели лопасти, уплотняя разреженный воздух, и вертолет, как живой, дрожал и напрягался. Внизу по белым снегам хребта и горным вершинам торопливо скользили, догоняя друг друга, темные тени винтокрылых машин.
— Выходим в заданный квадрат! — доложил Паршин по внешнему переговорному устройству.
День выдался солнечным и ясным. Видимость была отличной, как говорят пилоты «миллион на миллион».
Александр первым увидел далеко впереди на пологой заснеженной вершине темную точку и рядом с ней крохотный костер. Он тут же доложил командиру вертолета.
— Один горит, а второй рядом!
— Вижу, — ответил Паршин и в свою очередь добавил. — Вертолет взлетает. Кононов!
— Уже хорошо! — обрадовано произнес Беляк.
В эфире послышался знакомый и чуть хрипловатый голос Кононова. Паршин услышал, как он докладывал о том, что благополучно совершил посадку на склоне вершины, что принял на борт экипаж Сереброва, успевший покинуть горящий вертолет, что раненых нет, и что он, Кононов, принял решение возвращаться на базу. Потом обрисовал обстановку у блокпоста.
— У входа в долину две зенитки! Будьте осторожны!
Расположенный на плоской горе в самом центре входа в долину блок-пост занимал выгодное положение. Он был основательно укреплен и нашпигован оружием, в том числе гранатометами и крупнокалиберными пулеметами. Небо прикрывали два зенитных орудия. Под прицельным огнем находилась вся долина, обрамленная высокими, почти отвесными горами.
Атака с хода, в лоб, проведенная парой Сереброва, положительного результата не принесла, но раскрыла оборонительную систему мятежников. Надо было что-то предпринять, что-то придумать. Паршин, управляя вертолетом, прикидывал различные варианты.
И как бы читая мысли капитана, в шлемофоне раздался голос Беляка:
— Командир, у меня есть задумка!
— Выкладывай!
— А если с тыла, из ущелья!
— Ущелье узкое, — ответил Паршин, рассматривая карту. — Там нам не развернуться.
— А если перемахнуть через хребет? А по ущелью мы уже летали, — Александр говорил торопливо, выкладывая свою идею. — На нашей стороне момент внезапности! Пока очухаются, пока развернут зенитки, мы их накроем! Давай рискнем, командир!
Паршин и сам понимал, что подход к блокпосту надо осуществлять по ущелью. Эффект внезапности будет решающим. Мятежники никак не ожидают появления вертолетов из ущелья, практически не пригодного для полетов. Сколько секунд необходимо, чтобы перенацелить зенитное орудие в противоположную сторону? Эти секунды решат все.
Вертолеты стали набирать высоту.
В разреженном воздухе машина были неустойчивы. Вертолеты то бросало из стороны в сторону, то стремительно возносило, чтобы затем низвергнуть вниз. Паршин был начеку, реагировал, восстанавливая необходимый режим полета. Бросил взгляд на приборы. Стрелка переползла отметку в четыре с половиной тысячи метров. Еще немного и они перемахнут через хребет.
