Сергей Ковалев - Свастика над Таймыром
25 июня 1938 года подлодка Д-2 («Народоволец») — вторая из «декабристов», во время дифферентовки упала на глубину 123 метра. При этом «были обнаружены лишь капли воды в сальниках и на болтах съемных листов прочного корпуса».
А это значит, что прочный корпус Д-1 на глубине до 127 метров вряд ли был бы раздавлен. А это прямо указывает на то, что у острова Большой Арский гибель нашей субмарины могла произойти лишь от внешнего воздействия на прочный корпус, то есть от столкновения с чем-то.
3. Южная часть залива в соляровых пятнах. Где находится источник их выхода на поверхность?
Первое масляное пятно было обнаружено силами поиска недалеко от мыса Шарапов. Дальнейшая нумерация пятен всплывающего соляра из раздавленных топливных цистерн лодки (на карте № 1) дня точки предполагаемой гибели Д-1 у острова Большой Арский (где 18 ноября было найдено большое количество металла) не имеет ясного объяснения. Номера обнаруженных пятен соляра на 1-й карте возрастают с севера на юг. Получается, источник пятен может находиться в центре полигона № 6 на больших глубинах, где и необходимо искать Д-1. И это вписывается в «логику» 1940 года, что топливные цистерны советской подлодки разрушены на большой глубине. В случае гибели «Декабриста» на малых глубинах, то есть — в районе Большого Арского, его топливные цистерны (находящиеся вне прочного корпуса), скорее всего, были разрушены от внешнего воздействия (таран, взрыв мины, камни береговой черты).
4. Почему из 55 человек экипажа Дна поверхности залива никого найти не удалось?
Если бы у подводников была хотя бы малейшая возможность выйти на поверхность и (или) выпустить спасательный буй, то на поверхности залива не только нашли бы последний, но удалось бы и отыскать живых североморцев или хотя бы их тела.
Лодочная система регенерации воздуха в отсеках позволяла обеспечивать жизнедеятельность всего экипажа целых трое суток, а суммарный вектор течений в заливе имеет направленность к южному берегу залива. Трехсуточный срок жизнедеятельности подводников был фактически проверен в сентябрьском (1938 года) походе Д-1 на полную автономность. Кроме того, советский «Декабрист» стал первой подводной лодкой в мире, которая была оснащена комплексом аварийно-спасательных средств, сигнализации и связи со спасателями, а также — специальными средствами подъема лодки на поверхность. Над ее 4-м отсеком находилась прочная рубка, имевшая два входных люка (верхний и нижний). Эта рубка вместе с торпедными аппаратами в носу и в корме корабля при необходимости могла быть использована военными моряками как шлюзовая камера для выхода из затонувшей подлодки. Таким образом, возможность выйти на поверхность у подводников была!
Но почему же никто не воспользовался коллективными и индивидуальными средствами спасения подводников (ИСА) или не обозначил буем место корабля, лежащего на грунте? Ответ на этот вопрос позволят дать только осмотр и подъем «Декабриста» на поверхность. А пока попробуем предположить:
— подводники погибли от быстрого распространения забортной воды и поэтому остались в прочном корпусе на боевых постах;
— выход на поверхность оставшихся в живых членов экипажа был невозможен из-за большой глубины залегания субмарины на грунте;
— местом большого поступления забортной воды стал 4-й отсек, он же центральный пост «Декабриста» (одновременно отсек-убежище, содержащий централизованные системы: погружения, управления кораблем, шлюзования из затонувшей подводной лодки), где погибли весь командный состав корабля и рулевые, управлявшие горизонтальными рулями. Подводники, находившиеся в концевых отсеках, по какой-то причине не смогли самостоятельно выйти на поверхность. Реальность таких предположений подкреплена случаями гибели североморских подводных лодок: Щ-424 (20 октября 1939 года), С-80 (27 января 1961 года), подводного крейсера К-141 «Курск» (12 августа 2000 года) и тихоокеанских подводных лодок: С-117 (15 декабря 1952 года) и К-129 (8 марта 1968 года).
В любом случае ясно, что катастрофа могла произойти как от перезаглубления Д-1, так и от внешнего воздействия на ее прочный корпус. Но в трех из четырех предложенных гипотез преобладает внешнее воздействие на корпус Д-1 при ее нахождении под перископом или при всплытии в надводное положение. Более того, в пользу версии о внешнем воздействии на «Декабрист» (при этом погибли сразу же и командный состав, и рулевые), и именно в районе 4-го и (или) 5-го отсеков, может говорить то, что по техническому проекту подводные лодки типа «Д» имели наибольший запас плавучести (45,5 проценте) среди своих современников. Это позволяло «декабристам» даже в случае быстрого поступления забортной воды сохранять способность «всплыть на поверхность при затоплении любого отсека» (включая и самые большие — торпедный (1-й) или дизельный (6-й). Правда, лишь при сохранении у подводников возможности управлять горизонтальными рулями, а также решительных и правильных действиях личного состава центрального поста.
Найденный после катастрофы клин из обрешетки IV аккумуляторной батареи (находившейся в 5-м отсеке) указывает, что пролом в прочном корпусе подлодки был в 4-м и (или) 5-м отсеках. Да еще и в верхних четвертях прочного корпуса (В ином случае все предметы должны были остаться в корпусе лодки.) И наличие большого количества маслянистой жидкости, всплывшей на поверхность Мотовского залива, в какой- то мере это подтверждает (цистерны смазочного масла или масляные цистерны находились действительно в 5-м отсеке подводной лодки).
Конечно, можно допустить, что такой пролом появился от последующего взрыва внутри корабля (в нижней части 4-го отсека — артиллерийский погреб, содержащий сто двадцать 100-мм и пятьсот 45-мм снарядов, тут же — аккумуляторная батарея 5-го отсека). Но данное предположение не слишком убедительно.
И — самое главное предположение. Если бы «Декабрист» находился в надводном положении, то на ходовом мостике или в ограждении его рубки обязательно должны были стоять командир подводной лодки или его помощник и верхняя вахта. То есть после гибели корабля силам поиска удалось бы отыскать либо оставшихся в живых подводников верхней вахты, либо тела моряков. Ведь поиск пропавшей субмарины кораблями флота начался уже через пять часов после последнего погружения лодки, то есть в районе девятнадцати часов 13 ноября.
Но ни до 26 ноября, ни позже ни на поверхности залива, ни на побережье следов погибших подводников, за исключением краснофлотской бескозырки, спасательных кругов (целого и обломанного), кусков изоляции (предположительно, от корпуса подлодки), так и не было найдено. Меж тем вскоре грянувшая Великая Отечественная война показала, что тела подводников, даже с подлодок, погибших при форсировании минных заграждений, спустя несколько недель, а то и месяцев обязательно выбрасывались на ближайший берег. Более того, за год до гибели Д-1 на Северном флоте уже была катастрофа Щ-424, о которой уже было рассказано.
«Щука» шла в надводном положении по Кольскому заливу, на мостике находились исполнявший обязанности командира, капитан 3-го ранга Константин Шуйский и шесть подводников. Советский траулер РТ-43 ударил ее в левый борт в районе 3-4-го отсеков. На Щ-424, которая за две минуты упала на грунт на глубине 250 метров, погибли двадцать девять членов экипажа, дивизионный механик 1-го дивизиона Бригады, капитан 3-го ранга Геннадий Норицын и два курсанта Военно-морского инженерного училища имени Дзержинского (Иван Дмитриенко и Николай Смирнов).
Все, кто находился в момент катастрофы на ходовом мостике «гцуки», при ударе от возникшего крена (почти 90 градусов) были выброшены за борт. Но прежде чем подлодка скрылась под водой, три ее моряка успели выбраться из центрального поста и были спасены рыбаками. Всего с воды ими были подняты десять живых подводников Щ-424.
А вот Д-1 погибла, не оставив никаких следов. Наиболее вероятно, что подлодка погибла, когда она находилась в подводном положении или на перископной глубине. Тем более что наличие обломанного спасательного круга и является существенным подтверждением того, что «Декабрист» получил удар извне. Например — в ограждение прочной рубки и собственно в прочную рубку, где в это время могли находиться спасательные круги.
В своей книге «Вместе с флотом» в то время командующий Северным флотом адмирал Арсений Головко скупо написал о той давней катастрофе:
«О причинах гибели строились всякие предположения. Одни считали, что в заливе находилась чужая подводная лодка, она, мол, подкараулила Д-1 и потопила ее. Другие полагали, что в Мотовском заливе кем-то поставлены мины и что лодка подорвалась на одной из них». И в главе 2 читатель уже нашел подтверждение тому, что у командующего Северным флотом были достаточные основания записать в своем дневнике именно эти строки, а не что-либо иное.
