Андрей Колганов - Йот Эр. Том 2
— Вы позволите пригласить вас отужинать в ресторане?
Девушка не стала отказываться, но, уже подходя к гардеробу, заметила:
— Мне надо будет заскочить домой, переодеться.
Профессор, бросив снисходительный взгляд на ее простенькое платье, в котором она обычно ходила в университет, согласился:
— Да, не мешало бы.
Некоторые отклонения от привычного сценария наметились, когда Нина поймала на Моховой такси, усадила в него своего научного руководителя, а по прибытии на место, опередив Василия Васильевича, самостоятельно расплатилась с шофером. Новый дом, в котором квартировала студентка, заставил шевельнуться червячок сомнения в душе профессора. Усадив его на кухне и угостив чашечкой кофе, она отправилась переодеваться.
На скорую руку, но притом весьма умело уложенная высокая прическа, длинное вечернее платье из темно-бордового бархата, меховое манто и рассыпающие искры бриллиантовые серьги в ушах заставили Василия Васильевича крепко задуматься. А когда студентка подвела его к шикарному автомобилю, черная эмаль корпуса которого выгодно оттеняла красный сафьян обивки сидений, и уселась за руль, сомнения навалились на него с новой силой.
— Позвольте, я сама приглашу вас в ресторан по своему выбору, — не столько спрашивая, сколько утверждая, заявила между тем Нина под звук взвизгнувших при резком старте с места колес. Произнесено это было таким тоном, что научный руководитель сразу догадался — это предложение из числа тех, возможность оспорить которые даже не рассматривается.
Автомобиль пронесся по Ленинградскому проспекту, улице Горького, свернул на Бульварное кольцо и вскоре оказался у ресторана «Прага».
— Сюда же вечером не попасть, — в некотором недоумении промолвил профессор. Он прекрасно знал, что «Прага» давно и прочно оккупирована московским высшим светом, так что «с улицы» туда не проникнешь, разве что днем, если повезет.
— Эту проблему мы решим, — несколько туманно объяснила студентка, уже выбираясь из машины.
Подойдя к дежурившему у входа солидному швейцару с окладистой бородой, она поинтересовалась:
— Прохор Семенович, для меня столик найдется? — мимолетный жест, и в ладонь швейцара перекочевала десятка (тогда аппетиты работников сферы обслуживания даже в самых престижных местах были еще весьма скромными).
— Конечно, дочка! Проходи! — и вмиг сделавшийся доброжелательным прежде неприступный страж широким жестом распахнул дверь.
— Это со мной, — бросила Нина, потянув за собой окончательно убитого Василия Васильевича.
Последовавшая несколько позже попытка проявить самостоятельность и расплатиться за роскошный ужин была студенткой твердо пресечена. Все, казалось бы, его уже больше нечем поразить. Но последний удар он получил, когда после ужина был приглашен домой на чашечку кофе с пирожными, коробочка с которыми была приобретена тут же, в ресторане.
Попивая кофе со свежайшими эклерами, Василий Васильевич никак не мог сообразить — а что же последует дальше? А дальше его повели знакомиться с библиотекой, куда Нина успела собрать с букинистических развалов массу интереснейших книг, в том числе несколько прижизненных изданий классиков русской литературы XIX века. Профессор взял в руки одну из таких книг, полистал, затем углубился в чтение и перестал замечать, как летит время. Когда же он спохватился и посмотрел на часы…
— Боже мой, скоро час! — прошептал он. — Я же не успею к метро до закрытия…
Девушка, стоя у него над плечом, с улыбкой спросила:
— Зачитались? — и тут же предложила: — Если интересно, можете продолжать. У меня на кухне есть диванчик, я вам постелю там, так что сумеете выспаться перед занятиями. А утром я вас подвезу в университет, чтобы можно было поспать чуть подольше.
После этого ее отношения с Василием Васильевичем окончательно перешли в разряд уважительно-дружеских.
10. Золотая молодежь
Однако жизнь Нины вертелась не только вокруг университета. И положение отца, и круг знакомств, приобретенный в Польше, в котором было немало представителей генералитета, сами собою вводили ее в высший свет. Довелось ей побывать и на праздничных приемах в Кремле, на одном из которых, в ноябре 1952 года, она второй раз в жизни видела Сталина. Иосиф Виссарионович выглядел весьма неважно — серый, осунувшийся, с отчетливо проступившими оспинами на лице. Его маршальский китель, при ближайшем рассмотрении, имел не слишком опрятное состояние — похоже, вождь уже не обращал на это внимания.
Был на этом приеме и член Президиума ЦК КПСС, заместитель Председателя Совета Министров СССР Лаврентий Павлович Берия. Появившись в зале по окончании торжественной части, Берия жадно набросился на еду — вероятно, не успел пообедать. Взгляд его был совершенно обычным, безо всякого гипнотического воздействия (о котором уже тогда потихоньку шушукались). Так что никакого демонического впечатления на Нину он не произвел, Впрочем, вполне возможно, что в кабинете на Лубянке взгляд Берии мог оказывать совсем другое действие на собеседника.
Нина тогда близко соприкасалась и с обществом советской «золотой молодежи», однако она быстро стала сторониться гулянок, которые устраивали кремлевские сынки — Василий Сталин, младший сын Кагановича, сын Чкалова (тогда — слушатель Военно-Воздушной академии имени Жуковского)… Изо всей этой компании Нина впоследствии с сожалением вспоминала лишь о судьбе Василия Сталина. Веселый парень, душа общества, которого спаивали его прихлебатели, он пользовался неизменным успехом у девушек, льнувших к нему отнюдь не только потому, что он был сын вождя.
Тем не менее и с этой средой связано несколько интересных эпизодов из ее жизни. На одной из гулянок уже сильно выпивший молодой Серго Берия стал жаловаться Нине, что отец перед ним регулярно исповедуется о своих делах:
— Я после этого напиваюсь, — ныл он, — но водка мне не помогает. А колоться наркотиками я боюсь…
После чего между ними произошел следующий диалог:
— Нинка, дай мне свой пистолет, я застрелиться хочу!
— Чего это ради? У тебя, вон, свой есть, из него и стреляйся.
— Да-а, я знаю, ты добрая, ты, в случае чего, поможешь, если у меня не выйдет, — довольно нелогично аргументировал он свою просьбу.
Разумеется, помогать вдрызг пьяному Серго стреляться Нина и не подумала, вполне представляя себе возможные последствия. Спустя десятилетия Серго Берия нарисовал в своих мемуарах такой образ своего отца, по которому сложно было бы представить подобный эпизод. Ну что же, дети часто склонны идеализировать своих родителей, какими бы они ни были на самом деле, особенно защищая их от нападок со стороны.
Если тебе не нравится компания, которая тебя окружает, — заведи себе другую, по собственному вкусу. И вскоре Нина стала сама собирать у себя дома тех, с кем ей было более приятно общаться. В ее квартиру неподалеку от метро «Аэропорт» друзья, среди которых было немало студентов и курсантов военных училищ, частенько стали заходить запросто, зная, что здесь можно перекусить или переночевать. Не возражала девушка и против того, чтобы ее гостеприимством воспользовались влюбленные, у которых не было своего угла, где они могли бы уединиться. Ее друзья уже знали, что для них доступ сюда совершенно свободен — ключ от квартиры во всякое время лежал под ковриком у двери.
Именно это ее и спасло. Зимой, в начале 1953 года, санэпидстанция травила в доме крыс. Не подозревавшая об этом Нина, придя домой, полезла в холодильный шкаф под окном на кухне. Достав оттуда кусок сливочного масла, выложенный на блюдечко, она обратила внимание на покрывавший его сероватый налет. Решив, что это просто пыль, девушка соскоблила верхний слой и пустила оставшуюся часть в дело… Сознание она потеряла внезапно, не успев ничего предпринять.
На ее счастье, кто-то из ее знакомых заявился туда, достал из-под коврика ключ, вошел в квартиру — и обнаружил хозяйку валяющейся на кухне без чувств. Немедленно вызванная «скорая помощь» — квартира была телефонизирована, что тогда являлось отнюдь не всеобщим достоянием, — увезла Нину в больницу.
Первый вопрос, который ей задали, когда она очнулась:
— Где вы взяли яд?
— Какой яд? — не поняла девушка.
— Которым вы травились.
— Да я вовсе не травилась, — попробовала объяснить она.
— Все вы так говорите! — раздраженно заявил врач.
Лишь после долгих препирательств выяснилось, что дело в небрежной работе санэпидстанции, в результате которой яд оказался на масле.
В начале марта 1953 года Москву облетела весть о смерти Сталина. В это время Нина была сильно простужена и лежала с температурой. Но, под влиянием общего настроения, охватившего тогда многих людей, она отправилась в райком КПСС подавать заявление о вступлении в партию. На собеседовании в райкоме ей задали вопрос по «Краткому курсу истории ВКП(б)» о начальном периоде революционной деятельности РСДРП на Кавказе. Она стала рассказывать про издававшуюся там социал-демократическую газету «Брдзола».
