Анатолий Злобин - Бонжур, Антуан!
Резкий гудок вывел меня из задумчивости. Автопоп с магнитофонной проповедью уехал уже далеко, и голос его был едва слышен. У нашего подъезда остановились две машины. Из первой вылез тучный человек с толстым портфелем, из второй служители таскали чемоданы и коробки. Одна из машин — «феррари», но масть не та.
8.35. — Сладко же я вздремнул, — Антуан стоял передо мной в дверях балкона. — Красивое у нас побережье, правда?
Я вскочил:
— Пойдём? Вперёд, Антуан!
— Конечно, пойдём. Пойдём на море и будем купаться, — он пребывал в самом благодушном настроении.
— А Щёголь? — не удержался я.
— Попробуем найти его среди волн и утопим, — Антуан похохотал. — За что же я заплатил денежки? Я заплатил их за море и за солнце. Я должен кое-что получить за эти денежки. А потом мы потребуем проценты на вложенный капитал.
— Хорошо, Антуан, пойдём на море, — покорно согласился я.
Мы переоделись, прихватили полотенца и двинулись. В холле всё было по-прежнему, машины уже отъехали от подъезда.
Антуан подошёл к администратору.
— Простите, пожалуйста, мсье Пьер Дамере не приезжал? — спросил он.
— Дамере? — удивился администратор. — Первый раз слышу это имя.
Пришлось Антуану давать задний ход.
— Разве я не просил вас передать мне, если приедет Пьер Дамере, это мой кузен.
— Я уверен, мсье, что не слышал такой просьбы.
— О, пардон, мсье, если он всё же спросит меня, передайте, что я на пляже.
Они поулыбались друг другу, инцидент был исчерпан.
На пляже Антуан отыскал кабинку, которая прилагалась к нашим шикарным апартаментам, и открыл её ключом.
— Надо пококетничать с горничной, — сказал я. — Она может знать, где сейчас Мариенвальд. Щёголь сейчас с ним, я уверен.
— Тс-с, — Антуан показал глазами на стены. — У этих фанерных стен бывают уши. Вперёд! — задорно крикнул он и первым припустился по песочку. Мы долго шлёпали по мелководью, вскидывая ноги, потом поплыли. Вода была колючей и въедливой, но я пошёл баттерфляем и быстро согрелся. Покатые волны катились навстречу, я прошёл метров пятьдесят и сбавил темп, выбрасываясь на буруны и озираясь: процентов на вложенный капитал среди волн не наблюдалось, пора возвращаться на сушу.
8.58. Антуан на берегу растирается полотенцем и разговаривает с крепким загорелым мальчишкой лет десяти. Я неспешно шагаю по мелководью, крутя руками мельницу, чтобы согреться.
— Хелло, Майкл, — крикнул мне Антуан, — этот парень не верит, что ты прилетел из Америки.
Мальчишка с интересом смотрел, как я подхожу. На пляже было пустынно.
— Хау ду ю ду, май дарлинг, — подхватил я, подыгрывая Антуану. — Ол райт, янки дудл, уойс оф Америка. Уаш пудель лайт энд кусайт, йес? Боинг корпорейшен, ай лав гёрлс, твейс мишен супер долларс, тен миллионс, ду ю спик инглиш?
— Он очень извиняется, Майкл, что не знает твоего языка, — продолжал Антуан. — Вообще-то он фламандец и живёт в Брюгге, но по-французски он умеет говорить. Ты понимаешь меня, Майкл? Но главное не это. Хендрик увидел, как ты здорово плаваешь баттерфляем и сразу догадался, что ты чемпион Америки.
— Вери матч, беби. Майкл чемпион оф Тексас энд Калифорния. Ай плау Миссисипи энд Велики океанз. Гран при, голд долларс, Майкл купишен ранчо ин Тексас.
— Мистер Майкл счастлив познакомиться с тобой, Хендрик, — перевёл меня Антуан. — Он приглашает тебя к себе на Миссисипи, у него там великолепное ранчо. А ты знаешь, Майкл, кто этот малыш? Его зовут Хендрик ван Сервас, он сын хозяина «Паласа», в котором мы остановились, и приехал сюда из Брюгге на каникулы.
— Вери гуд, Хендрик, — гнусавил я. — Удай уапу. Бувайшн здоровс.
— Мой папа не хозяин, а только старший управляющий, — ответил Хендрик, глядя на меня с восхищением. — Наш хозяин мессир Мариенвальд. Я видел его утром в Брюгге.
— Много ты знаешь, Хендрик, — Антуан усмехнулся. — Мессир Мариенвальд живёт в Вендюне, и мы сейчас поедем к нему. Мистер Майкл хочет купить отель у мессира Мариенвальда.
— Нет, я видел его в Брюгге, мсье Оскар, — упрямо повторил Хендрик, покраснев от незаслуженной обиды. — Он давно не приезжал к нам, но я хорошо его помню, не думайте, что я такой маленький.
— Мессир Мариенвальд сейчас в Брюгге, а Хендрик ван Сервас сейчас в Кнокке. Как же ты мог его видеть?
— Я ночевал сегодня дома и рано утром приехал сюда со старшим администратором. А мессир Мариенвальд приехал к нам ещё раньше на Каренмаркт.
— Твой папа живёт на Каренмаркт? — взволнованно воскликнул Антуан. — И его зовут Питер? Значит, я знаю твоего папу, по-моему, он был партизаном в Армии Зет. Да?
— Что вы говорите, мсье Оскар, — засмеялся Хендрик. — Мой папа не мог быть на войне, ему всего тридцать три года.
Лицо у Антуана вытянулось, он глянул на меня. Я прошёлся колесом по плотному песку и вернулся обратно.
— Значит, я ошибаюсь, Хендрик, жаль, — Антуан покачал головой. — Хотелось бы встретиться со старым партизанским другом. Но если ему всего тридцать три года, тогда это не он.
— Ол, райт, Хендрик. Ол райт, мистер Тото. Хендрик сегойшен мотайт фром Брюгге, ун вери гуд беби.
— Так, значит, они были в Брюгге? — переспросил Антуан. — Тогда и мы поедем туда, какая разница? Хочешь поехать с нами, Хендрик?
— Увайс, Хендрик, гуд путешейзен тудей энд назай. Майкл покупайт «Палас» энд конструирс кондишен. Твойс папа стэйтс дженераль директор Майкл компани. Ду ю хотейш?
— Мистер Майкл говорит, — снова перевёл Антуан, — что он купит «Палас» и сделает тут все по-американски. А твой отец станет президентом новой американской компании. Ты будешь присутствовать на наших переговорах. С мессиром Мариенвальдом приезжал кто-то ещё?
— Они приехали вдвоём, — ответил Хендрик, — но того господина я не знаю.
Я сделал два задних сальто и снова стал перед Хендриком. Тот по-прежнему смотрел на меня с восхищением.
— Наверное, это адвокат мессира Мариенвальда, — предположил Антуан. — Так ты поедешь с нами, Хендрик?
— А какая у вас машина?
— Мистер Майкл прилетел на своём самолёте, все его «ягуары» остались за океаном. Сейчас мы путешествуем на моём «рено».
— Вы дадите мне повести вашу машину? — загорелся Хендрик. — Я умею водить папин «феррари», но он мне не разрешает.
— В таком случае можно считать, что мы договорились, — заключил Антуан. — Ждём тебя через час, мы живём в триста третьем номере.
— Гуд бай, Хендрик, до свидейшен. — Я взял низкий старт и пустился к купальне, потому что на ветру было холодновато.
9.12. У подъезда остановились две машины. Из первой извлекают чемоданы, тут же застыла холёная мадам с надменным лицом, демонстрируя прохожим драгоценности и бархатную болонку, уютно разместившуюся на её груди.
Вторая машина пуста. Это темно-синий «феррари». Я посмотрел на номер, так и есть: 9325Х. На заднем сиденье брошена развёрнутая карта Бельгии. Дверцы закрыты.
Из вертящейся двери выходят люди, в холле тоже порядочно народу, администратор занят и на нас ноль внимания.
Внимательно оглядываем холл, но тех, кого мы ждём, здесь нет.
9.14. Вошли в номер. Антуан кидается к бутылкам с лимонадом, жадно пьёт. Портьера в алькове задёрнута и подозрительно колышется. Пройдя на цыпочках, резко отдёргиваю её, там никого нет, зато постель аккуратно прибрана. Антуан смеётся над моей оплошностью.
— Порядок, Антуан, — отвечаю. — Итак, небольшое резюме. Пьер Дамере отпадает, можно даже не звонить в Лилль. Терезиной бабушке. Ван Сервас тоже вышел из игры. Остаётся последнее имя.
— Не хотел бы я называть его, — сосредоточенно говорит Антуан и подходит к телефону.
Звоним в «Храбрый Тиль». Начинается традиционный обмен любезностями: бонжур, пардон, силь ву пле. Нельзя ли попросить к телефону мсье Мариенвальда? На какой предмет? Это «Храбрый Тиль» так осторожничает. — Кто со мной говорит? — У телефона Фернан Ассо. — Пардон, не расслышал, кто? — Метр Ассо из Намюра, поверенный барона и все такое прочее. — По какому делу? «Храбрый Тиль» явно настороже. — Чёрт возьми, — раздражается Антуан, — мсье Мариенвальд сам просил позвонить меня по этому телефону и дал ваш номер. Я поверенный барона. Какое вам дело до наших дел с мсье Робертом? Или вы хотите, чтобы я рассказал ему о нашем разговоре? Тогда вам не поздоровится.
Но не так просто прошибить «Храброго Тиля», тот невозмутимо отвечает: час назад метр Ассо, его супруга и мессир Мариенвальд отбыли в машине. Так что давай не прикидывайся, а то тебе не поздоровится.
Антуан в сердцах бросает трубку: мы разоблачены.
9.17. Осторожный стук в дверь. На пороге Хендрик.
— Мой папа приехал, — радостно сообщает он, — и с ним мессир Мариенвальд и третий господин.
— Ты их видел? — спросил Антуан.
Я подошёл к Хендрику и потрепал его по щеке.
— Ещё нет. Я увидел у подъезда папину машину и побежал на второй этаж. Но секретарь не пустил меня к папе: у него важное совещание с этими господами. Тогда я попросил передать папе или мессиру Мариенвальду, что из Америки прилетел мистер Майкл, который хочет купить отель, и сразу помчался к вам. Секретарь очень обрадовался и сказал, что немедленно доложит про мистера Майкла.
