Карл Вурцбергер - Туманы сами не рассеиваются
Ужас и страх на мгновение парализовали Мюнх. Потом она бросилась на землю и по мокрой траве поползла к кустам. Пограничники прошли мимо на небольшом расстоянии от нее. Мюнх, задыхаясь, побежала по круто спускающейся дороге. В темноте различила три белых круга на дереве. Еще десять метров…
Она решительно бросилась вперед, но наткнулась на шлагбаум. Ноги утонули в распаханной земле контрольно-следовой полосы. Застряла туфля. Мюнх попробовала найти ее, но не смогла. Страх гнал ее дальше. Схватив чемодан, она еще быстрее побежала по дороге, и лишь когда между деревьями замерцали огни деревни, в изнеможении опустилась на землю. Она порвала край платья, вымазалась грязью. Это должно было помочь ей сыграть роль политической беженки. Подхватив чемодан, снова побежала. Камни ранили ей ноги, но она не обращала внимания на боль.
Остановилась у первого деревенского дома, в котором горел свет, и сильно постучала в дверь.
* * *Сумерки уже окутали дорогу, проходящую у подошвы горы Росберг вдоль опушки леса, и только гребенчатые вершины гор еще золотились под последними лучами солнца. Воздух был неподвижен. Оба пограничника обливались потом.
— Скорее, малыш, — сказал Вальдауэр, обращаясь к Петеру Блоку. — Нам нужно еще засветло успеть установить сигнальные приборы и взрыхлить полосу.
— Ну и жара, дружище. Так можно и растаять.
— Занимайся больше спортом, бери пример с меня, — съязвил Вальдауэр.
— Тогда тебе придется здорово поработать, чтобы поубавить свою пивную бочку, — ответил Блок, имея в виду живот Вальдауэра. — Но бегаешь ты здорово.
Когда они подошли к своему участку, стемнело. Вальдауэр быстро установил сигнальные приборы. Граблями взрыхлил участок полосы, идущей от часовни вверх, затем проделал то же самое почти на двести метров вправо. Наступила ночь.
Когда на востоке сверкнула первая молния, он потянул носом воздух.
— Смотри, парень, сегодня нам достанется. Грозой пахнет.
Под внезапным порывом ветра зашумели ветви деревьев. Брызнули первые капли дождя.
— Надевай накидку.
Пограничники встали под деревом. Дождь и сильный ветер заглушали все остальные звуки. Только сейчас Вальдауэр увидел, что Блок натянул поверх фуражки капюшон накидки.
— Ну и пограничник! Откинь капюшон, приятель. Под ним ничего не услышишь и не увидишь.
— Да ведь все потечет за шиворот!
— Лучше дождь за шиворот, чем нарушитель через полосу. Снимай! Потом попросишь у командира зонтик!
— Ладно, ладно. — Блок нехотя откинул капюшон. «Толстяк всегда все преувеличивает», — подумал он про себя.
Теперь молнии следовали одна за другой. Раскаты грома усилились.
Блок стал думать о том, что молния может ударить в дерево, под которым они нашли прибежище. Сощурившись, посмотрел на крону, раскачиваемую ветром, и, ослепленный, закрыл глаза: рядом в землю ударила молния. Блок судорожно схватил Вальдауэра за руку.
— Послушай, Вальди! Это же сумасшествие, надо уходить. Пошли!
— Держи себя в руках, Петер! Сейчас все кончится.
— Но ведь деревья притягивают!
— Перестань!
Вальдауэр оказался прав. Раскаты грома стали удаляться, хотя дождь все еще бил по ветвям деревьев. Пограничники пошли дальше. Сапоги набухли от воды, брюки промокли. Ветер срывал накидки.
Было уже далеко за полночь, когда ветер стих. Только капли дождя, стекающие с листьев, нарушали тишину. Над дальними горами в тучах открылась полоска бледно-розового неба.
— Пошли, Петер. Надо проверить сигнальные приборы.
Вальдауэр согнулся над полосой, ведущей от часовни.
— Что случилось? — На полосе можно было различить след, оставленный от передвижения ползком. Дождь размочил его, и теперь трудно было определить, куда он вел. Вальдауэр опустился на колени и стал исследовать место. — Кто бы это мог быть?
Поручив Блоку вести наблюдение, Вальдауэр побежал вдоль полосы. Ничто не говорило о том, что здесь кто-то проходил.
— Что делать, Вальди? Думаешь, это нарушитель? — Блок волновался.
— По такому бесформенному следу ничего не определишь. Наверху крутые утесы. Не думаю, чтобы здесь кто-то прорвался. Но командованию, конечно, нужно сообщить. Наблюдай, а я позвоню.
Берген приказал: «Обеспечить наблюдение за подозрительным участком. Немедленно прибуду лично».
Контрольный осмотр ничего нового не дал. Полоса выше часовни упиралась в скалу, круто спадающую вниз. Ни намека на песок или на пыль, по которым можно было бы получить дополнительные данные. Все смыто дождем.
Собака Заперта тоже не смогла взять след.
— Да, товарищ ефрейтор, — сказал Берген. — Ничего не поделаешь. По отпечатку на полосе не распознаешь, кто это был — человек или животное, и куда ведет след.
— В ближайшее время ни на минуту не упускайте из виду этого участка полосы. Продолжайте нести службу!
Берген вылез из мотоциклетной коляски и принял доклад у часового, охраняющего заставу. Было четыре часа утра. Он стащил сапоги и, не раздеваясь, бросился в постель. На заставе царила тишина. Неожиданно затрещал телефон. Судя по гудкам, телефон пограничной оповестительной связи. Что произошло? Берген прислушался. Послышались шаги. Вошел дежурный и позвал его к телефонному аппарату.
— Кто у телефона?
— Младший лейтенант Бренер.
— Бренер?! — Незадолго до того как Берген вернулся на заставу, Бренер начал осмотр десятиметровой полосы.
— У шлагбаума, левее Высокого Болота, обнаружен след на контрольно-следовой полосе. Он уходит в западную зону. Женская туфля застряла в почве полосы. Время, когда был оставлен след, точно установить нельзя из-за дождя, но все говорит за то, что женщина перешла границу до или во время грозы.
«Итак, нарушение границы, первое за время моего Командования», — подумал Берген.
— Товарищ младший лейтенант, оставайтесь у следа. Через четверть часа я приеду, — приказал он и положил трубку. — Товарищ дежурный, немедленно разбудите ефрейтора Заперта и водителя. Через пять минут обоим вместе с ищейкой прибыть ко мне.
Мотоцикл с трудом поднимался по скользкой дороге. В коляске сидел Заперт, крепко прижимая к себе собаку. Еще сто, двести метров. Дальше ехать было невозможно: колеса буксовали. До шлагбаума шли пешком.
Теперь все было ясно: здесь перешла границу женщина. Принимать специальные меры для охраны границы на этом участке уже не имело смысла: было поздно.
Берген с волнением рассматривал черную туфлю на низком каблуке. В республике производятся тысячи таких туфель. Но чья эта? Что заставило эту женщину перейти границу? В чем изъян в организации охраны границы, позволивший осуществить переход?
Взяв след, собака сначала устремилась вниз, но вскоре потеряла его.
— Товарищ младший лейтенант, снимите копию следа и продолжайте осмотр.
Перед выездом Берген разбудил Рэке и рассказал о случившемся. Теперь Рэке сидел в своем кабинете и ждал его возвращения.
— Что случилось, Рольф? Нарушение?
— Нарушение. Женщина, — ответил Берген и поставил на стол туфлю, покрытую грязью. — Единственная улика. Собака след не взяла: дождь…
Рэке подошел к столу и взял туфлю. Прищурившись, стал рассматривать ее.
— Подожди. Совсем недавно я где-то видел такие туфли.
Берген рассмеялся.
— Охотно верю.
Рэке продолжал вспоминать. Час за часом прослеживал он события последних трех дней. Где он мог видеть такие туфли? В кино? Нет. В Хеллау? В народном имении Хассель? Нет. Во Франкенроде? Два дня назад он, фрау Федлерн и еще один товарищ из погрануправления беседовали с Бертой Мюнх… Мюнх! Она все время вертела ногой, и его это раздражало. На ней были точно такие туфли!
— Рольф, это туфля Мюнх!
— Что?
— Туфля Мюнх!
— Но зачем ей понадобилось переходить на ту сторону? Ей же ничего не грозило. Может быть, из-за Болау…
— Едем в деревню!
…Когда появились Берген и фрау Федлерн, Шонфус находился во дворе. Он не без удивления ответил на приветствие офицера и поинтересовался причиной его визита.
— Что, неужели у Берты опять кто-нибудь?
Берген подчеркнуто серьезно спросил:
— Фрау Мюнх дома?
— Я уже дважды к ней стучался, но она не отзывается. Вчера с ней черт знает что творилось, Господи, уж не случилось ли чего? Мне это только сейчас пришло в голову. Берген и бургомистр посмотрели друг на друга.
— Разбудите, пожалуйста, фрау Мюнх или проводите нас в ее комнату.
— Прошу, прошу. — Шонфус сильно постучал в дверь.
Никто не ответил.
На пороге кухни появилась фрау Шонфус.
— В чем дело?
Муж не ответил ей.
— Да открывайте же, господин Берген! Господи, неужели она…
Берген с силой распахнул дверь. В комнате никого не оказалось. Шкафы были распахнуты. Повсюду в беспорядке валялись бумаги и вещи. Кровать в нише была покрыта покрывалом. Берген достал из портфеля туфлю и показал ее хозяину дома.
