Добудь Победу, солдат! - Сергей Абенов
У кассы образовалась толпа, и начальник станции пытался навести порядок в очереди, ему помогали солдаты и служащие вокзала. Арбенов прошел сразу к коменданту и, изложив ситуацию, попросил помощи, и капитан ушел с документами, а он подошел к девушке и объяснил ей все.
– Как мне повезло, – сказала девушка, улыбаясь, и глаза ее светились неподдельной радостью. – Мне всегда везет! Дева Мария услышала мои молитвы!
Комендант вскоре вернулся и, отдавая документы, сказал Арбенову:
– Давай, старшина, без лишних слов. Я ж все понимаю. Доброго вам пути, барышня!
– Спасибо! – ответила девушка и хотела добавить еще какие-то слова благодарности, но капитан пожал руку ее спасителю и сразу ушел. Они побежали к эшелону, ныряя под вагоны, потому что могло не хватить мест. Толпа у вагона стала больше, и Камал, взяв девушку за руку, и с трудом пробившись сквозь плотно спрессованную массу людей, отдал литерный талон лейтенанту. Потом забросил в тамбур сумку, обхватил девушку за талию, поднял ее и подтолкнул во вход. Она обернулась и крикнула что-то через плечо лейтенанта, но слов было не разобрать из-за шума толпы.
В теплушке уже затопили буржуйку, по ночам было еще холодно, и вокруг нее собрались солдаты, пили чай и вели обстоятельные разговоры. Арбенов прошел в свой угол, где был один Чердынский, а Санькин голос доносился из другого конца вагона.
– Что за кралю за ручку водил, командир? – поинтересовался Чердынский. – Интересная девица! Немка?
Старшина ничего не ответил, прилег на свое место и раскрыл книгу, но вскоре отложил ее, потому что смысл прочитанного ускользал, не задерживаясь в сознании. Он еще какое-то время боролся со своим внутренним желанием, но не смог справиться и разум нашел этому оправдание – да, надо же проверить, убедиться, что она устроилась нормально, и узнать, может быть, ей требуется еще какая-то помощь. Если уж взялся помочь человеку, то нужно довести дело до конца, убедил он себя, и спустился из вагона. Их теплушка была третьей от конца эшелона, и идти было не далеко, но двери пассажирского вагона оказались запертыми изнутри, и в окнах не было света. Старшина прошелся вдоль вагона, пытаясь разглядеть что-нибудь в темных окнах, но вскоре, убедившись в бесплодности своих усилий, вернулся в свой вагон.
Глава 2
Ночью железнодорожники растолкали составы, расчистили затор, и рано утром, дернув несколько раз вагонами, эшелон 47-й дивизии тронулся в путь. Когда вагон проснулся, поезд уже миновал кёнигсбергский плацдарм и теперь ехал по территории Польши, вдоль границы, и самые знающие утверждали, что при такой скорости и без остановок через двое суток они будут в западной Украине. Дверь теплушки сдвинули и в проеме мелькали поля и деревни, и пейзаж был как будто знакомый, но все-таки чужой. Иногда состав останавливался на полустанках ненадолго, и солдаты высыпали из вагонов, разминались и выспрашивали у местных жителей, какая ближайшая станция.
Если накануне, когда задержались в Гумбиннене, люди ждали скорой отправки, то теперь, намаявшись от безделья в прокуренной теплушке, все ждали длительной остановки. Санька Саватеев такой сменой настроения людей был возмущен и высказывал это вслух:
– Ну что за люди! Стоим, не нравится, двигаемся – опять недовольны. Ведь стоять будем, командиры задергают, то построение, то политзанятия. С кем ехать приходится!
– Да хрен бы с ними, с занятиями, – крикнул кто-то с третьего яруса – посрать бы по-человечески! А то только присядешь, а поезд ту-ту, и догоняй с голой задницей!
Вечером следующего дня эшелон прибыл в город Жешув, но остановился, не доезжая станции и, пока все гадали, что за станция и сколько будет длиться остановка, Санька уже примчался с головы состава и все любопытствующие получили полную информацию о ситуации.
– Ну и проныра, этот ваш Чукотка! – сказал один из солдат. – И как это он успевает везде?
– Да, такой впереди поезда побежит, лишь первым все вызнать!
Закончив свои дела, старшина Арбенов пошел в конец состава, где гражданские тоже вышли все на воздух, увидел свою подопечную, которая сходила по ступенькам вагона и он, подойдя, подал ей руку. Девушка спрыгнула на землю, опершись о его плечо и улыбнулась:
– Спасибо! Я только что думала о вас и тут вы появились!
– Как вы устроились?
– Прекрасно! Очень хорошо устроилась, правда места только сидячие, но зато недалеко от окна. Говорят, мы будем стоять до утра, это правда?
Она взяла Камала под руку и, когда миновали хвост эшелона, увлекла его за руку, и они спустились с насыпи. На ней была синяя шерстяная кофта, и она зябко поежилась, и сказала, что в вагоне было душно и ей ничуть не холодно без пальто.
– Мы даже не познакомились, офицер, – сказала девушка, не обратив внимания на его слова о том, что он вовсе не офицер, и представилась. – Меня зовут Марита, но я не очень люблю это имя. Мне больше нравится Мария, и папа всегда меня так называл, с самого детства, но вы можете звать меня как вам удобно. А вас как зовут?– он назвался, и она засмеялась своим легким смехом и сказала:
– Я знаю, сейчас вы спросите… а давайте перейдем на ты? Ты хотел спросить, откуда я знаю русский язык?
– Да, сказал, – Камал, удивившись ее проницательности. Сначала я не придал этому значения, думал… не помню, что я подумал. Но потом ты сказала, что едешь домой, в Румынию.
– А все очень просто! Я ведь жила в России. Да, ты не поверишь! Просто мой отец был военно-морской атташе, и сначала мы жили в Севастополе, а потом его перевели в Москву. И там я пошла в первый класс, в советскую школу. Так папа захотел. О, у меня столько друзей осталось там, в Советском Союзе! А давай присядем! Нет, лучше пройдемся еще!
Они отошли уже довольно далеко от эшелона и остановились. Солнце садилось за горизонт, сумерки сгустились и в последних лучах волосы Марии вспыхивали золотом, когда она поворачивалась и наклоняла голову, заглядывая ему в глаза, и он сказал себе – отпусти, поводья, старшина. Ты все время как заряженная 76-ти миллиметровая пушка. Отпусти поводья, ибо скоро все кончится. Потому что война продолжается, и это приключение скоро кончится, как мимолетный сон. Поэтому не мучай себя и поговори с ней, просто поговори, а если тебе это не по силам, то просто молчи и слушай.
– А ты совсем не похож на военного, хотя тебе очень идет форма.
– А на кого же я похож, по-твоему? – удивился
