Богдан Сушинский - Французский поход
Ну а на Сечи рассуждали еще проще: претендент он наверняка липовый, но какую-никакую силу турецкую, так или иначе, соберет. И на том спасибо. Уж они, казаки, да вкупе с крымчаками, ему помогут. Даже если и не удастся посадить Яхию на престол, все равно Турция будет ослаблена. К тому же появится повод для новых походов. А это – главное.
Гетман обещал послать вместе с Яхией на Стамбул не менее восемнадцати тысяч казаков. Однако Кара-Батыр не сомневался: если бы Яхии действительно удалось сколотить свой антисултанский союз, казаков пошло бы с ним вдвое больше. А за ними потянулись бы молдаване, валахи…
Но самое поразительное, что именно в то же время на Сечь прибыл еще один претендент, только уже на бахчисарайский престол – принц ханской крови Шагин-Гирей.
Узнав о планах Яхии, он решил, что в них просматривается и его интерес, его шанс. Шагин-Гирей попросил казаков помочь ему стать ханом Крыма, а после этого он с целой ордой, вместе с запорожцами, пойдет против султана, чтобы возвести на престол Яхию. Тогда уж с облегчением вздохнет не только Украина, но и Крым.
Шагин-Гирей упорно не желал, чтоб Крымское ханство оставалось вассалом Высокой Порты, а лучший повод предъявить Стамбулу свои претензии, чем поход Яхии, уже вряд ли представится.
В эти дни метаний и сомнений ему и подвернулся Кара-Батыр. Случилось так, что Шагин-Гирей сам обратил на него внимание. Улучив момент, расспросил, кто он, откуда. А узнав, что скиталец – сын мурзы Бартабаш-бея и происходит из ханского рода, сразу же предложил присоединиться к его свите, клятвенно пообещав, что, когда станет ханом, назначит Кара-Батыра перекопским мурзой и своим наместником на землях Перекопа.
Выбора у Кара-Батыра не было. Предложение престолонаследника придавало его жизни хоть какой-то смысл, позволяло на что-то надеяться. И странствующий воин доверился ему.
Поступив на службу к Шагин-Гирею, он с первых дней начал готовиться к тому, чтобы стать достойным наместником хана: постигал тонкости дипломатии, изучал боевую тактику казаков, войска Речи Посполитой, литовцев и московитов. Очень помогло ему то, что вместе с Шагин-Гиреем удалось побывать в Варшаве и в Литве, в Московии и на Дону. Причем везде, уже как приближенный Шагин-Гирея, он спешно заводил знакомства с полковниками, атаманами и послами, старался познавать язык, нравы, обычаи…
Очень скоро Шагин-Гирей понял, что Аллах послал ему преданнейшего слугу, умелого воина и талантливого дипломата. Он доверял своему молодому ординарцу такие задания, посвящал в такие дела, в которых уже не мог положиться ни на кого другого из своего окружения. И не ошибся.
Когда Шагин-Гирей со своими сторонниками оказался осажденным в Бахчисарае войсками еще одного претендента на престол – Джанибек-Гирея, то именно Кара-Батыр сумел выйти из осажденной столицы и вместе с двумя другими воинами-телохранителями пройти через весь Крым, чтобы пасть к ногам запорожского гетмана Михаила Дорошенко и молить о помощи.
Каким-то образом Джанибек-Гирею стало известно, что послам ненавистного ему Шагин-Гирея удалось добраться до Сечи. Однако это вызвало у него лишь саркастическую улыбку.
«Кара-Батыр приведет этому шакалу два десятка изгнанных из Сечи пьяниц, – успокоил он командиров своих чамбулов во время короткого военного совета прямо у стен осажденного города, – которые разбегутся после первой же атаки ваших воинов».
И не только мурза Кантемир, командовавший осадой Бахчисарая и тоже рассчитывавший на престол, но и сам Шагин-Гирей был потрясен, узнав, что, прорвавшись через Перекоп, под стены ханской столицы подошла многотысячная армия казаков во главе с самим гетманом Дорошенко и бывшим гетманом Олифиром Голубом.
В битве, которая произошла тогда под Бахчисараем, погибло более тысячи казаков. Сложили головы Дорошенко, Голуб и несколько прославленных кошевых атаманов. Но казаков это уже не остановило.
Смяв осаду, они объединились с отрядом Шагин-Гирея и преследовали чамбулы Кантемира вплоть до Кафы. На холмистой равнине неподалеку от этого города Кантемир потерпел еще одно поражение. Но вскоре выяснилось, что и казаки потеряли слишком много людей для того, чтобы с ходу взять мощную крепость. Немудрено, что осада Кафы затянулась на целых полтора месяца.
Этого оказалось достаточно, чтобы турецкий султан успел снарядить на помощь Джанибек-Гирею и Кантемиру большой флот и целую сухопутную армию. Не мог он допустить, чтобы на крымском престоле каким-то образом оказался его яростный враг Шагин-Гирей, не мог!
Как только весть об этой грозной помощи долетела до Крыма, несколько мурз и мелких беев вместе со своими людьми немедленно покинули стан Шагин-Гирея и подло перешли на сторону Джанибека.
Но это было только началом распада его войска. Очень скоро в лагере Шагин-Гирея узнали, как приветливо встретил Джанибек перебежчиков, и в нем начала зреть еще более страшная измена. Теперь уже претенденту нужно было думать не о ханском троне – о спасении. И последней надеждой Шагин-Гирея были казаки.
Кончилось все тем, что остаткам казачьего отряда с трудом, непрерывно отбиваясь от войск Джанибек-Гирея, удалось уйти из полуострова. Они-то и спасли Шагин-Гирея. При этом несостоявшийся хан сумел увести с собой не более двух сотен воинов. Но и среди этих, наиболее преданных, как считал Шагин-Гирей, его сторонников, большинство готово было оставить его в любую минуту. Лишь бы представилась возможность почетно переметнуться к врагам, не потеряв при этом головы.
Только Кара-Батыр не просто оставался преданным Шагин-Гирею, но, используя весь свой талант разведчика, пытался всячески помогать ему. Это он, постоянно рискуя головой, добывал самые важные сведения, позволявшие претенденту на престол оценить ту или иную ситуацию, в которой он оказывался. Это Кара-Батыр приводил пленных, делал вылазки в стан врага, убирал с пути своего повелителя наиболее влиятельных противников и недоброжелателей.
Достаточно хорошо владея украинским языком, Кара-Батыр сумел однажды подслушать разговор, в котором писарь и казацкие старшины обсуждали текст секретного письма, отправленного новым гетманом Сечи Григорием Черным польскому королю Сигизмунду III. В нем сообщалось, что, хотя Джанибек-Гирей и стал ханом Крыма, однако положение его очень шаткое. В крымских степях продолжаются вооруженные стычки между крымскими татарами и ногайцами, причем давняя вражда их разрастается. А на престол претендует теперь уже не только Кантемир, но и другой мурза, Девлет-Гирей. Совместно стремясь изгнать из Бахчисарая нового хана, они в то же время люто ненавидят друг друга. И нет за Перекопом соперников непримиримее.
Учитывая все это, гетман просил короля помочь ему войсками, считая, что теперь «наступило самое удачное время для абсолютного разрушения Крымского ханства».
– «Абсолютного разрушения»?! – вскипел Шагин-Гирей, выслушав донесение своего разведчика. – Коварные гяуры! Нам нечего оставаться здесь!
– Но и уходить нам тоже некуда, – мягко напомнил Кара-Батыр.
– Лучше жить в степи, в землянках, чем ждать удара в спину здесь, на Сечи.
– Позволь мне сказать, повелитель. Есть план. Даже коварство врага иногда способно становиться нашим оружием.
Совет показался Шагин-Гирею дельным. Вместе с послами, которые везли письмо в Варшаву, он отрядил и своего посла. Сделав при этом вид, что даже не догадывается о смысле письма гетмана. В то же время приказал своему послу тайно уведомить Сигизмунда III, что он, Шагин-Гирей, полностью отдает себя «под крыло польской короны», клятвенно заверяя, что и сам он, и его воины готовы служить там, где король сочтет необходимым. А как только придет к власти, подчинит весь Крым Речи Посполитой. Если же это не удастся, он готов сражаться против войск хана и турок даже в составе войска Запорожского.
И снова послом, которому вверялась судьба письма, а значит, и судьба Шагин-Гирея, был молодой Кара-Батыр, теперь уже мурза Кара-Батыр Гирей. И не его вина, что польский король, хотя и пообещал поддержку, однако не послал на помощь Шагин-Гирею ни сотни своих гусар.
– По-видимому, Сигизмунд опасался, что, захватив престол, Шагин-Гирей вступит в тесный союз с гетманом Запорожской Сечи, и вместе они обрушатся сначала на Речь Посполитую, а уж потом на Порту. К тому же не стоило в это смутное для Польско-Литовской унии время осложнять отношения с султаном.
– Нет, не он, Кара-Батыр, виновен в том, что Шагин-Гирею не суждено было стать ханом. Он сделал все, что мог. Он до конца оставался преданным воином и дипломатом. Не оказалось в окружении Шагин-Гирея человека преданнее и деятельнее, чем он. Кара-Батыр готов был подтвердить это с клятвой на Коране даже на том свете, перед судом Аллаха.
* * *Карета остановилась. Кара-Батыр открыл дверцу и выглянул.
– Вы приехали, Кара-Батыр Гирей, – проговорил сопровождавший его солдат-татарин и вежливо, с почтением, открыл перед ним дверцу.
