Борис Крупаткин - Поют черноморские волны
С документальной героической повестью «Поют черноморские волны», которая и дала название сборнику, перекликается вторая — «Опергруппа». Перекликается не формальными стилистическими приемами, а своим существом, своей тональностью, своим настроем. Ощутить все это необходимо молодому читателю, которому, в частности, адресована книга.
Автор вспоминает, как наше поражение под Тихвином было преодолено, как отступающие части буквально на ходу были переформированы, заняли оборону и затем по властному приказу командования и собственных сердец ринулись в наступление и разгромили врага на этом участке фронта. Автору, непосредственному участнику опергруппы, выполнявшей задачу организации отпора врагу, удалось показать, насколько массов, насколько народен был героизм солдат и офицеров Красной Армии и какую цементирующую роль сумели при этом сыграть наши политработники.
Поведав о победных боях Красной Армии на земле нашей Родины, автор рассказал и о том, как Вооруженные Силы Страны Советов выполняли свой интернациональный долг, неся народам Европы освобождение от фашистского ига. И это не просто привычное публицистическое повествование об освободительных боях, это волнующие, своеобразные рассказы о людях, их судьбах, их характерах, их подвигах на землях Югославии, Румынии, Болгарии, Венгрии. Истории, рассказанные нам, типичны и в то же время привлекают своей новизной, своей неповторимостью и жизненной правдой.
Вспомним хотя бы совсем юного, всего двенадцати лет, югославского партизана, который спасает семилетнюю девочку, скрыв ее во время боя в зарослях леса; после войны Станко и Златица соединяют свои жизни («Квадратура круга»). Вспомним новеллу «У горы Геллерт», передающую историю ивановского текстильщика Василия Головцова, с которого венгерский скульптор изваял бронзовую фигуру советского солдата для памятника Освобождения в Будапеште.
Сила психологического воздействия этих и других произведений сборника заключена прежде всего в их документальности, в том, что многие герои их носят подлинные имена; и факты, о которых идет речь, не выдуманы — они тоже подлинны. И потому так впечатляют очерки и документальные рассказы о великом братстве людей социалистических стран, о глубокой благодарности их народов советскому народу-освободителю, о том, как свято болгары, румыны, венгры, югославы чтут память погибших на их земле советских воинов.
С интересом и читательским волнением воспринимается и раздел «Грани», повествующий о разных людях послевоенного времени, о человеческом достоинстве тружеников братских стран, о их славной доле. Одна из лучших новелл этого раздела, на мой взгляд, — «Поет, поет кружало».
«Почему загадочные движения обычного решета в руках талантливого кружальщика освобождали от сорняков даже самые трудноразделимые семена? Почему не удается сделать это машине?! Почему?..»
Спокойно и неторопливо рассказывает автор о том, как ученый, крестьянский сын Алексей Ульянов создал математическую теорию кружала и как была наконец сконструирована машина, повторяющая сложные движения решета кружальщика. А началось все с того, что… конструктор «выехал в колхозы Поволжья с целью, которую не решился бы раскрыть кому бы то ни было, а тем более обозначить задачей своей командировки: Ульянов намеревался попытаться найти среди стариков живого кружальщика…» И он-таки его нашел! Старый колхозник Ефим Авдеич Стрельцов становится «научным сотрудником» института механизации, помогая создать необходимую машину.
В этом произведении, пожалуй, с наибольшей полнотой проявился авторский почерк: доскональное знание событий, личное знакомство с героем, умение выстроить факты в строго организованное повествование.
Это мы видим во всех новеллах и повестях книги.
Несколько отличается от других произведений раздела «Грани» завершающее его повествование о том, как во время революции рабочие Надеждинского, ныне Серовского, завода послали своих ходоков к Ленину. Вождь революции принял уральцев, Совнаркомом был издан декрет о национализации завода. Отличается этот рассказ от других тем, что автор… не был свидетелем описываемых событий. Ну что ж! Все равно мы обнаруживаем в произведении присущий Б. Крупаткину почерк, да и материал повествования важен и нужен в этой книге.
Естественно, что многие материалы в сборнике посвящены Уралу и уральцам. Но хорошо, что в рамках Урала автор не замыкается: перед нами встает и наша страна, и другие, близкие нам земли — встает мир социализма.
…Итак, перевернута последняя страница. Мы закрываем прочитанную книгу с чувством благодарности автору за те живые, яркие свидетельства очевидца жизни эпохи, которые он подарил нам, читателям.
Сергей БОЛДЫРЕВ
