Виктор Носатов - Фарьябский дневник. Дни и ночи Афгана
Они собрались уходить, когда из-за поворота, ничего не подозревая, вынырнула машина духанщика. Душманы словно этого и ждали. С дикими криками и воплем накинулись они на машину, начали ее грабить. В это время к машине подошел главарь с несколькими телохранителями и сказал, чтобы все положили на место. Подозвал шофера и приказал ему проехать до околицы и там ждать своей участи. Вскоре машина тихонько двинулась вперед.
Боевики наблюдали за тем, как она проезжала мимо урючины. Когда проехала, довольные, загалдели, что уж сегодня они устроят русским хорошую ловушку. Догнав машину духанщика, они поехали дальше на перевал. Вот и все, товарищ майор.
— Передай женщине большое спасибо и организуй продуктов, какие есть, пусть вспоминает о нас по-хорошему.
Саперы извлекли еще две мины, и вскоре колонна уже поднималась по серпантину на перевал.
Доктор Леша, откровенно признаться, был нашим живым талисманом, где бы ни были, в какие бы переделки ни попадали. Простой и в то же время удивительный человек, он всегда находил время пообщаться с людьми. Будь то привал, после утомительного марша, или затишье после боя, он был там, где в нем больше всего нуждались. Порой одного взгляда его голубых, как афганское небо, глаз, одного-двух слов, просто рукопожатия достаточно было, чтобы вновь обрести уверенность в себе, в свои силы. Он никогда не бравировал, но, если было необходимо, под пулями, под минометным обстрелом мог вместе со своими санитарами и раненых подобрать, и фланг своим огнем прикрыть. Не чурался он и черной работы.
Вместе со всеми рыл укрытия для своей машины, готовил окоп на случай боя. Мягкий, простодушный человек, он становился непреклонным даже с командиром, когда дело касалось медицинских предписаний. Поэтому обычно все его требования выполнялись неукоснительно всеми, без особого с его стороны нажима.
Очередной перевал мы прошли без всяких приключений, видимо, «духи» были настолько уверены в успехе своего «гостинца», что так быстро нас не ждали. Выйдя в следующую долину, мы увидели, что душманы начали сопровождать нас дымками сигнальных костров.
Видя это майор провел экстренное совещание, на котором без обиняков заявил, что дальше дорога сужается настолько, что будет не шире караванной тропы.
— Проводники утверждают, что в двух-трех местах дорога повреждена осыпями. А в том, что наиболее сложные участки будут заминированы, сомневаться не приходится. В дополнение ко всему, в районе кишлака Ислам-Кала «вертушки» нас поддержать не смогут, там низкая облачность. Вот такая, товарищи командиры, обстановка, — закончил он и, отстранившись от карты, оглядел собравшихся пытливым, пристальным взглядом. Наступила напряженная тишина. Не один десяток раз приходилось пограничной мото-маневренной группе участвовать в высокогорных операциях, и каждая из них была не похожа на другую. А нынешняя — особенно.
Прошли немногим более половины пути, а в отряде подбита машина, есть раненые. Накануне вечером командир, доводя задачу предстоящей операции, показал на измученного дальней дорогой афганца, беспокойно вздыхающего во сне.
Он сообщил, что завтра в селении Ислам-Кала состоится сборище главарей банд, которые намерены объединиться под единое знамя «священной войны». Если это произойдет, то бороться с ними станет намного труднее. Наша задача — не допустить этого, захватить или уничтожить наиболее ретивых курбаши. Молчание затянулось. Командир нетерпеливо посмотрел на часы, показывая всем своим видом, что время не терпит.
— Я предлагаю разделить отряд на две части и идти к кишлаку по двум направлениям. Со стороны долины и через перевал, — предложил заместитель начальника заставы капитан Сергей Царевский, показывая на карте направление движения колонн.
Ему сразу же возразили несколько человек. Зачем дробить силы, не зная численности и намерений «духов».
— Какие еще будут предложения? — нетерпеливо постукивая карандашом, спросил командир. Офицеры подошли поближе к карте и, встав вокруг стола, начали тщательно изучать вторую половину пути. Было видно, что долина, с ее неширокой, но бурной по нраву речкой, меньше всего подходила для движения боевых машин, да и путь по ней был раза в два длиннее. Дорога же через перевал сулила не только быстрое продвижение к цели, но и возможность подорваться на минах «духов», или попасть в засаду. Были высказаны еще несколько малозначительных предложений, больше касающихся построения колонны.
Выждав, пока все выскажутся, командир сделал несколько штрихов на карте и сообщил окончательное решение:
— Основные силы оставляем здесь, на месте настоящей дислокации. Застава капитана Царевского, усиленное минометным взводом, идет через перевал. Его задача — выйти к кишлаку с севера, но это при условии, если «духи» не устроят засаду или минную ловушку, в противном случае в бой с ними не вступайте, а возвращайтесь обратно в долину. Остальные пока занимаются подготовкой лагеря для ночевки. Хочешь — не хочешь, ночевать, по всей видимости, придется здесь.
Часа через два после того, как боевики поймут, что на перевал двинулась только часть сил, и снимут наблюдение с лагеря, основными силами ускоренно двинемся вверх по долине. При низкой облачности это может обеспечить нам необходимую внезапность. Душманы просто не в состоянии будут заранее ни дороги заминировать, ни засады выставить, в крайнем случае, наиболее подозрительные участки дороги можно будет обойти.
Наша цель: внезапно выйти к кишлаку с юга и окружить его со всех сторон. В дальнейшем действовать по обстановке.
Майор Калинин говорил коротко, резко, подчеркивая отдельные слова жестами рук. Получив задачу, офицеры начали расходиться. Доктор Леша попросил командира, чтобы тот разрешил ему идти с колонной Царевского, и вскоре восемь боевых машин, натужно урча, двинулись в далекий и нелегкий путь.
Приближался полдень, и солнце начинало припекать, да так, что на броне сидеть было невозможно.
Круто беря вверх, дорога врезалась в глинистый косогор и, разрезав его до скалы, терялась далеко вдали за множеством поворотов. Двигались осторожно, внимательно осматривая придорожную пыль и ощетинившуюся верблюжьей колючкой выжженную землю. На пути не попадалось ни одного каравана, ни одного наездника. Дорога словно вымерла, хотя была «джума» — большой базарный день, когда в провинциальный центр стекались не только торговцы и дехкане со всех самых удаленных кишлаков, но и паломники, дервиши и другой люд. Все это настораживало.
Сверив по карте пройденный путь, капитан Царевский в хаосе топографических знаков обнаружил еле приметный красный кружок у перекрестка дорог, который обозначал место паломничества — святое место. «Там уж обязательно должен быть народ, может быть, удастся что-нибудь разузнать», — подумал он. Его тяготила неизвестность, которая в любую минуту могла внезапно прерваться взрывом мины или пальбой из засады. А он должен знать, должен предвидеть, где это может произойти, иначе какой после этого он командир.
— Тридцать седьмой! Я — Тридцать пятый! — раздался голос командира передовой машины, когда колонна начала спуск с перевала вниз.
— В сотне метрах впереди вижу каменную осыпь. С противоположной стороны завала стоит колонна афганских грузовиков, по всей видимости, это караван торговцев.
— Так вот почему никто по пути не встретился, — удовлетворенно подумал Сергей. — Ну, что ж, надо помочь афганцам расчистить путь.
— Фаниль, организуй прикрытие сверху и расчищай завал, подойдут остальные машины, помогут, — приказал он старшему головной походной заставы прапорщику Ахмеджанову.
А сам, остановив машину метрах в двухстах от завала, наблюдал в бинокль, как афганцы, увидев советские боевые машины, бросили работу и кинулись к своим грузовикам, инстинктивно стремясь защитить свое добро. Это неудивительно, ведь торговцам порой приходится проходить до десятка контрольных пунктов, где душманы беззастенчиво облагали купцов своим священным налогом. Поэтому торговцы шли на хитрость.
На своих машинах они усиливали рессоры, нашивали борта в два-три человеческих роста и забивали грузовик товарами до последнего предела. Принцип простой. Чем больше товаров перевезут за один раз, тем большую получат прибыль. В пути они стараются любые военные отряды объезжать подальше, ведь беззащитных купцов общипывают не только бандиты, а порой и изголодавшиеся правительственные войска.
Увидев, что советские солдаты, став цепочкой, начали разбирать каменный завал, торгаши успокоились и тоже принялись за дело, расчищая осыпь с другой стороны. Работа закипела с новой силой, когда в помощь десанту передовой машины подоспело подкрепление. Пот заливал глаза, но бойцы, смахивая соленые капли выгоревшими до белизны рукавами, торопились. Ведь до наступления темноты надо было возвращаться на базу, а до конечной цели было еще не близко. Видя, что первая группа бойцов основательно устала, Царевский вместе с остальными офицерами и старшиной сменил их, отправив в тень, передохнуть.
