Обязан побеждать - Владимир Георгиевич Нестеренко
– Назад, – что есть мочи закричал Белухин с болтающимся на груди пулемётом, волоча левой рукой Осинина. Правой он выдернул из-за пояса ракетницу и выстрелил красной. – Всем отход!
Подскочил Вербин, подхватил раненого и оглушенного бойца, забросив свою винтовку за спину, и диверсанты стали прытко удаляться из опасной зоны.
– Пулемёт, возьми его, пулемёт! – крикнул лейтенант, когда они перевалили насыпь, где лежали и вели бой. Вербин на секунду оторвался от Осинина, подхватил пулемёт и снова к раненому. В стороне ухнула новая мина. Вот и вышка, проволока с жердями. И Таня, сжав кулаки от нетерпения оказать помощь раненому, ждала своих возле колючей проволоки. Вдвоём по лежащему мостику раненого переносить было неудобно, можно запутаться в густой проволоке.
– Давай, я один, взвалю на спину, – крикнул Вербин, швырнул пулемёт Осинина за проволочное заграждение и, вырывая раненого из рук лейтенанта, взвалил на спину. Голова Феди упиралась в винтовку, давила, но он не подавал признаков жизни.
Перебежав заграждение, устремились в лес. Следом ухнула мина, угодив в вышку, которая кособоко накренилась, грозя рухнуть.
Рядом с носильщиком бежала Таня и поминутно спрашивала:
– Куда ранен Федя, он живой?
– Живой, но без сознания, контузия и ранение в грудь, – ответил лейтенант. – Где остальные люди? Уходим глубже в лес, к сосне сбора, там займёшься раненым.
Лейтенант остановился, вскинул бинокль и стал смотреть на дело рук своих и боевых товарищей. На складах полыхал, разрастаясь, пожар, захлестывая деревянную часть. Свежий ветер подхватил пламя и взвихрил его по строению, по рядам стоящих на путях пульманов. На станции возникла паника, не смолкая выла сирена. У вокзала были видны многочисленные трупы, включая трупы собак. Пулемётные гнёзда были подавлены и остались без пулемётчиков, хотя кругом сновали туда-сюда уцелевшие солдаты и часовые. Скорее всего, некому было приказать, организовать сопротивление. Недалеко от клуба железнодорожников горела пожарная машина, вокруг неё были раскиданы трупы. Вторая машина уткнулась носом в ограду. Возле самого клуба тоже трупы солдат.
«Работа капитана и его группы», – отметил про себя Константин.
Там же собирается немногочисленная команда солдат во главе с унтер-офицером. Он что-то кричит, яростно размахивая руками. Никак думают преследовать диверсантов. Отсюда до клуба, стоящего на пригорке, чуть больше километра. Лейтенант сменил диск и прицельно ударил по собирающейся команде. Не промахнулся, несколько солдат упали замертво. Остальные бросились кто в сторону, кто попадал в неглубокий уличный кювет.
Костя снова припал к биноклю, отыскивая унтера. Он был живой, но волочил раненую ногу. На краю леса ахнула мина, и Белухин оставил наблюдение, ещё раз глянув на высоко поднимающийся чёрный султан дыма, углубился в лес, к месту сбора у старой сосны.
Над Фёдором, лежащим на спине, хлопотала Таня и заканчивала перевязывать парню кровоточащую рану на груди. Затем принялась приводить его в чувство каким-то раствором. Вербин и двое прибывших от правой вышки бойцов налаживали из брезентовой накидки носилки.
– Осколок мины перебил ему ребро, – сообщила Таня командиру, – осколок вытащила пинцетом. Легкое, думаю, не задето, но Феденька оглох, из ушей сочится кровь.
– Надеюсь, слух восстановится? – спросил Костя. – Ага, очнулся Федя. Кладите его на носилки и уходите строго на запад. Я дождусь последнюю пару бойцов и – за вами. Да вот и они показались.
Бойцы трясут в воздухе своим оружием. Что-то кричат, возбуждены, на лицах – улыбки. Лейтенант подождал их. Они протягивают руки для пожатия. Он в ответ – свою.
– Лейтенант, диверсия – на все сто! Поздравляем с удачей!
– Спасибо, братцы! – Костя жал крепкие пятерни, широко улыбаясь. – Уходим, поработали неплохо. Через час встреча с капитаном.
Лейтенант торопился: немцы принялись обрабатывать минами лес. Разрывы с кромки стали перемещаться в глубину. Видимо, на крышу вокзала поднялся второй корректировщик и увидел, в каком направлении скрылись партизаны и откуда последний раз бил пулемёт.
Жаль Федю, он бы сейчас тоже выдал своё резюме с неизменной широкой улыбкой. Молодец парень, достоин награды.
* * *Начальник генштаба сухопутных войск вермахта Франц Гальдер внимательно следил за развитием операции под кодовым названием «Тайфун». Около двадцати четырех ночи первого октября он записал в дневнике: «Группа армий “Центр”. 2-я танковая группа оказалась в тяжелом положении. Она не может вывести из боя свои части, действующие на правом фланге. Одному полку 25-й моторизованной дивизии не удалось оторваться от противника. 9-ю танковую дивизию также пришлось снова ввести в бой, вследствие чего задерживается ее переброска на север. В остальном операция по прорыву фронта противника (численность и группировку сил которого нам удалось своевременно и правильно выявить) развивается успешно.
Генерал Вагнер (генерал-квартирмейстер) в своем докладе затронул вопросы борьбы с партизанами».
* * *Вечерело, когда лейтенант со своими людьми вышел к указанному Степаном ключу. Он был небольшой силы и, что характерно для этой местности, пропадал в камышах, которые скрывали собой довольно обширную переувлажнённую площадь. Кое-где угадывались небольшие лывы с гнездящейся дичью. Здесь с обилием рябины, калины, березняка и осины привольно чувствовали себя лисы, русаки, глухари и рябчики.
Устроили у ключа привал в ожидании группы капитана. Она запаздывала. Ей предстояло пересечь железную дорогу, гравийное шоссе, по которым передвигался транспорт врага. Да и
