Генерал без армии - Александр Александрович Тамоников
Второй водитель не успел сменить направление, наехал на тело своего сослуживца и не смог справиться с управлением. Мотоцикл кувыркался, пока не оказался в кювете. Из него вылетали люди, ломали головы и конечности.
Народ гудел. Задали перца фашистам!
Место боя отдалялось. Там еще кто-то шевелился, пытался встать.
Отворот с проселочной дороги оказался очень кстати. Колея, заросшая бурьяном, круто шла под уклон, по левому борту возвышался обрыв, увенчанный соснами.
– Товарищ старший лейтенант, я правильно сделал? – прокричал из кабины Пастухов. – На той дороге нас точно заарканили бы!
– Да сделал уже, чего спрашиваешь? – проворчал Шубин, припадая к карте.
Сумерки густели, ему пришлось включить фонарь.
В принципе направление он выбрал правильное, но дорога, на которой они оказались, пребывала в ужасном состоянии. Она тянулась вдоль обрыва, потом свернула в какой-то разлом, шла вверх, вся в буграх и провалах. Проехать по ней удалось метров двести. Потом грузовик уперся в глиняный завал и встал.
– Достаточно, – прокомментировал Шубин это событие. – Хорошего помаленьку. Будем дальше судьбу искушать и нарвемся на крупные неприятности.
– А ты молодец, Шубин, – сказал генерал Боев. – Лихо действуешь.
– Вы тоже не промах, товарищ генерал-майор. Сохранили людей, достойно вели себя в бою.
– Ну, спасибо, старлей, – генерал снисходительно усмехнулся, но было видно, что он польщен.
Группа перебралась через разлом и засветло продвинулась еще на километр.
На востоке раздавались звуки канонады, но кто в кого стрелял, было непонятно. Что изменилось на фронте за прошедшую неделю? Где советские войска? Глебу горячо хотелось надеяться, что они стоят на тех же позициях.
Где-то слева гудела вражеская колонна. Фашисты перебрасывали части.
Когда беглецы дошли до соснового леса, окончательно стемнело. В двенадцатом часу ночи они миновали Утиный Брод. С этой деревни началась немыслимая одиссея старшего лейтенанта Шубина, здесь погибли Завадский и Шемякин.
Мимо деревни люди прошли по опушке, углубились в лес. Болотные испарения в этот час не отталкивали, а привлекали. Давно выведена формула: чем больше болот, тем меньше фашистов. Места уже были знакомые, в свете фонаря петляла дорожка между кривыми деревьями.
– С тропы не сходить! – распорядился Шубин. – Желательно держаться друг за друга.
Ойкнула Татьяна Викторовна. Провалилась в болото элегантная женская ножка. Чуть не сверзился в топь генерал Боев. Полковник Игнатов схватил его за хлястик.
Страшных последствий удалось избежать. Все вернулись на тропу.
– Картина есть такая, – отдуваясь, просветил публику Боев. – «Слепые» называется. Автор – голландский живописец Питер Брейгель Старший. Слепые идут цепочкой, держатся друг за друга. Первый недоглядел, свалился в канаву, остальные за ним.
До выхода из болота оставалось недолго. А дальше снова вилами по воде.
К реке они вышли в стороне от того места, где совершали памятную переправу. На карте был обозначен брод. Он действительно здесь находился. Люди слезали с обрыва на покатый берег, спешили к воде.
Шубин двигался первым, всем остальным приказал стоять. Дно реки в этом месте имело причудливый перегиб, вода достигала всего до пояса! Не веря такому счастью, он бросился к кустам на противоположном берегу, выбрался на сухое, стал энергично семафорить. Мол, вперед, в колонну по одному!
В три часа ночи измученные люди спустились в овраг, увенчанный частоколом шиповника. Шубин не ошибался. Они здесь уже проходили. Остальные тоже вспоминали, да, было дело под Полтавой.
Генерал со своей командой остался приходить в себя. Разведчики двинулась дальше по пади лога, на открытый участок не выходили, лежали на краю лесного массива.
Из темноты вырисовывались перелески, возвышались холмы, прямо по курсу чернела лесополоса. Слева и справа находился противник, мерцали огоньки, иногда небо рассекали трассирующие огоньки пулемета. Прямо по курсу тоже маячили огни, но о том, что там происходило, оставалось только догадываться. У линии соприкосновения было неспокойно, лаяли пулеметы, иногда взрывались шальные мины. Противоборствующие стороны активно напоминали друг другу о своем присутствии.
– Здесь мы и шли, товарищи бойцы, если кто не помнит, – сказал Шубин. – Наши позиции находятся километрах в полутора отсюда. Тогда немцы были отвлечены артподготовкой, ложной атакой, вот мы и просочились. Иначе невозможно. Придется повторить этот фокус. Всей толпой не просочиться, но одному можно. Кто пойдет?
– Я пойду, – сказал Малинович.
– А я рыжий? – спросил Пастухов.
– Малинович пойдет. Без обид, Ленька. Вы оба хороши, но он чуток осторожнее. Надо пробраться скрытно, поставить начальство в известность, что генерала Власова вывести не удалось, но с нами генерал Боев и представители штаба армии. Думаю, не бросят нас в беде. А если нет, то что ж, займемся партизанской деятельностью в тылу врага. Не спеши, не наделай глупостей. Время до рассвета есть. Когда начнется, мы немедленно отреагируем. Ступай, Юрка, удачи тебе!
Сопли товарищи лить не стали, отвернулись.
Малинович энергично пополз, потом перебежал, нырнул в канаву.
Разведчики вернулись к людям Боева. Почти все они уже спали. Посапывала Татьяна Викторовна, подложив кулачок под щеку.
Шубин привалился к склону оврага, вытянул натруженные ноги, позволил себе несколько минут полного расслабления, потом зашевелился, стал искать курево.
– Найдется закурить, старлей? – осведомился Боев.
– Да, конечно, товарищ генерал. – Шубин начал подниматься.
– Сиди, сам подойду. Ноги-то у тебя не казенные. – Генерал пристроился рядом, тоже привалился к откосу, с наслаждением затянулся трофейной сигаретой.
Несколько минут они молчали.
– Отправил человека к нашим, – проговорил потом Глеб. – Должен пробраться. Пусть отвлекут внимание фрицев, им не привыкать, уже делали. Немцы перебросят людей к месту атаки, и мы пройдем.
– Думаешь, получится, старлей?
– Не знаю, товарищ генерал-майор, пятьдесят на пятьдесят. Начать с того, что я не уверен, дойдет ли мой человек. Если нет, будем ждать еще сутки. Тогда сам пойду.
– Понятно. Прорвемся, Шубин. Что случилось с генералом Власовым?
Глеб говорил недолго, сжатыми фразами. Вспоминать об этом ему не хотелось. Неизвестно было, как отреагирует начальство на такие новости.
– Печальная история, – чуть помолчав, сказал генерал. – Ты не виноват, сделал все, что только мог. Нелепое стечение обстоятельств. Кто от этого застрахован? Если выйдем, буду держать ситуацию на контроле, никому не дам тебя обидеть, уж поверь.
– Я верю, товарищ генерал, спасибо. Вопрос разрешите? Как, по-вашему, генерал Власов будет вести себя в плену?
– Надеюсь, что достойно. – Боев пожал плечами. – Андрей Андреевич сложный человек, у него есть достоинства и недостатки, как и у всех нас. Трагические события касательно Второй Ударной армии надломили его, человек изменился, но, надеюсь, не настолько,
