Г. Игнаткович - ПОГРАНИЧНАЯ ЗАСТАВА

— А он уже полгода нами не командует.

Коля говорил так, как будто служба его еще продолжалась.

— Как же так?

— Капитан второго ранга теперь начальник штаба. И кандидатскую диссертацию защитил.

В голосе Решетняка явственно звучали нотки гордости и радость за своего командира. И я от души порадовался вместе с ним. Виктор Петрович Костенецкий продолжал идти своим курсом.

Альберт Усольцев. Замполит

ИЗ ПИСЬМА РОДИТЕЛЕЙ

«Уважаемый товарищ командир! Отвечаем на Ваше письмо. Во-первых, горячо поздравляем нашего сына с торжественным для воина днем — днем принятия Военной присяги! Наш родительский наказ сыну такой: пусть служит честно.

Насчет характера. Покладистый, уступчивый. Имеет склонность к технике: нравится ему копаться в моторах, отлично владеет мотоциклом. До призыва хотел учиться на шофера. Увлекался спортом: имеет четыре почетные грамоты по спортивной гимнастике, диплом по боксу. Участвовал в художественной самодеятельности, играл на гитаре. Родители Владимира Рыжакова».

ИЗ ФОТОЛИСТОВКИ, ВЫПУЩЕННОЙ ПОЛИТОТДЕЛОМ ОТРЯДА

«Второй год служит на заставе ефрейтор В. Рыжаков. Трудно было привыкать к службе, воинскому коллективу. Но завидное упорство, трудолюбие дали свои плоды. Отличник, активный общественник, он одним из первых стал старшим пограннаряда. Член ВЛКСМ. Соревнуясь за выполнение решений XXV съезда КПСС, Рыжаков взял повышенные обязательства и успешно с ними справился. Пограничник, равняйся на комсомольца Рыжакова!»

Две фразы: «Пусть служит честно» и «Пограничник, равняйся на комсомольца Рыжакова!» — разделяют четыреста дней нелегкой пограничной службы в условиях Заполярья.

Четыреста дней. А сегодня ефрейтор Рыжаков пришел к заместителю коменданта по политчасти капитану Тихонову:

— Товарищ капитан, с просьбой я к вам…

И замолчал. Замполит не торопит. Он догадывается, какая у Рыжакова просьба. Помнит, помнит Валерий Борисович этого пограничника с тех пор, как пришел он с учебного пункта: не очень четкий в выправке, настороженный, скупой в ответах. Совсем непохож на него сегодняшний ефрейтор Владимир Рыжаков — подтянутый, общительный, веселый. Это о таких говорят: с ним и служба — мед!

— Товарищ капитан, рекомендацию в кандидаты партии я хочу у вас попросить.

Этих слов и ждал Тихонов. Но ответил не сразу. На заставе, вспомнилось ему, однажды раздали солдатам анкету. И был в ней такой вопрос: «С кем бы ты хотел пойти в наряд?» В пограничном наряде, как в разведке на войне, люди соединены одним понятием: все силы выполнению боевой задачи. Многие солдаты ответили: «С Рыжаковым», «С ефрейтором Рыжаковым», «С Володей Рыжаковым». Пошутил тогда замполит: «Да где же Рыжаковых на всех напасешься?!» А на душе стало радостно: хорошо, когда есть в воинском коллективе вот такой Рыжаков, с которым хотели бы пойти в наряд все. Достоин, достоин рекомендации солдат. Но вместо ответа Тихонов спрашивает:

— Как молодежь на заставе себя чувствует?

Недавно пришли с учебного пункта молодые солдаты, и забот замполиту добавилось: акклиматизация — вживание молодого пограничника в коллектив — процесс сложный, тут все время держи руку на пульсе. Пульсом замполит мысленно, для себя, называет настроение солдат, их боевой дух.

— Как будто все нормально. Ничего…

— Ничего — не ответ. Припомните, как вы сами пришли на заставу. Разве сразу освоились? Так ли уж все хорошо да гладко было на первых порах? А? Я вот вспоминаю, что замыкались вы поначалу в себе, уверенности не чувствовали. Так ведь?

Ефрейтор молча кивнул.

— А кто вам руку помощи протянул? Кто опыт службы передавал? Товарищи? Они вас, молодых, в заставскую семью как братья старшие приняли. Теперь старшими остались вы, ваш призыв. Все ли вы делаете для того, чтобы молодежь чувствовала себя на заставе как дома? Подумайте…

В штабе отряда услышал я радостный возглас: «Ну, все — едем домой!» Подумал — увольняются солдаты в запас. Нет, оказалось, возвращались солдаты на заставу.

«Домой» — это об армейской казарме, где и койки вытягиваются по струнке. Застава для солдата — действительно дом. Как в хорошей деревне, здесь друг о друге знают все: когда родился, в кого влюбился, пишет ли жена, шлет ли пламенные приветы невеста. Зашел в столовую — всем: «Приятного аппетита!» Уходя, повару: «Спасибо!» Рядом с оружейной пирамидой — аквариумы с диковинными рыбками. Попробуй-ка их сохранить в жестокую северную холодь!

На одной из застав начальник сказал о солдатах:

— Моя семья.

— Сознайтесь, что преувеличили, товарищ старший лейтенант. Воинское подразделение все-таки. С особым распорядком и строгой дисциплиной.

— Одно другому не мешает.

— Может, и у самовара с еловыми шишками по вечерам собираетесь?

— Еловых шишек у нас нет, а, насколько позволяет служба, за чаем собираемся. Да вот загляните в столовую. Как раз один солдат посылку получил.

Я заглянул. В окружении товарищей веснушчатый ефрейтор (это он получил из дома посылку) разрезал на равные сегменты огромный тульский пряник. Перво-наперво отложил для тех, кто нес службу.

Их дом…

А у капитана Тихонова свои мысли. Ведь и он сначала носил солдатские погоны. Не случайно в семейном альбоме замполита сколько уж лет хранится фотография сержанта Саши Бардова. Это под его началом рядовой Тихонов постигал азы пограничной службы на учебном пункте. Ну кто из служивших в армии сможет забыть «учебный»? Тут и кровавые мозоли. И ночные тревоги. И марш-броски с полной выкладкой. На первых порах и свет не мил, и маму не раз вспомнишь. А подойдет он, твой непосредственный начальник, сержант, такой, как Александр Бардов, скажет:

— Финиш — по последнему. Не добежим с тобой, сам понимаешь, всему взводу не зачтется. Дай-ка мне твой автомат.

И сразу полегчает. Вроде те же налитые свинцом ноги, то же захлебывающееся от нагрузки сердце, а становится легче, и финиш все ближе. А потом в курилке Саша Бардов затянется «беломориной» из одной с тобой Пачки. Молча затянется, а ты и совсем оттаешь. Мозоли не вечны — пройдут. К ночным подъемам привыкнешь. В темп длинных марш-бросков втянешься. Ведь рядом с тобой Саша Бардов.

Вспомнились Тихонову и слова подполковника Чупилина, когда тот рекомендовал его, уже сержанта Тихонова, в кандидаты партии: «Вы сейчас отвечаете не только за себя. Коммунист не имеет права отвечать только за собственное «я». Запомните это, сержант».

К этой мысли и хотел подвести капитан Тихонов ефрейтора Рыжакова. И был уверен, что правильно поймет его Владимир, еще глубже осознает свою ответственность — и за себя, и за товарищей. А рекомендация для него будет подготовлена достойная.

Натужно, на самой высокой ноте воет мотор. Кажется, не вытянуть ему крутой, затяжной подъем…

Сопки приплюснула черная до сини туча. Пойдет из тучи снег или дождь — еще не ясно. Скорее всего, то и другое вместе.

Пожалуй, самый веселый человек в «уазике» — старший лейтенант Букий. Александр Иванович держит в руках пакеты с конфетами, апельсинами и все время шутит, что-то рассказывает. Запомнилось мне:

— Приехали мы на заставу. А здесь все день да день. Солнце по кругу ходит, никак не усядется. После Москвы, ей-богу, непривычно. Дочка моя Алена и говорит: «Папа, я хочу поспать с ночкой!» — «Жди, говорю, Алена, придет и ночка…»

И замолчал, словно вспоминал, сколько же сменилось этих полярных дней и «ночек» после того, как он, окончив пограничное училище, попросился в Заполярье. Поначалу служил замполитом, потом назначили начальником на другую заставу, самую дальнюю, куда мы и едем.

На своей заставе Александр Иванович был совсем другим человеком — беспокойным, озабоченным. Когда уезжал на сборы в большой город, то казалось ему, что застава останется без присмотра. Выговаривал прапорщику:

— Говядина кончается, понимаете? Одна свинина осталась. Куда это годится?

Наседал на замполита комендатуры:

— Почему долго фильмы не меняют? О досуге солдат кто позаботится?

А капитан Тихонов спокойно ему в ответ:

— Не суетись! Не на чужих людей оставляешь. Лейтенант Загидулин и прапорщик Титов не подведут. Да я и сам прослежу.

Сам. Легко сказать — сам. В комендатуре не одна застава. На каждой — свой коллектив со своими заботами. Взять хотя бы досуг. Говорят: «Делу время, потехе — час». Ради дела, ради безупречной службы час «потехи» надо наполнить добротным содержанием.

Много ли развлечений у солдат на дальних заставах? Фильмы, книги, самодеятельность. Вот, пожалуй, и все. Значит, и фильмы, и книги самые новенькие, самые интересные следует направлять в первую очередь сюда. Не единожды приходится говорить на эту тему с начальником клуба отряда, пока он, капитан Андросов, изыщет такую возможность. И самодеятельность не мелочь. Репертуар надо помочь подобрать, инструменты раздобыть. Результаты? Букин, приглашая меня на заставу, не забыл отметить: