Леон Юрис - Боевой клич
— Ты сама знаешь, что тебе нужно сделать.
— Ты уверен в этом? — Она подалась вперед. — Ты уверен, что я должна это сделать?
— Пэт, как вы сможете жить, если твоего первого мужа убили на Крите?
— А вот это тебя не касается.
— Ты хочешь, чтобы Энди стал сволочью? Ты хочешь видеть, как сознание того, что он предал своих ребят, доконает его?
— Ну и пусть, зато он останется жив и будет рядом... О Господи, Мак. — Она всхлипнула. — Как ты можешь просить меня об этом?
— А как ты думала? Ты что, ожидала, что я благословлю вас? Нет, Пэт. Он мужчина, и у него есть работа, которую нужно сделать. Наверное, почти всех наших ребят ждут любимые женщины. Почему ты считаешь, что вы с Энди имеете право на счастье, а другие нет? — Я поднял глаза и, увидев холодный взгляд Пэт, встал. — Ну и черт с вами! Бегите... прячьтесь... Всю оставшуюся жизнь пугайтесь собственной тени!
Пэт жестом остановила меня и на секунду прикрыла глаза.
— Мак... Счастливо вам и всем ребятам. И... присмотрите там за ним... Я буду ждать его и всех вас.
* * *Энди постучал в дверь и через секунду держал Пэт в объятиях. Она прижалась к нему и закрыла глаза.
— Крепче, Энди. Обними меня крепче.
— Да, родная, только я боюсь за ребенка... Теперь все хорошо... я здесь... и уже никуда не уйду. Я не вернусь на корабль, Пэт.
Она мягко освободилась и пошла на кухню подогреть ужин. Энди последовал за ней.
— Ты слышала, что я сказал? Я не вернусь на корабль.
— Я слышала, — тихо сказала она.
Энди подошел к ней и положил огромные руки ей на плечи.
— Все будет хорошо, Пэт. Я все продумал. Тут неподалеку в горах есть заброшенная ферма, мы можем пока спрятаться там, а потом перебраться на Южный Остров или в Австралию года на три-четыре.
— Хорошо, Энди.
— Значит, ты согласна? Правда?
— Да, — ответила она, не глядя на него.
— Тогда нужно торопиться. Укладывай вещи. — Энди заметался по комнате.
— Только не будем брать радио.
— Это почему?
— Ты ведь не захочешь слышать, как воюет твой батальон.
— Пэт!
Она скрестила руки на груди и облокотилась на стену.
— А какую фамилию будет носить наш ребенок, Энди? Смит? Или, может, он обойдется вообще без фамилии? Все же лучше, чем носить имя дезертира.
— Пэт! Что ты говоришь! Ты прогоняешь меня?
— Нет! — Рыдание вырвалось из груди Пэт.
— Черт возьми, да чем мы обязаны американской армии?! — бушевал Энди.
— Тем, что мы встретились.
— Тебе просто плевать на меня! Теперь у тебя будет ребенок, и это все, что тебе нужно!
— Замолчи! Как ты смеешь говорить так!
Энди опомнился.
— Прости, Пэт, я не хотел тебя обидеть... Я просто схожу с ума. Я не могу расставаться с тобой.
— Я знаю, милый, и, если настаиваешь, давай уйдем.
Он закурил сигарету.
— Наверное, я совсем спятил... Ты права... у нас ничего бы не вышло.
Она молча смотрела на него.
— Пожалуй, мне пора на корабль.
— Я провожу тебя.
— Не надо. — Он подошел к ней, — Ты правда любишь меня, Пэт?
— Больше жизни, милый.
Энди обнял ее.
— Будешь писать мне?
— Каждый день.
— Не волнуйся, если от меня долго не получишь вестей. Береги себя и ребенка.
Он поцеловал ее в губы.
— Не жалеешь, что встретила меня?
Она покачала головой, не в силах говорить.
— Я тоже. Только скажи еще раз, что любишь меня. — Я люблю тебя, Энди.
Он снова быстро поцеловал ее, и через секунду комната опустела.
Часть V
Пролог
Начальник штаба батальона майор Велмэн вошел в каюту Хаксли и положил на стол полковника папку с личным делом.
— Вот то, что вы просили, сэр.
Хаксли открыл папку и несколько минут рассматривал фотографию капитана Макса Шапиро.
— Не знаю, Велмэн, — задумчиво сказал он. — Может, я делаю большую ошибку.
Он пролистал дело, пестревшее отметками: «переведен в другую часть», «разжалован», «награжден за доблесть».
Велмэн присел на край стола и раскурил трубку.
— Этот Шапиро легендарная личность. О нем столько рассказывают, что с трудом верится, будто речь идет об одном и том же человеке... Разрешите задать вопрос, сэр?
— Пожалуйста.
— Шапиро известный скандалист и, что называется, гвоздь в заднице. Его сто раз переводили из части в часть. Зачем же вы выбрали его, когда можно было взять другого командира роты. Никто ведь не хотел брать Шапиро.
Хаксли улыбнулся.
— Личное дело — это еще не человек.
— Я слышал, что его называют Ковбой Шапиро. Он что, хорошо стреляет?
— Напротив, стрелок из него никудышный. У него плохое зрение, Прозвище он получил после того, как столкнулся в джунглях с японцем и стрелял в него в упор из двух пистолетов, но так ни разу и не попал.
Велмэн недоумевающе пожал плечами.
— Тогда я вообще ничего не понимаю.
Хаксли откинулся на стуле и уставился в потолок.
— Впервые я услышал о нем лет десять назад. Его папаша был крупной шишкой в Чикаго и определил своего отпрыска в Академию Вест-Пойнт. Отпрыск не очень-то утруждал себя учебой и однажды летом увязался в Европу за какой-то шустрой дамочкой, на которой и женился. Ее родители аннулировали брак, Макса вытурили из академии, и на следующий же день он пошел в Корпус морской пехоты рядовым. Его карьеру там блестящей не назовешь. Шесть лет он был то капралом, то снова рядовым, и никакие гауптвахты не могли повлиять на сей мятежный дух. Боец из него получился неважный, но он никогда не отступал в драках, Он отлично зарекомендовал себя в Шанхае в 1937 году, когда шестой полк послали воевать с японцами. Однако события, поворотные для его карьеры, произошли два года спустя. Он попал в караул, охраняющий дом одного из генералов в лагере Куантико. Старшая дочь генерала увлеклась маленьким упрямым морпехом, который так отличался от здоровых загорелых парней, каких она привыкла видеть в лагере. Короче, случилось то, что должно было случиться, и вскоре она объявила отцу, что готовится стать матерью ребенка капрала Шапиро. Старый генерал, конечно, пришел в отчаяние, но, не будучи дураком, принял единственное разумное решение. Молодую пару тайно обвенчали, и жениха тут же отправили в офицерскую школу, чтобы он мог получить звание, соответствующее зятю генерала. После этого Шапиро переводили из части в часть, но он нигде не мог поладить с начальством. Через два года молодые развелись. Кроме того, он постоянно занимал деньги у подчиненных и крайне редко отдавал их. Кстати, они все называли его запросто по имени.
— Ну и тип, — покачал головой Велмэн.
— И тем не менее я делаю ставку на то, что смогу держать его в узде. В этом случае он сделает из роты суперсолдат. Люди идут за ним.
— А если не сможете, сэр?
— Тогда я по уши в дерьме.
— Хм. — Велмэн еще раз пролистал досье. — Я вижу, он получил второй Морской Крест на Гвадалканале за удачный разведрейд.
— Это не просто разведрейд. Этот рейд, возможно, обеспечил успех всей операции на Гвадалканале.
Велмэн поднял голову и вопросительно посмотрел на Хаксли. Тот усмехнулся и объяснил:
— Японцы крепко нажимали на наш плацдарм в районе реки Тенеру. Они подтянули резервы, и нашим ребятам пришлось совсем худо. Тогда вызвали на помощь спецназ майора Колмэна. Они высадились в тылу японцев в районе Аола-Бэй и устроили там настоящий ад. Взрывали дороги, перерезали связь, нападали на тыловые части, в общем, всячески досаждали японцам, отвлекая их от плацдарма.
— Ну, это я знаю, — кивнул головой начальник штаба. — Они дали передышку десанту, но как сюда вписывается Шапиро?
— Спецназовцы засекли свежую колонну японцев, двигающуюся к плацдарму, и Эд Колмэн послал Шапиро с двадцатью людьми тревожить арьергард колонны, в то время как сам он с основными силами двигался параллельно неприятельским войскам. Отряд Шапиро сделал свое дело, заставив японскую колонну сосредоточить все внимание на себе, а в то время Колмэн напал на японцев с фланга и раскатал противника в клочья. Во время ночного боя отряд Шапиро потерял контакт с батальоном и затерялся в джунглях. Тем не менее вместо того, чтобы пробиваться к своим, Шапиро принял решение остаться в тылу противника, где они и провели почти три месяца, пользуясь оружием убитых ими японцев, захватывая провиант и боеприпасы, нападая на подразделения противника. Трудно сказать точно, сколько японцев они уничтожили, В штабе поговаривали, что до пятисот, а отряд насчитывал всего двадцать человек, не считая Шапиро.
Велмэн недоверчиво покачал головой, но не нашелся, что сказать.
— Малярия, постоянные боевые стычки, голод — ничего не могло остановить их. Когда они вышли к своим, их осталось всего четверо. Помните сержанта Сеймура?
Велмэн кивнул.
— Так вот, он видел этих четверых. Настоящие живые скелеты. Даже говорить внятно разучились. — Хаксли поднялся и прошелся по каюте. Так что я прекрасно понимаю, что он не подарок, но если сыграть правильно, то можно сорвать хороший куш.
