Исчезнувший мир - Ирина Евгеньевна Красова
На первом этаже в огромном зале потрескивал поленьями камин. В отблесках огня блеснули клавиши аккордеона и зазвучали мелодии, от которых всем собравшимся захотелось танцевать. Мы быстро освоили гавот, польку и другие танцы, получая огромное удовольствие от совместного движения, в котором все устремляются в едином кружении танца. Как жаль, что теперь наши дети не могут испытать этого восторга, а уныло топчутся под скрипящие механические звуки.
На следующее утро шапки пушистого снега гроздьями повисли на ветках деревьев. Ночью была оттепель, которая превратила мир в волшебную зимнюю сказку. Возле крыльца нас ждали сани, запряженные лошадьми, которые помчали нас по заснеженной дороге, позванивая колокольчиками.
К вечеру в гостиницу стали приезжать спортсмены, они должны были выступать на соревнованиях по прыжкам с трамплина. Мы с подругой отправились рассмотреть трамплин и стали карабкаться вверх по горе. Издалека трамплин напоминал большую горку, но вблизи он оказался огромным сооружением, на которое подняться было просто невозможно.
На следующий день мы заняли места возле поляны, на которую приземлялись лыжники после прыжка с трамплина. Лыжники, приземляясь, ловко разворачивались возле ограждения, за которым стояли зрители и мы с раскрытыми от восторга ртами. В середине соревнований один лыжник, прильнув к лыжам, вдруг потерял равновесие, сорвался, падая на середину трамплина, переворачиваясь, он упал к его подножию. Юношу отнесли в гостиницу, вскоре приехала скорая помощь и увезла его в госпиталь.
Ощущение трагедии запомнилось и заставило меня с большой осторожностью относиться к горнолыжному спорту.
Быстро пролетело время, мы возвращались, накупив сувениров, среди которых самым замечательным был крошечный пластмассовый макет гостиницы в окружении елок под прозрачным куполом, заполненным какой-то жидкостью, который при встряхивании обрушивал поток снежинок на знакомый пейзаж. Мы увозили в наших сердцах незабываемую красоту горной страны Обервизенталь.
Вернувшись к родителям, я с нетерпением стала ждать встречу с каруселями и волшебными звуками музыки, но на городской площади мы с удивлением обнаружили, что ярмарка исчезла так же внезапно, как и появилась.
Немецкая провинция
В начале февраля стал таять снег, капелью сообщая, что очень скоро наступит весна.
В конце марта огромные кусты магнолий, покрылись плотными соцветиями благоухающих цветов. Эти цветущие шары завораживали, удивляли, наполняя воздух пряным ароматом.
Вслед за магнолиями на деревьях появились нежно-зеленые листочки, луга зацвели мелкими голубыми незабудками, расцвели фруктовые деревья, наступило лето.
За нашими домами узкоколейная железная дорога отделяла поселок от сельской местности. Огромный луг, поросший голубыми незабудками, переходил в пастбище с электрическими загонами для скота, которые заряжались от переносного аккумулятора. Скот пасся самостоятельно, свободно гуляя внутри загона. Украсть скот никому не приходило в голову. Хотя, как сейчас, тогда не было видеокамер.
Вечером с родителями мы шли на луг любоваться светлячками. На фоне звездного неба они появлялись в воздухе и словно маленькие фонарики кружились в сумерках в своем воздушном танце, создавая ощущение волшебства.
Однажды с родителями мы пошли на экскурсию в старинную каменоломню. У входа в огромную пещеру нас встретила пожилая немецкая супружеская пара. Мужчина и женщина были обуты в массивные кожаные зашнурованные ботинки. Одеты они были в плотные куртки, на женщине была юбка из темно-серого сукна. Мы направились за ними внутрь пещеры и, почувствовав холод, идущий из подземелья, пожалели, что взяли с собой только шерстяные кофты. Центральная часть пещеры была затоплена прозрачной голубоватой водой, такой прозрачной, что казалось, камни лежат не на дне, а совсем близко к поверхности воды. Освещаемые факелами проводников, мы двинулись вглубь пещеры, прижимаясь к стене. Вскоре мы вышли на площадку, с которой открывался изумительный вид на подземное озеро, с потолка спускались соляные сосульки. Экскурсовод рассказывал историю горняцкого промысла в этих краях, сказав, что эту местность издревле называли долиной вдов.
— Почему вдов? Мужчины умирали раньше женщин? — спросили мы.
— Горняки в шахтах добывали руду, в которой позже нашли уран. Руда была источником радиации, которая убивала мужчин.
Экскурсовод предложил пройти в галереи, где когда-то добывали руду. Мы с ужасом заглянули в старые штольни, и поспешили в обратный путь по узкой кромке между стеной и озером. Когда мы вышли наружу, радость от встречи с солнцем была бесконечной, Взрослые с удовольствием опустились на траву, а мы, заполучив фотоаппарат, пытались сохранить на память образы проводников в подземный мир, пугающий вид пещеры и родителей, сидящих на пригорке.
Новая страна не переставала удивлять нас. Колокольчики над дверями небольших частных магазинов весело встречали посетителей. Обслуживание в этих магазинах было таким, что не купить что-то было просто невозможно. Однажды, гуляя с родителями, мы зашли в такой магазин. Аромат окутывал, заставляя забыть о бережливости. Все, кто погружался в его благоухание, стремились потрогать, примерить одежду, развешенную на вешалках в зале. Мама примерила пальто и ей тут же принесли второе, третье. Покупать пальто мама не собиралась и чтобы с достоинством выйти из ситуации, он сказала:
— Я купила бы вон то, сиреневое пальто, которое висит в витрине магазина, — будучи совершенно уверенной, что с витрины ничего не продается. Ей тут же принесли пальто, сиреневый цвет, как дорогая оправа, оттенил её черные волосы и карие глаза. Пальто изящно упаковали, мне подарили какую-то безделушку, а я поняла, что скромный кошелек не лучший спутник для прогулок.
Наши родители, участники войны, видевшие смерть, чудовищные разрушения, пройдя все мыслимые испытания, приехали в восточную Германию строить новый мир, основанный на взаимном уважении.
Мой слух сейчас режут лживые обвинения в их адрес:
— Оккупанты.
— Нет. Они были с немцами коллегами.
Русские и немецкие семьи обычно проводили выходные дни в путешествиях, экскурсиях и обязательных посиделках в кафе, где главным напитком было пиво, но пивными в российском понимании их нельзя было назвать, они больше походили на кафе с уютными залами. Большой стол в центре комнаты объединял, собравшихся посетителей, которые заказывали, как правило, кружку пива и какую-то еду. Однако, главным действие таких посиделок было коллективное пение, под звуки аккордеона, наполнявшие пространство мелодией и ритмом, люди держась за руки пели, ритмично покачиваясь в такт песни.
Я выросла
